Нечисть абсолютно игнорирует всех существ, кроме человека. Им плевать на коров, поросят и других животных. Нападают только на людей. И ещё один момент. Гончие бегают по стенам. Бегают по столбам. Но не бегают по живым деревьям. Такой вот феномен. На сухое дерево забегают с лёгкостью, а на живое карабкаются как обычные животные, цепляясь когтями. Даже хуже. Так что в лесу или лесополосах нападения сверху можно почти не бояться. По крайней мере, таких случаев зафиксировано не было.

Областной центр пока считается потерянным. Главная задача подразделений - это не выпустить упырей из него, и обеспечить беженцев продуктами. И поддержание законности в зоне ответственности, само собой. Ну и постоянная разведка, куда без этого. Научной группе, чей приезд ожидается на этой неделе, очень нужна разнообразная информация.

И, как вишенка на торте: Момон рассказал, что из какого-то города вышла группа любителей Исторического средневекового боя, все в латах и с мечами-саблями-секирами. Вышли, что характерно, сами. Так вот, от удара заточенной железки гончая или упырь падают точно так же как и самый обычный дворовый Тузик. Никакой потрясающей живучести не наблюдается и в помине. Судя по заблестевшим глазам парней, появилась тема о чём потрындеть на перекурах.

На этом информирование закончилось. Потом Акула построил взвод в дворе, проинструктировал караулы и распределил новобранцев. А меня, словно в насмешку, определил в группу Кино, где недавно случились серьёзные потери из-за всё той же многонациональной банды вооружённых мародёров. Группа возвращалась из города с эвакуации мирняка, и была почти без боекомплекта, когда попала в засаду. И чудом ушла, получив несколько двухсотых и трёхсотых. Эти “многонациональные абу-бандиты” уже становились проблемой, которую мы будем решать после боевого слаживания новобранцев, заверил Акула.

Самому Кино Акула доброжелательным тоном поручил усиленно заняться моим воспитанием, чтобы к концу следующей недели я уже был бы хоть немного похожим на воина штурмовой группы, а не на “большую кучу самоходного говна”. При этих словах я подумал, что мне стоит завести блокнотик для записи всех этих словесных оборотов. А то забуду. Потому что идти мне всё равно некуда, и здесь придётся задержаться. Соответственно, общаться на понятном для них, то есть теперь нам, языке. Для этого юмор необходим. А для понимания армейского юмора надо обладать таким же искалеченным кепкой мозгом, как и у других бойцов. Поэтому нужен блокнотик.

Вечером перед отбоем, когда я привычно обрабатывал рану, Кино полюбовался на это дело и решил повременить с занятиями по превращению меня в воина-штурмовика. Нагрузки там те ещё. Меня пообещали на пару-тройку дней отправить в караул на каком-нибудь относительно безопасном участке, чтобы дать время подлечиться. Каком именно скажут позже. А ещё сказали, что автомат мне пока не дадут, потому что патронов 5,45 мало, расход этих боеприпасов просто колоссальный, и когда их привезут неизвестно. Отсыпали 7,62, которые пока были “в достат. кол”. Завалился спать я ближе к ночи, после того как при свете керосинки кое-как отмыл выданные берцы от крови в старом эмалированном ведре.

Крик “Подъём! Тревога” прозвучал где-то после полуночи, вместе с подключенным к генератору школьным звонком. Сам звонок висел над входом в большой зал, в нескольких метрах от нашей двери. От его пронзительного звона я аж подлетел с жесткой неудобной пенки и чуть не попал под ноги слезающего с стола бойцу. Началась матерная суматоха, кто-то догадался зажечь фонарь, и суматоху стало видно куда лучше. Бойцы влезали в броню, поправляли разгрузки, хватались за оружие и выходили в коридор. Там уже гремели ботинки бегущих куда-то бойцов.

- Лось, держись рядом! - хлопнул мне по плечу один из бойцов, чей позывной я вспомнить не смог, и я рванул следом за ним. Тот догнал Кино и ещё двоих, и нас, человек двадцать навскидку не то построили, не то утрамбовали в плотную кучу в одном из углов актового зала. Акула, злой как морское чудовище, короткими матерными фразами поведал, что блок-посты проворонили большую стаю упырей, и теперь те мечутся по посёлку и вносят в скучную жизнь гражданских и беженцев заметное оживление. Поэтому пока дежурное подразделение и часть второй роты оцепляют и фильтруют лагерь беженцев, нам в составе первой роты приказано уничтожить упырей в частном секторе вокруг госпиталя.

При этих словах бойцы не смогли сдержать мата. Соваться ночью в этот шанхай из домишек, домов, сараев, заборов и пристроек было чистым самоубийством. Акула матерно рявкнул “завалили пасти, приматы, там гражданских убивают”, и приказал бегом двигаться к технике. Мы влились в общий ручей человеческих тел, бронежилетов, касок и стволов и я, стараясь не выпустить из вида мелкого азиата, побежал следом. Броню и РПС я так и не надел, только успел ухватить рюкзак с патронами и верного Плаксу.

Взревела техника, первым на улицу выползли БМП и БТР, следом два КамАЗа, врубившие все фары и прожектора. БМП тут же, не сильно напрягаясь, начали ломать ряд заборов и попадающиеся на пути сарайки. В рёве моторов послышалось кудахтанье кур и пронзительный крик раздавленной коровы. КамАЗы выкатились на центр двух параллельных улиц и остановились, давая свет. В кузове ощетинились стволами пулемёты, а по сторонам вспыхнули прожекторы. Бойцы выстроились цепью и медленно, под матюги командиров, двинулись вперёд. Темноту прорезали узкие яркие лучи подствольных фонарей. Затрещали включенные рации. Связь хоть и была, но была отвратительной, и на совершенно смешное расстояние.

- Лось, держись слева, на прикрытии! Вперёд не лезь, делай как мы, - прокричал Кино. Теперь он не выглядел наглым косоглазым подростком, теперь это был опытный боец, командир штурмовой группы. Я занял своё место, крутя головой на все четыре и периодически лапая фонарик под стволом. Я его не включал, боясь раньше времени разрядить аккумулятор. Иногда из домов выскакивали местные, их воплями под стволами автоматов заставляли остановиться и сказать хоть несколько слов. Типа, определиться, люди они ещё или нечисть. Потом отправляли их назад, в толпу таких же бедолаг, под охрану бойцов и на осмотр медиком. В небо взмыли осветительные ракеты, придавая местности просто фантастические очертания света и теней.

Первые столкновения с монстрами случились примерно через пол часа медленного продвижения по улице. Упыри попрыгали на бойцов второго взвода со стены и окон кирпичного двухэтажного коттеджа, стоявшего на берегу небольшого озера. Вспыхнула стрельба, небо расчертили трассеры, раздались взрывы гранат. Кино тут же распорядился сдать немного назад, к проверенному уже дому и занять в нем оборону. Справа и слева раздались аналогичные приказы. Мы оттянулись назад, спотыкаясь на штакетинах поваленного забора и полезли в выбитые окна.

А между тем, во втором взводе начались проблемы. Со своего окна я хорошо видел между домами, как несколько бойцов оказались смяты и укушены стремительными тварями. Ещё несколько упырей проскочили за оцепление и скрылись во тьме улицы между развалинами сараев. Пока БМП разносил в упор из пулемёта кирпичную постройку, несколько упырей зашли с другого края и навалились на ещё нескольких новобранцев, пробежав скачками по забору из профнастила. При этом один из неопытных бойцов, желая пристрелить тварь, всадил впопыхах очередь в своего соседа, метнувшегося назад. До боли знакомая печальная картина...

Среди обломков сарая я заметил быструю человекообразную тень, пробирающуюся по покосившейся стене в нашу сторону, и вскинул карабин. Включил фонарь под стволом. Подсвеченная зелёной точкой прицельная марка загонника легла на грудь скалящейся черноглазой твари, и я потянул на спуск. Рядом загрохотали очереди из автомата. Сухо простучала серия из СВД Кино. Несколько тварей неслись к нам огромными прыжками на четвереньках через огород, сминая разросшуюся картошку и грядки с морковкой.

- Красный! Красный! - закричали парни по соседству, судорожно меняя магазины. Подкинув ствол вверх, чтобы не проносить его через спины товарищей, я занял освободившееся место у соседнего окна и сделал несколько быстрых серий выстрелов. Две твари покатились в ботву и исчезли из поля видимости, слившись с тенями кустов в свете фонарей и мечущегося прожектора. В соседней комнате гулко хлопнул подствольник, у соседнего дома раздался взрыв. Из окна в туче пыли вылетело чьё-то тело, переламываясь пополам.