– Жалеешь, что отказался от помощи?

– Нет. Мне и бесплатный адвокат неплохо помог. Срок дали реальный, но условия были сносные.

Ужасно, что по причине гордости и нежелания принять помощь отца блондин попал за решётку. Утверждает, что не сожалеет, но мне кажется, что лукавит. Несвобода уничтожает человека. И это я знаю по себе.

– А потом?

– Вышел, столкнулся с приятелем, он рассказал про перевозки. Подтянул, замолвил словечко, денег на приличную тачку занял. Отбил я их быстро, потом влился. С тех пор я тот, кого ты видишь перед собой.

Придвигаюсь, заняв место за Оводом, потому что хочу спросить о том, что интригует со вчерашнего дня.

– А когда успел побыть в роли мужа?

– Вот ради чего ты тему подняла, – смеётся, мгновенно просчитав меня. – Сразу после армии. Папаша подобрал «достойную кандидатуру», преподнёс на блюдечке.

– Она была ужасной?

– Нет. Симпатичная, неглупая девчонка, которой приказали выйти замуж. Как ты понимаешь, права выбора у неё не было.

– А разве так бывает? Средневековье какое-то… Человек сам должен выбирать, сердцем. В противном случае ничего не выйдет.

– Я тебя разочарую, Цветочек, но, скорее всего, тебя ждала такая же участь.

– Нет! – возражаю, не веря Оводу. – Папа никогда бы так не поступил, понимаешь? Он на маме по любви женился и даже на Владе.

– Увы, мы этого никогда не узнаем, – задумчиво произносит. – Теперь ты сама решаешь, с кем и в каком направлении двигаться. Главное, Цветочек, не ошибиться, потому что иногда от выбора зависит наша жизнь. В прямом смысле.

– Я не ошибаюсь в Тимуре. Точно.

– Время покажет. Кстати, наступит этот момент скоро.

А точнее, сегодня, но Овод не знает, что я подстраховалась. Главное, чтобы Тим приехал вовремя и увёз меня в новую, счастливую жизнь, где я больше никогда не буду чувствовать себя лишней.

– Последний вопрос: почему ты развёлся?

– Решение было обоюдным. Мы не оправдали надежд семей, точнее, не смогли дать того, чего все ждали. Развод был мирным, если ты об этом. Через год она вышла замуж снова.

– А ты?

– А я оказался в тюрьме.

– Грустная история.

– Это не история – это жизнь, и, как правило, паршивых моментов в ней больше. Необходимо учиться на новом опыте, уметь решать проблемы и адаптироваться к изменяющимся условиям. Элементарный рецепт выживания. Так что учись справляться с трудностями.

– Думаю, мне твой совет не пригодится, у меня будет мужчина, который способен решить проблемы.

– Главное, Цветочек, чтобы он тебя в душе успевал ловить, – щёлкает меня по носу, – иначе свернёшь шею, так и не познав реальной жизни.

Произнеся это, Овод окидывает меня странным взглядом, а затем останавливается. Я расслабилась, чувствуя себя в безопасности, но сейчас вновь накатывает приступ паники.

– Перебирайся вперёд, – хлопает ладонью по сиденью, приглашая занять место рядом.

Молча исполняю приказ, устроившись там, куда он никого не пускает. Не трогаю сиденье, опасаясь сломать что-то в машине и навредить себе.

– Ты же не любишь, когда кто-то сидит рядом.

– Нам осталось ехать два часа, – указывает на экран, где отсчитывается время пути, – сделаю исключение. Кто знает, может, мне понравится.

– Опасно, – хихикаю, – так и до повторной женитьбы недалеко.

– Точно нет. Отношения – это для тех, у кого много нервных клеток, а после двух дней в твоей компании мой запас на критической отметке. Так что, Цветочек, сиди спокойно и постарайся не уничтожить остатки.

Делает музыку громче, а я, подогнув ноги, замолкаю. Неприятное осознание приходит неожиданно: всего два часа, и я его больше не увижу. Никогда.

Овод

– Почти приехали, – оповещаю Цветочек, которая последние часы негромко щебетала, рассказывая о своей скучной жизни.

И теперь я понял, что она всю жизнь сама для себя катастрофа. Увидел это, впервые осматривая её в душе: следы от ссадин, ран, ушибов. Её не били, но Майя сама прекрасно справляется с нанесением увечий своему телу. И вроде делает не специально, но всегда не вовремя.

Итак, за сегодня имеем: на сиденье крошки от печенья и несколько пятен непонятного происхождения, дыра в обивке, жвачка на коврике, следы ног на спинке, рыжие волосы по всей машине, ушибленный лоб Цветочка при резком торможении; травма моего затылка от бутылки, выскользнувшей из её рук; капли крови на моей рубашке после неудачного приземления девчонки между сиденьями. Плюс двести тысяч к уже имеющимся ста пятидесяти за вчерашний день. Неплохая сумма за мои страдания, если, конечно, что-то вообще будет.

Вбиваю в навигатор адрес кладбища, уже через двадцать минут останавливаясь возле нужного нам места. Чувствую себя идиотом, который повёлся на бредни девчонки, возомнившей себя детективом.

– Это здесь, – втискивается между сиденьями, осматриваясь по сторонам. – Была тут с папой три года назад.

– Куда идти знаешь?

– Да.

Оставляю машину в стороне от больших кованых ворот. Проходим на территорию, утыканную внушительными надгробиями, не встречая даже сторожа. А может, его и нет. Старое кладбище, на котором больше не хоронят. Цветок уверенно двигает вглубь, петляет по рядам, а затем останавливается у небольшого скромного склепа, на дверях которого выведено «Потоцкая Милена Владленовна». И фото имеется, по всему видно, обновлено совсем недавно: Майя копия матери, и рыжина передалась от неё.

Уверенно отворяет дверцы, проходя внутрь. Странное, неприятное ощущение окутывает, когда оказываемся внутри. Места немного, я бы сказал в обрез. Два возвышения, на одном из которых мраморное надгробье, а второе свободно. Вероятно, предназначалось Банкиру.

– Смотри внимательно, – приказывает Цветочек, шарится в небольшом пространстве.

Смотрю, но в упор не понимаю, куда можно спрятать бумаги или хотя бы карту памяти. Сумерки спускаются на город, и я включаю фонарь, подсвечивая перемещения Цветка. И, судя по выражению лица, она свято верит, что Потоцкий здесь что-то оставил.

– Смотри! Иди сюда!

Подзывает, указывая на мраморную урну, предназначенную для цветов. На мой взгляд, единственное место, где можно что-то спрятать. Вынимает искусственный пышный букет, ныряет ладошкой и достаёт прозрачный герметичный пакет. Трясущимися пальцами Майя достаёт бумаги, подставляя под свет фонарика, позволяя и мне прочесть. Завещание. Но оно мало меня интересует, потому что вознаграждение я хочу получить здесь и сейчас, а вступление в наследство – дело небыстрое.

– Я же тебе говорила! – скачет на месте, борясь с возбуждением и эйфорией. – Говорила, говорила! А ты не верил!

– Теперь верю. Ещё что-нибудь есть?

– Да! – переворачивает небольшой листок, на котором выведены цифры. – Счёт и код доступа. Там однозначно деньги, – произносит дрожащим голосом.

– Половина моя.

– Я помню. Мы нашли! – бросается мне на шею и хаотично покрывает поцелуями лицо.

Обнимаю в ответ, отчего-то радуясь даже больше, чем она. Авантюра, которая закончилась заслуженной наградой.

Отдираю Цветочек от себя и тащу на выход, закрыв дверцы и направляясь к воротам. Издалека замечаю две чёрные тачки, перекрывшие выезд с территории кладбища. Напрягаюсь, потому что оружие в багажнике, а рядом девчонка. Но Майя меня обгоняет, бежит и падает в объятия какому-то мужику.

Тимур? Когда оповестила? Прикидываю варианты, оставляя один – утром. Меня не было двадцать минут, а Цветочек решила, что я её устраню. Позвонила этому баклану, который, уверен, не прочь поживиться деньгами Потоцкого.

Подхожу ближе, рассматривая хорька: чуть за двадцать, худощавого телосложения, высокий, крупный нос, маленькие сучьи глазки и кривой рот, перекошенный на одну сторону. Даже усы имеются, больше похожие на подростковый пушок, растущий клоками. И кого-то он мне напоминает. Блядь… И вот это объект её воздыхания? Да ну нахер! Он же днище по сравнению с девчонкой.