— Может, стоит прочитать ещё какую-то книгу? — не унималась я.

Чем дольше смотрела на сияющий купол, тем больше переживала.

— Ага, ещё и записи сделай. Придём в хранилище, разложишь свои листы и как начнёшь по написанному великие дела творить.

Лоуриль смотрел на меня с усмешкой. Конечно, хорошо так посмеиваться, когда ты сильнейший маг.

— Мави, никакие книги и записи не помогут тебе больше, чем ты сама, — заговорил учитель уже без всяких насмешек. — В тебе есть магия — только это важно! Ты должна верить именно в неё, в свою магию, тогда она поведёт тебя туда, куда нужно. Не старайся делать правильно, делай, как чувствуешь.

Его слова проникли в самое сердце, успокоили и впервые в жизни дали мне надежду. Впервые в жизни чувствовала, что не одна в этом огромном мире, разделённом порталом на два государства.

— Спасибо вам, Лоуриль, — тихо проговорила я. — Никто не верил в мою силу. Отец говорил, что это всё ерунда, что я из знатного рода и должна думать о замужестве, а не о какой-то там магии. Пугал, что зря потрачу время, пытаясь развивать то, что едва проявилось. И я почти поверила ему, пока однажды не поняла, что всё, что он предлагает мне — лишь его мечты. Отец хотел, чтобы я прожила его жизнь, а не свою. А мама… она никогда ему не перечила, потому что ей было важно, чтобы я соответствовала нашему окружению и не позорила семью.

Лоуриль обнял меня. Я прижалась к нему, как к родному отцу. Нет, иначе — как никогда не прижималась к родному отцу.

— Твои родители не виноваты, Мави, — мягко сказал он. — Они любят тебя и проявляют эту любовь так, как умеют. Ты ни разу не писала им из Грендалиады?

— Нет. А зачем? Отец приедет и заберёт меня.

— Никто не может забрать тебя против твоей воли, — веско заметил учитель.

— Вы просто его не знаете. Он смотрит так, что озноб пробирает.

— Ну у нас тут и без него озноб пробирает, — усмехнулся Лоуриль, — всегда вьюжит.

Я рассмеялась, вытирая невольно скатившиеся по щекам слёзы. Учитель выпустил меня из объятий.

— Напиши отцу, — продолжил он. — Нельзя скрываться вечно. И бояться вечно тоже нельзя. Пока ты веришь в свою магию, никто не может заставить тебя отказаться от неё.

Внутри меня будто бы зажёгся огонёк. Слабый, но ровный, он обещал никогда не потухнуть, если я не потушу его сама. Дала себе слово, что, если в хранилище всё получится благополучно — напишу отцу.

На душе стало легче. Я будто сбросила невидимый груз и теперь могла всецело посвятить себя магии.

Удивительно, как легко стало тренироваться. Я больше не боялась сделать что-то не так. Снова и снова расщепляя нити, сплетённые запретной магией, гордилась собой.

Прошло два дня, когда Лоуриль, в очередной раз вернувшийся от Дэвида Макка, принёс мне новость. Я, как и всегда, ждала учителя в кабинете, наводя порядок то на полках, то на столах, то в шкафах. Великий маг прошёл к столу и опустился в своё кресло. Он казался не таким мрачным, как бывало всегда после возвращения от Дэвида, а даже наоборот, будто воодушевлённым.

— Ноэль сказал, что завтра едем в хранилище, — объявил Лоуриль.

Я, перебиравшая книги на полке, так и замерла с томиком в руках.

— Завтра? — переспросила, медленно поворачиваясь.

— Больше ждать нельзя, — развёл руками учитель. — Как оказалось, его помощница догладывала о ходе расследования в управление. О каждом шаге и действии.

— Диана?

Я поняла, что мне нужно срочно сесть. Голова от таких новостей пошла кругом.

— Да, кажется, так зовут эти вертихвостку. Юный капитан в бешенстве. Как сказал Глен, если бы они сейчас не узнали про эти доклады, то Ноэля со дня на день отстранили бы, а группу расформировали.

Я опустилась в кресло. Ну Диана, удивила так удивила! Я её в предатели записывала, думала, на вора работает, а она тихонечко несла все новости высшему начальству. Странно, что не сразу имперам!

— Зачем же Диана это делала? — решила спросить.

Лоуриль пожал плечами.

— Кто ж её знает! Ноэль об этом ни с кем не говорил.

Представила, как, наверное, тяжело у него на душе. Сначала я, потом Диана — одни предатели.

— Подготовься хорошенько, — продолжал Лоуриль. — Выспись, отдохни. Работа завтра предстоит сложная.

Сердце заволновалась.

— А если Ноэль не захочет работать со мной? Он же в гневе, как говорите. А тут я ещё.

— А какой у него выбор? — прищурился Лоуриль. — Пусть только начнёт злиться, я его махом успокою! Не переживай, Мави. Он завтра сюда придёт, я сказал, что поговорить надо будет. Тут я вас и помирю.

Слова учителя не очень-то меня убедили, но другого выхода не было. Рано или поздно мне пришлось бы встретиться с Ноэлем.

Ночь прошла в беспокойном сне. Как не пыталась успокоиться, у меня не получалось. С одной стороны захлёстывала радость, что я, наконец, увижу Ноэля, а с другой стороны пробирал страх. Измученная собственными мыслями, не смогла даже нормально позавтракать. Лоуриль, глядя на меня, лишь удручённо качал головой, но ничего не говорил, а время неумолимо бежала вперёд, приближая час встречи.

Мы ждали Ноэля в кабинете. Учитель, как и всегда, сидел в своём кресле, я же не находила себе место. То подходила к окну, устремив невидящий взгляд в заснеженный сад, то возвращалась к столу, но не садилась в кресло. Минуты шли, а сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Я тёрла друг о друга холодные от волнения ладони, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре.

— Мави, ну в самом деле, нельзя же так! — не выдержал Лоуриль.

Он смотрел на меня с откровенным сочувствием.

— Мне кажется, я не выдержу, — пролепетала в ответ, приложив руку в область сердце.

Лоуриль хотел сказать что-то ещё, но в этот самый момент дверь распахнулась. Я вцепилась в край стола.

— Мьес Томас, доброе утро! — произнёс знакомый голос.

Сердце вспорхнуло к самому горлу, вызывая волну противоречивых чувств. Я была рада и напугана одновременно, хотела увидеть Ноэля и боялась повернуться.

— Юный капитан, я хотел представить тебе свою ученицу прежде, чем мы отправимся в хранилище, — будничным тоном произнёс Лоуриль.

— Мавира? — В голосе Ноэля слышалось удивление.

Я медленно повернулась.

Он стоял в нескольких шагах от меня. Волосы чуть взъерошены, в льдисто-голубых глазах удивление, граничащее с непониманием. Это был всё тот же Ноэль, как и несколько недель назад, когда Дэниель увёз меня из штаба. Всё тот же Ноэль, только чувства внутри меня были какими-то другими: я едва держалась, чтобы не подбежать и не обнять его.

— Что ты тут делаешь? — спросил он, оглядывая меня с ног до головы так, словно всё ещё не верил, что это правда я.

— Мави моя ученица, — ответил за меня Лоуриль. Он говорил так спокойно, что это вселяло в меня робкую надежду.

— Я дал распоряжение отправить тебя домой, — в голосе Ноэля послышались стальные нотки, брови сурово сдвинулись.

— Ну а я предложил Мави стать моей ученицей, — парировал Лоуриль.

Я чувствовала себя безвольной куклой в этих переговорах, но в горле стоял горький ком, который не позволял произнести ни слова.

Взгляд Ноэля переместился за мою спину.

— При всём уважении, мьес Томас, но я разговариваю с Мавирой.

— Ты не разговариваешь, юный капитан, а грохочешь над ней, как снежная лавина. Посмотри, девочка уже дрожит от страха!

Взгляд Ноэля смягчился, но он продолжал выжидающе смотреть на меня. А я сама себя не узнавала. Чтобы когда-то вот так стояла и молчала — удивительное дело. Обычно я знаю, что сказать и как, а тут язык будто онемел, только сердце жило своей жизнь, отчаянно трепыхаясь в груди.

— Ладно, оставлю вас ненадолго, — проворчал Лоуриль, поднимаясь. Он прошёл к двери и на пороге обернулся. — Ноэль, если обидишь Мави, не стану тебе помогать, так и знай! Пусть портал рухнет, пусть весь мир сгорит, но я и пальцем не пошевельну, чтобы помочь тебе найти рог Сневера.

ЛинкДорф заметно напрягся, а я едва сдержала улыбку. Знала же, что мой дорогой учитель отличный стратег и знает, на какие больные точки надавить. Его слова немного разрядили обстановку, по крайней мере для меня.