— Тетя Аня, которая болеет... которая живет в квартире напротив...
Десять рублей напомнили Рудику о Валькином предложении. Он еще раз посмотрел на плачущего мальчугана и решился:
— Ты подожди здесь. Я скоро...
Когда Рудик вернулся, Тараса в палисаднике не было.
Над подъездами уже горел свет, и яркие, окруженные зеленью деревьев фонари тоже светились.
Рудик не знал, что, увидев сына в палисаднике и узнав о потере денег, отец дал Тарасу десять рублей и велел отнести их тете Ане.
А потом сын и отец ушли домой. Правда, Тарас просил подождать Рудика, но отец убедил его, что уже поздно и что ничего не случится, если он встретит Рудика завтра.
Назавтра они встретились.
— Куда же ты пропал вчера? — спросил его Рудик.— Я ведь приносил тебе деньги.
— Приносил? — переспросил Тарас и, рассказав все, как было, добавил: — А ты знаешь... Я ведь нашел сегодня ту десятку... Запрятал, понимаешь, ее, оказывается, в карман рубашки и забыл.
— Да...— помолчав, протянул Рудик.— Ну, ничего...
Он подошел к тротуару, поднял голову и крикнул в сторону открытых окон:
— Эй! Валька! Выходи! Слышишь?
Через несколько минут Валька вышел.
— Бери назад свои деньги и отдавай мой ножик,— подошел к нему Рудик,— твоя десятка не пригодилась...
— Отдавай?—насмешливо произнес Валька.— Как бы не так! Ножик этот мой. И я за него, может, теперь две цены возьму.
— Как?
— А вот так! Двадцать рублей он теперь стоит,— продолжал Валька.— Понял?
Рудик внимательно посмотрел на Вальку, затем перевел взгляд на деньги. Их было ровно десять рублей.
— На! Бери! — внезапно подскочил к Вальке Тарас и развернул помятую ассигнацию.—Бери! И отдавай ножик!
ЯГОДЫ
Весь лагерь жил мечтой о поездке в воинскую часть. Да и как было не мечтать, если приглашали туда с ночевкой.. Даже дух захватывало, когда представлялись военные палатки из туго обтянутого брезента, сливающиеся с зеленью леса, солдатские кровати, на которых можно было спать целую ночь, звуки рожка утренней побудки и, конечно, замаскированные повсюду бронетранспортеры.
На совете дружины было решено: поедет отряд — победитель игры «Зарница». Впрочем, по-другому решить было и нельзя: в лагере один автобус на тридцать человек.
Сеня оказался в группе разведчиков.
Ему и еще троим ребятам предстояло отыскать по указательным знакам спрятанный в лесу пакет и доставить его в штаб шифровальщикам. Те должны были быстро разгадать значение стрелок, кружков, кубиков, которые таили в себе очередное задание отряду на ближайшие два часа и указывали ему путь дальше.
— Справитесь? — спросил их Леонид, вожатый отряда, и крепко, как это обычно показывают в кино о войне, пожал ребятам руки, будто настоящий командир отправлял своих бойцов на опасное боевое задание.
— Постараемся, Леня,— ответил Сеня, но тут же поправился: —Справимся, товарищ командир.
Вожатый с удовлетворением посмотрел на ребят, особенно на Сеню, и уже совсем не по-военному добавил:
— Помните, ребятки, от пакета сейчас зависит все. И победа, и исход игры, и ваша поездка в воинскую часть...
Ребята, впрочем, это хорошо понимали и сами.
Шел заключительный этап «Зарницы». В финал вышли две команды, вернее, два отряда — отряд «синих» и «голубых».
«Голубые», к которым принадлежал Сеня, побеждали.
Еще утром они смяли оборону противника и заняли его окопы. Затем с «техникой» въехали в лес и нашли ту поляну, над которой взвилась красная ракета и где началась «атака».
Сеня вспомнил «бой», дружное «вперед! ура!» и того худенького остроносого мальчика из отряда «синих», который, склонившись над рацией в накинутой на плечи, не по размеру, плащ-палатке, громко кричал в микрофон:
— «Земля»! «Земля»! Вы меня слышите? Слышите? Нас окружают! Окружают! Срочно присылайте подкрепление!
Но подкрепления уже не было. Минут пятнадцать назад его взяли в плен, как, впрочем, и всю армию «синих». Радист, однако, об этом не знал и потому надеялся, что вот-вот его услышат и пришлют подмогу.
Было жарко. Его белесый, почти прозрачный лоб был сплошь покрыт испариной. Плотно натянутые резиновые наушники мешали услышать все происходящее кругом, а стоящий перед ним микрофон, до которого радист почти дотрагивался губами, занимал все внимание. Он даже не услышал, как подошла группа захвата из отряда «голубых», и уж совсем никак не мог поверить, что тоже оказался в плену.
— У меня рация оказалась неисправной,— почти со слезами произнес «синий».— Они меня не слышали... А так бы вы нас никогда не победили. Никогда!
Все это было утром. И вот сейчас, когда до окончательной победы оставалось совсем немного, ему, Сене Канарейкину, и еще двоим юнармейцам поручалось найти пакет. Найти быстро, не теряя времени.
Сверив часы, как это тоже всегда бывает на фронте, они отправились на задание.
Сеня шел впереди, внимательно рассматривая полусгнившие пни, на которых должны быть указательные знаки. В руках у него был компас.
— Есть первый! — крикнул он минут через десять, наклонившись к какой-то высоко торчащей гнилушке. Легко отодвинув толстую, покрытую слизью кору, он достал спичечную коробочку, на которой было обозначено местонахождение следующего пня, и, объявив его описание своим товарищам, снова двинулся дальше.
А еще минут через пять они совсем рядом услышали:
— Отойдите! Отойдите! Что вам нужно!
Юнармейцы выглянули из-за кустов и увидели двух босоногих ребят, отнимающих у девочки ягоды. Она изо всех сил сопротивлялась, крепко держа в одной руке корзинку, а другой пыталась оттолкнуть от себя ребят. Но, изловчившись, один из них ухватил корзинку за ручку и дернул ее на себя. Ягоды оказались у него в руках.
— Отдай! Отдай! Сейчас же! — еще громче закричала девочка, но мальчишка, отбежав в сторону, только громко захохотал.
Сеня с ребятами вышел из-за кустов. Увидев их и оценив обстановку, босоногие бросились наутек.
Девочка и юнармейцы побежали за ними. Но где им было соревноваться с ловкими деревенскими ребятами, птицами пролетающими над травой и цветами, муравьиными кучами, поваленными деревьями и всем тем, что лежит и растет на земле в июльском подмосковном лесу!
— Стойте! — запыхавшись, остановился Сеня, увидев, что ребята уже скрылись из виду.— Убежали! — с досадой сказал он и, обращаясь к девочке, серьезно заметил: — А ты чего в лес одна ходишь?
— Я недалеко хожу...
— Все равно нельзя. Видишь, какие здесь местные...
— А я их знаю,— тихо сказала девочка.— Они из деревни, в которой мы братишке молоко берем.
— Знаешь?—оживился Сеня.— Тогда пошли...— Он решительно двинулся с места, но тут же, вспомнив что-то очень важное, остановился.— Ты,— посмотрел Сеня на одного из своих разведчиков,— беги в штаб и расскажи обо всем Лене. Командиру,— поправился он.
— А как же пакет? —удивился тот.— Ведь его нужно быстро найти?
— Юнармеец Селезнев,— строго сказал Сеня.— Выполняй приказ!
Однако юнармеец Селезнев не торопился.
— Ты что, Сеня? —продолжал удивляться он.— Пока я сбегаю, пройдет время. А потом что толку-то?..
— Как что? Толк есть, и большой,— начал обсуждать с ним Сеня приказ, что уж, конечно, никак не полагалось ни по какому уставу.— Доберешься до штаба, расскажешь все командиру. Он пошлет новую группу разведчиков^ и она найдет пакет...
— Но время, время! — не унимался беспокойный Селезнев.
Павлик его тоже поддержал.
— А ты пойдешь со мной,— прервав разговор, сказал Сеня и строго посмотрел на второго бойца.— Я командир! И я приказываю.
И он, ступая на хрустящие сучья, треск которых особенно сильно отзывался в тихом лесу, пошел вперед.
