– Как? – исчезает на заднем сиденье. – Они бы заметили. Ой, а что это? – слышу писк. – Это мне, да? О, джинсы, кофточка красивая, и бельё… И босоножки?!

Не успеваю устроиться на месте водителя, как тонкие руки обхватывают сзади, и на мою щёку сыплются частые касания.

– Спасибо, спасибо, спасибо! У тебя отличный вкус! А это просто так или мы идём куда-то? Или чтобы переодеться?

– Я же сказал, идём смотреть на сиськи. Или передумала?

– Не передумала… – Её руки исчезают, лишая приятного тепла. – Что за место?

– Ночной клуб. Ты танцуешь, я решаю вопросы.

– А выпить можно? – воодушевляется.

– Можно – воду. Ты трезвая-то источник проблем, а уж под градусом сможешь столько наворотить, что я не разгребу.

Пакет шуршит, и Цветочек стягивает футболку, откидывая в сторону.

– Стоп. Заедем на квартиру, примем душ и перекусим. Так что натягивай обратно, – жду, когда футболка вернётся на место. – Когда окажемся на месте, берёшь вещи и идёшь за мной: без вопросов и восклицаний. Ясно?

– Да.

– Если видишь камеру, опусти голову. Поняла?

– Да.

– Если ещё раз залезешь в бардачок и тронешь мои вещи, остаток пути проведёшь в багажнике. Понятно?

– Да… – вздыхает, потупив взгляд. – А как ты узнал?

– Рылась, как свинья в апельсинах. У меня своя система, поэтому вторжение заметно сразу.

– А ты…

– Не Валерий Романенко, не Антон Свинов и даже не Иннокентий Савченко. Все эти имена далеки от моего настоящего.

– Может, всё-таки представишься? – придвигается и кладёт подбородок на моё плечо. – Только имя.

– Мы не настолько близки, чтобы я сливал тебе личные данные.

Включаю зажигание и покидаю парковку, чтобы отправиться по знакомому адресу. Одна из десятков неприметных квартир по всей стране, чтобы провести ночь и пересидеть в случае необходимости.

– Не настолько? Ты видел меня голой, лапал мою грудь и сделал соучастницей преступления.

– А ещё терпел твой бесконечный пиздёж и истерику. Последнее, кстати, перекрывает три твоих пункта. Так что смирись, что в твоих воспоминаниях я навсегда останусь исключительно Оводом.

– Я первый в душ.

Скидываю сумку и направляюсь в ванную, пока Цветочек осматривается, проверяя вид из окна. Смотреть нечего. Тихое место в отдалённом спальном районе, подальше от центра и множества камер, которые сейчас установлены на каждом углу. Встаю под прохладный поток, смывая с себя этот день и чёртову жару, словно раскалённый прут прожигающую воздух. Обтираюсь полотенцем, когда слышу грохот и звон стекла. Она может пять минут ничего не разрушать?

– Я нечаянно… – мнётся у разбитой лампы, превратившейся в стеклянный пазл на полу. – Сейчас всё соберу.

Хватает пальцами осколки, собирая в ладонь, но неожиданно вскрикивает, поранившись. Касается языком кожи, слизывая красную каплю, которая вот-вот окажется на полу.

– Плюс пятьдесят, – произношу фразу, которая становится привычной. – За порчу имущества. А теперь в душ. У тебя полчаса, – бросаю ей пакет со шмотками, – ни минутой дольше.

Цветочек исчезает за дверью, пока я избавляюсь от следов её пребывания в квартире. Не успела зайти, как принялась крушить окружающее пространство. Ставлю мусорное ведро и слышу визг. Врываюсь в ванную, успеваю подхватить тело, падающее мне в руки, поскользнуться, удариться локтем, снова поскользнуться, попытаться ухватиться за какой-нибудь предмет, но, удерживая одной рукой Майю, теряю равновесие и падаю на пол. Девчонка оказывается сверху, тяжело дышит, крепко зажмурившись и вцепившись пальцами в мои плечи. Так и лежим на холодной плитке, медленно приходя в себя и выравнивая дыхание.

Я. Хочу. Её. Придушить.

Прямо сейчас сомкнуть пальцы на тонкой шее, почувствовав, как под кожей пробивается венка и трепещет сердце, чтобы избавиться нахрен от этой катастрофы на двух ногах.

– Мне больно, – шепчет, не открывая глаз.

– Да ладно? Правда? Посмотрел бы на тебя, если бы я рухнул сверху.

– Ты больно сжимаешь мою попу.

Действительно, я впился в её задницу, словно это единственное, что могло помочь удержаться на ногах. Она обнажена и наполовину мокрая, но это не мешает ощущать бархатную кожу и твёрдые соски, царапающие мою грудь от каждого движения Цветочка.

– Какого хрена визжала?

– Встала под душ, а оттуда хлынула ледяная вода. От неожиданности шагнула назад, зацепилась за бортик и полетела на пол, где ты меня и подхватил.

– Вчера ты сделала то же самое. Проверить температуру не подумала?

– Ты дал мало времени. Торопилась…

Теперь она стоит передо мной, понуро опустив голову и рассматривая пальчики на ногах. Открываю рот, чтобы отчитать это чумовое создание, принёсшее за одни сутки больше проблем, чем за последние лет пять, но закрываю. Наполовину мокрая копна смешно примята на макушке, а по бокам топорщатся рыжие кудряшки. Неосознанно улыбаюсь, прикидывая, сколько ещё проблем подкинет мне девочка-катастрофа. Заталкиваю её в кабину, предварительно настроив воду, и, мазнув взглядом по женскому телу, спешу удалиться.

Смешная девочка вызывает отклик в моём теле, которое реагирует твёрдым стояком и мимолётным желанием вернуться, чтобы составить компанию в душе. Отгоняю ненужную сейчас мысль, напоминая, что она клиент, за которого я получу приличную оплату. А может, и не получу… В таком случае поимею, чтобы заткнуть раздражающие позывы, и свалю в закат, продолжив размеренную и понятную жизнь.

Следующие полчаса прислушиваюсь к звукам, доносящимся из-за двери, готовый за пару секунд оказаться в небольшом помещении и не позволить ей сломать шею. Это сделаю я, если Цветочек подведёт меня к грани.

– Я там нашла косметику и воспользовалась.

Крутится передо мной в обтягивающих джинсах и топе с глубоким вырезом, который я на ней представлял себе по-другому. Точно не так… привлекательно. Так, блядь, «Хьюстон, у нас проблема».

– Поехали, – подхватываю ключи и жду, когда Майя застегнёт босоножки.

Прохаживается и едва заметно морщится, потирая ногу.

– Ранка болит. Не знаю, сколько вытерплю.

– Недолго, – успокаиваю, прикидывая, что встреча займёт меньше получаса. – Зависнуть на всю ночь не планировал. Хочу выспаться. Уедем на рассвете.

Проплывает мимо меня, подмахивая задницей, которая смотрится смачно в тисках узких джинсов. Надо было балахон до колен купить, чтобы Цветочек выглядела отталкивающе. Но мне нужно, чтобы в клубе она не выделялась, позволив решить вопрос и тихо уехать.

– На переднее, – подсказываю, когда она собирается сесть сзади.

– Можно, да?

Плюхается, тут же настраивая под себя сиденье. Зажимает кнопку, спинка резко поднимается, ударив её по спине, Цветочек по инерции подаётся вперёд и прикладывается лицом о панель. Стонет, зажав нос ладонью.

– Блядь, ты можешь хоть что-то сделать без вреда для себя и моей машины?! – рычу, готовый вернуть её в квартиру и связать, чтобы следующий час этот рыжий хаос никому не навредил. – Дай посмотрю. – Откидываю её ладонь, отмечая, что нос цел, но на нижней губе кровь.

Смахиваю каплю, отметив небольшую трещину, и подаю салфетку, чтобы приложила к ушибленному месту.

– Пошли, – открываю дверь и уже выставив одну ногу. – Закрою тебя в квартире. Съезжу сам.

– Нет-нет-нет, – останавливает, – я хочу поехать. Пожалуйста.

Слёзы, застывшие в глазах после удара, готовы сорваться плотным потоком в случае моего отказа. И вот нахрена мне это надо? А впрочем, одну истерику я уже пережил, не думаю, что Майя меня удивит сейчас.

– Ну ладно, – соглашаюсь, предвкушая, что поплачусь за своё решение. – Сядь, ничего не трогай. Просто спокойно сиди.

Послушно кладёт руки на колени и застывает. Это ненадолго, но хватит, чтобы доехать до места. Двигаемся в тишине, я лишь иногда поглядываю на девушку. Затихла. Не к добру это. Лучше бы болтала, так привычнее.

– Кровь больше не идёт?