— Глубоко сомневаюсь, что они что-то помнят, — запоздало буркнула Ева и глянула через плечо, — и не смотри на меня, балбес.
Я попытался скрыть вновь появляющуюся улыбку и отвел глаза. Но боковым зрением я видел, как после потягиваний в разные стороны Ева подошла к стулу и сняла с него футболку. Судя по всему, это единственное, что она захотела надеть.
Пока Ева копошилась в косметичке в поисках лекарств, я неторопливо встал с кровати и схватился за джинсы. Шуршание косметички остановилось, я затылком почувствовал, что она смотрит на меня. Изучает, рассматривает. Я решил не мешать ей и неторопливо натягивал джинсы, позволяя ей рассмотреть меня.
Рельефная спина и торс просто сводили с ума.
Почему-то я никогда не видела его татуировки на спине. Несмотря на то, что такой эскиз был очень популярным, ему она очень шла. И я не представляю, насколько больно ему было ее набивать.
Вдоль позвоночника расположились все фазы луны — от новолуния, до полнолуния и обратно. На полной луне была видна каждая впадинка, каждый блик. Я бы непременно отвесила глубокий поклон человеку, который делал эту татуировку. Она была сделана просто мастерски.
И я вновь задумалась о самом Андрее. За свою короткую жизнь мне пришлось повидать много мужских тел (когда-то мне приходилось фотографировать соревнования по плаванию, потом еще раз). Но по какой-то весьма странной причине, мне никто тогда не нравился. Я смотрела на практически голых парней, которые выходили один за одним, поверхностно, равнодушно.
И я не понимала, что мной движет в данный момент. Почему я смотрю, как Андрей надевает джинсы, и невольно жар окутывает меня с ног до головы. Этот парень проникает в каждую клетку моего тела, как только я понимаю, что я провела вместе с ним две ночи в одной кровати. И я понимаю, что мы не просто с ним спали. По крайней мере, одну ночь точно.
— Андрей, я думаю нам нужно поговорить.
Я выжидательно посмотрел на нее, подталкивая к продолжению. Я даже представить не мог, что она так быстро захочет со мной поговорить.
— Да, конечно. — он заметил, как мигом забегали ее глаза. Будто она до смерти боялась того, что я могу ей сказать.
Она присела обратно на край кровати и начала перебирать пальцы. Я заметил, что взгляд сразу стал каким-то потерянным. У меня появилось желание заговорить первым.
— Мы, конечно, еще будем обсуждать те ситуации, которые между нами произошли, но сейчас…
— Разберемся в своих чувствах? Я также думаю. — Ева издала нервный смешок.
Она подняла на меня глаза, и я первый раз увидел на ее глаза слезы. Мне стало не по себе. Видеть слезы Евы не понравилось бы никому. Она никогда не плачет на людях. И тут я понял, что она начинает потихоньку мне открываться. Она никогда не показывает на людях каких-либо чувств. Лишь холод, нотки высокопарности и сарказм.
Я был обязан ее утешить. Присев рядом на кровать, я аккуратно приобнял ее за плечи. Она положила голову мне на плечо и больше ничего не говорила.
После нескольких минут молчания и неподвижности, Ева подняла голову и словно в трансе встала. Я поднялся вслед за ней, проводив взглядом, и попытался вспомнить, что хотел сделать. Волосы растрепались, и я решил сделать хвостик. Поблизости резинки не оказалось. Я повернулся и запустил пальцы в пряди, стараясь их чуть расчесать. Ева вздрогнула и сразу отвела глаза, притворившись, что продолжает искать лекарства. Наверняка опять задумалась.
— У тебя не найдется резинки для волос? — Я смущенно улыбнулся, но внутри меня сияла почти дьявольская улыбка. Мне хотелось быть милым и пушистым, а потом схватить ее за руки и впиться в ее губы. Так не хотелось отпускать ее из этой комнаты. Но мы ведь решили разобраться в своих чувствах. Поэтому я не стану это делать. — А то свою не могу найти.
Для пущего эффекта я развел руки в сторону и посмотрел на Еву. Мне кажется, до нее не совсем дошел мой вопрос. Она все еще витала в своих мыслях. Взгляд был немного затуманен. Но вот Ева дернула головой, и наши взгляды встретились.
— Да, как раз ее искала. — Она растерянно посмотрела по сторонам, перевела взгляд на косметичку и облегченно вздохнула. Она подняла на меня глаза и чуть улыбнулась. — Вот.
Ева вытащила резинку для волос и подала ее мне. Наши пальцы соприкоснулись и нас будто ударило током. Простите, мы не в сопливых мелодрамах, но клянусь, так и было!
Пока я возился с волосами, Ева вытащила таблетки и еще одну резинку и прибрала волосы в низкий хвостик.
Ева
— Кеш, ты говнюк, хоть помнишь вчерашний вечер?
Я налетела на него, как вьюга холодным зимним днем. Уж этот-то негодяй должен был помнить хоть что-то из вчерашней ночи. Он никогда не напивался до беспамятства и соблюдал трезвый рассудок. Даже когда мы втроем — я, Ника и Андрей — на выпускном упились вдрызг и спали на набережной, Кеша держал нас за руки, как мамочка, чтобы мы ненароком не начали дебоширить и никуда не убежали.
Но судя по тому, что парень сидел за столом и потерянно потирал глаза, пока Ника несла ему воды и черную таблетку, он тоже ничего не помнил. Она потрепала друга по выбритой под 0,3 голове и аккуратно, чуть шатаясь, села рядом. Под глазами обоих красовались темные круги. Уверена, мы с Андреем выглядели не лучше.
Спиной я почувствовала тепло и поняла, что ко мне подошел Андрей. Он приблизился настолько, что его грудь почти прикасалась к моей спине.
Я заметила, как Ника наклонила голову и чуть заметно нахмурилась. На ее лице красовалась легкая, но очень измученная улыбка. Будто она оценивала, как мы вместе смотримся. Я постаралась не акцентировать на этом свое внимание. Подруга всегда спрашивала у меня о чем-то только тогда, когда чувствовала, что вопрос необходим. Она все разузнает у меня, чего бы ей это ни стоило. Именно поэтому я ее так любила.
— Да ни черта я не помню, Ева, — Аркаша цокнул языком и откинулся на стуле, из-за чего сразу поморщился, — мы слишком много выпили.
— Я удивлен, что даже ты напился.
Андрей вышел из моей спины, незаметно от других проведя своими пальцами дорожку от поясницы ребер, отчего у меня пошли мурашки по всему телу, и направился к Аркаше. Сукин сын. Он вызывает у меня бурю эмоций, тело само реагирует на его прикосновения, и я совершенно не могу себя контролировать.
Я облокотилась на дверной косяк и невольно проследила за ним. Как он неторопливо, но нарочито равнодушно вытащил два стакана, налил в них воду. Один стакан он выпил залпом и заполнил его снова. Я не заметила, как он бросил на меня вопросительный взгляд. Смотрела в одну точку, задумавшись. Меня сразу спустили с небес на землю. Я опустила глаза и только сейчас до меня дошло, что на мне не одежда с длинным рукавом.
Господи, сейчас они опять все увидят. Я не хочу, чтобы они так на меня смотрели.
Я молниеносно подошла к столу и опустилась рядом с Никой. Она подозрительно посмотрела на меня, но промолчала. Как же хорошо я знала этот взгляд.
— Зато я ничему не удивлен, когда увидел вас спящими в одной постели.
Какого черта?
От слов нашего друга у меня сразу заныло внизу живота, будто соглашаясь с его словами о бурной ночи. Я сжала колени и по очереди переводила взгляд с Ники на Аркашу и на Андрея. Мышцы Андрюши заметно напряглись. Я знала, что он не особо любит посвящать их в свои любовные дела. Да и меня не всегда. Он старался сохранять бесстрастное выражение лица, но я увидела, как напряглись его скулы.
— Ты же сказал, что ничего не помнишь? — осторожно начала я, бросая тревожные взгляды на Андрея.
— Это не отменяет того факта, что Ника увидела сегодня вас в одной кровати, вы, чертовы пьяницы и извращенцы, прости господи.
Слышать такие слова вместе с религиозной фразой в любой другой раз было для меня шоком. Но меня волновало другое.
А Кеша, похоже, стал медленно отходить от утреннего похмелья и даже улыбнулся. Его стали забавлять наши ошарашенные лица, поэтому он не хотел останавливаться.
Мы с Никой познакомились с Кешей и Андреем, когда перешли в 10 класс. Нас тогда должны были перемешать, потому что многие все еще не могли определиться с направлением своей дальнейшей деятельности в университете, а некоторые только пришли в школу. Это было летом, когда мы с Никой гуляли по городу и нечаянно встретили Андрея и Аркадия.
