В очередной раз позволив мечу богу пространства пронзить её, Килия схватила лицо демонёнка как бейсбольный мячик и швырнула его в иллюзорный небоскрёб, который тут же разбился на миллион осколков, плавно превратившихся в рой снежинок.

И вновь их окружили снежные пики горных хребтов. Лео упал в снег. Несколько его мечей улетели в небытие. Тяжёлые вздохи тела сопровождались лёгкими облачками выдыхаемого воздуха. Превозмогая себя, он поднялся. Снег лип к вспотевшей одежде. Взяв меч в левую руку, он шагнул вперёд и рассыпался на миллион снежинок, слившись ещё с миллионов таких же летающих вокруг. Килия пытливо высматривала искажения в реальности, пытаясь отследить передвижения Лео, но его способности давно перестали походить на детсадовские шутки. Перерезав богине глаза, он вновь телепортировал их в другое место и, демонстративно поставив ногу на грудь, словно предвкушая победу, собирался толкнуть её с обрыва, как у Килии восстановилось зрение. Она потянула его за собой, а Лео, пытаясь отцепиться, проткнул богиню мечом.

Они летели куда-то в бесконечность. Куда-то глубоко в бездну, размеры которой были ведомы только Лео. Бог пространства отчаянно старался избавиться от Килии, которая знала, что это был её лучший шанс выбраться отсюда.

Время остановилось.

Она взглянула в тёмные глаза Лео: грусть, обида, страх, наполнявшие их, были ей так знакомы. Так чудовищно близки, что казалось, будто перед ней был уже не Лео, а она сама. Её рука не могла навредить ему. Но жизнь Фрида висела на волоске, и Килия во что бы то ни стало была обязана спасти свой последний кусочек пазла.

Собравшись с силами, она ударила его в солнечное сплетение и вернула поток времени в привычное состояние. Ещё с секунду, до того, как его тело ослабло, а летающие мечи со звоном попадали на землю, Лео, принявший своё поражение, вернул пространство в норму, проявив под ними привычный линолеум школьного класса. Бог пространства в беспамятстве повалился на пол. Тяжело дыша, Килия аккуратно вытащила из себя меч и просила на пол. На звучный лязг послышался тонкий писк. Повернув голову, богиня увидела сидящих у стены детей — плачущих, ошарашенных, испуганных. Ей нужно было позаботиться о них, стереть память, но времени не было. Времени совсем не было.

Килия вновь остановила идущие часы и побежала к Фриду.

Её рана становилась хуже, время то и дело норовило двинуться с места, но жизнь этого мелкого засранца была дороже всего. Дороже тела и жизни на земле.

Не щадя себя, она добежала до здания университета, поднялась на третий этаж, ворвалась в аудиторию и увидела... смерть? Увидела, как весь её план пошёл прахом вместе с бездыханным телом Фрида, у которого вместо лица зияла огромная дыра с мясом? Увидела, как Милакрисса, которую Килия ни во что не ставила, пыталась драться с Ашшурой? А прекрасный защитник Шон, поджав коленочки, трясся от ужаса?

Улыбка расползлась по лицу Килии: давно она не лицезрела настоящую картину маслом. Да ещё и настолько удивительную и смешную! Она быстрым шагом подошла к обездвиженной Милакриссе и поднесла к её виску руку. Лёгким движением богиня вытянула из него розовую нить, отрезала её часть и проглотила. Отойдя на несколько шагов, она встретилась взглядом с давним знакомым. Всё такое же безжизненно угрюмое выражение лица украшало Ашшуру. Спустя столько веков его тело наконец вошло в шестой десяток, и появившиеся морщины делали его серьёзный взгляд ещё внушительнее, чем раньше. Возможно, если бы первым к Фриду пришёл именно такой здоровый дядька с белыми волосами, широкими плечами и густыми бровями, постоянно сведёнными вместе, то он бы безотказно согласился со всем, что тот говорил.

Килия знала желания Ашшуры, и от того весь этот театр становился ещё забавнее.

Богиня закрыла глаза и, подобно перемотке в фильме, вернула себя в начало дня.

Комната-мастерская отца Фрида. «6:24» на электронных часах. Час и шестнадцать минут до того, как в комнату зайдут родители. И четыре часа и одна минута до нападения Лео.

Килия выпрыгнула с кровати, махом накинула одежду и незаметно выбралась через окно. Ей нужно было как можно скорее найти Милакриссу. К счастью, благодаря помешательству Фрида на этой девчушке богиня знала приблизительный распорядок дня данной девицы и адрес проживания. К несчастью, семья Милакриссы жила в многоэтажке, которая ко всему прочему находилась на приватной территории за калиткой. Это означало, что о прелестном тайном свидании можно было забыть и что Килии придётся встретиться со своими давними клиентами.

Пустота между звоночками домофона давила неизвестностью, заставлявшей даже богиню тревожно перетирать руки — прежде ей никогда не приходилось повторно видеться с теми, с кем она заключила сделку. После долгого ожидания с другой стороны подняли трубку, и не проснувшийся женский голос спросил:

— Кто там?

— Килия.

Не сразу, но женщина впустила богиню, а после и вовсе встретила её на выходе из лифта, будто всё ещё не веря ушам. После короткого разговора и гнусной лжи о том, что Килия пришла из любопытства и отменного чая, они прошли в квартиру, а затем на кухню, где ей тут же предложили все виды яств.

Время 6:55. Милакрисса уже прихорашивалась и наводила красоту на лице, чтобы успеть к первой паре.

— Ты ведь пришла сюда из-за Милы, верно? — испуганно спросила женщина. — Я знаю, что мы обещали её отослать через два года, но... я не смогла, понимаешь?

Терпение Килии и так сжималось от чрезвычайной ситуации, а теперь ей ещё и с людишками объясняться приходилось, об условиях контракта которых она едва помнила из-за его полной выгоды. Услышав хлопанье двери и последующий за ним звук воды с милым напеванием Милакриссы, Килия вскочила и направилась в ванную. Она резко открыла, закрыла дверь и прежде, чем девушка успела хоть что-то сказать, поцеловала её.

Мягкий привкус мяты блуждал по рту Килии, сладкий холодок зубной пасты слегка приправлял всю происходящую абсурдность. Не сразу понявшая происходящее Милакрисса начала тщетно брыкаться в объятьях девчонки, пока та наконец не отпустила её щёки.

— Ты что творишь? — слегка сдержанно возмутилась она, понимая, что их могли услышать.

Лицо Милакриссы сильно покраснело то ли от стыда, то ли от неловкости, то ли злости. Впрочем, последнее было ей не свойственно.

— Ты ведь любишь Фрида? — перешла сразу к делу Килия.

Милакрисса не сразу кивнула, ожидая более внятного объяснения.

— Тогда возьми это, — она положила ей в ладонь кулон с фиолетовым камнем — аметистом. — Приглядывай за ним. И ни за что не говори о нашей встрече!

— Как?.. Что? Почему? — непонимающе спрашивала Милакрисса.

Килия ничего не ответила. Она вышла из ванны, попрощалась как ни в чём не бывало с родителями Милы и ушла.

Девушка Фрида посмотрела на загадочный кулон. Звук бегущей из-под крана воды заполнял пустующие мысли. Всё произошедшее казалось вымыслом, что можно было увидеть в сериалах или фильмах, но никак не в жизни. И несмотря на это, она чувствовала: так должно быть.

...Дверь открылась и в комнату зашёл отец Фрида. Он сел на кровать и, покачивая за плечо, запел:

— Килия-я, пора вставать в школу!

Богиня, еле открывая глаза ото сна, мямлила о желании остаться в кроватке, но суровая реальность требовала от неё идти учиться. Встав с кровати, она оделась, собрала портфель, вышла на кухню и перекусила, после чего родители довезли её до школы. Первый урок, второй, третий... Она зашла в класс истории, оглядывая картины удивительных, но мёртвых личностей, и села на своё место.

Урок истории проходил в обычном темпе, вынуждая её бесцельно разглядывать голые ветки растущего подле школы дерева: одна большая, толстая, три поменьше...

— Тебе никто не говорил, что ты похожа на египетскую императрицу? — вновь услышала Килия и перевела взгляд на окно: ветви застыли.

— Кроненко, чего вскочила?! — крикнула учительница и получила тот же резкий ответ.

Летающий нож. Всеобщее изумление. И отчётливые очертания ангельского красавца-демонёнка.