— Слушай, Ди, — он наклонился, опалив ухо горячим дыханием. Кажется, я слегка покраснела, но быстро исправила ситуацию. — Мы бы поговорили с тобой после, без лишних ушей и глаз.

— Вот уж не думаю! — вдруг воскликнул Алек, и сжав кулаки, вскочил с места, угрожающе играя желваками на скулах.

Только его экспрессивный выпад остался проигнорирован.

— Сядь, Роузвуд, — новый холодный взгляд от Ивара, и теперь наполненный едва заметной угрозой. — Не устраивай сцен и спрячь свою ревность так глубоко, как только можешь. От нее фонит на несколько метров.

Мне казалось, что от такого заявления Алек буквально подавился воздухом. Но потом обвел медленным взглядом столовую, осознал, что все пялятся именно на наш столик, и с усилием выдохнул, плюхнувшись обратно на стул. Честно, мне сейчас было не до его чувств и терзаний. После вчерашних слов о моем статусе и поблажках, между нами будто кирпичик за кирпичиком возводилась стена. Наверное, я была бы рада, если бы он попробовал как-то объясниться или все отыграть назад, но он не пробовал, а я не настаивала.

Его поведение изменилось, и оставалось только гадать, чем это было вызвано.

И если находиться под пристальным наблюдением друга становилось невыносимо, то с близнецами всё по-другому. Рядом с ними было... нормально. Даже приятно, несмотря на вполне однозначные намеки. И я поймала себя на мысли, что медленно мое внутреннее напряжение ослабевает.

— А вообще, у меня такое чувство, что кое-кто сейчас мне спину прожжет, — я быстро оглянулась и напоролась на острый, как бритва взгляд Наиссы. Та презрительно поджала губы и что-то зашептала сидящему рядом Гуару, на щеке которого алел свежий кровоподтек. Интересно... Не видела вчера у него этой травмы. — Чего вам там не сиделось?

— Да она достала, — глубокомысленно выдал Эван. — Ты же знаешь, что наша самопровозглашенная королева дочь советника одного из альф?

— Ну и что? — не поняла я, куда он клонит. Я вот вообще дочь альфы, но не сказала бы, что это как-то отразилось на моей личности.

— А то, что в сумрачном лесу опять неспокойно, — пояснил оборотень, допивая кофе одним глотком. Потом отправил в рот кусочек сыра и только прожевав продолжил: — Сумеречные волки и клан белых тигров снова принялись делить спорную территорию.

Ивар добавил сливок в свой напиток, аккуратно размешал, попробовал и плюхнул в кофе еще два кубика сахара. Кто-то явно любит послаще. А я тем временем жвала булочку, которую сохранила практически ценой жизни.

— Не так много мест осталось, которые люди обходят стороной, вот они и перегрызлись за клочок земли.

— До откровенного противостояния пока не дошло, но что-то мне подсказывает, что это скоро случится, — вновь вступил Эван. Удивительно, как они могли заканчивать мысл друг друга, будто интуитивно чувствовали кто и что хочет сказать. — А Наисса уже точит ножи. Ее папаша давно вложил ей в голову, что все, кто не нашего вида, нам враги. Даже на нейтральной территории академии. А эта дележка только подогрела ее нетерпимость.

— А вы так не думаете? — уточнила я, чуть понизив голос. — Ну, что мы для вас враги.

Вообще, исторически, коты и волки давно друг друга недолюбливают. Никто даже не знает, с чего все началось. И только усилиями альф удается избежать открытого противостояния. Ну еще и здравый смысл. Не так много на земле оборотней, чтобы глупо погибать в грызне между собой. Академии, подобно нашей, и задумывались как нечто, объединяющее молодые поколения. Но на деле не все было гладко.

— Ну посмотри на себя, Ди. Две ноги, две руки, одна голова.

— Весьма симпатичная голова, — добавил Эван, игриво стрельнув лазурными глазами, и получил от меня в награду хоть и вымученную, но искреннюю улыбку.

— Спасибо.

— Перекинешься в волка и у тебя станет четыре лапы и хвост. Как и у нас. Нам нет дела до твоего вида, пока с тобой вполне спокойно можно общаться. Знаешь, нас так воспитывали, в любви и гармонии.

— С любовью явно вышел перебор, — вставил ехидную реплику Алек.

— Девушки с тобой не согласятся, — тут же отреагировал Эван, а второй брат ухмыльнулся.

— Хочешь сказать, шлюхи, которых вы цепляете, — практически выплюнув это, парень подхватил свой поднос и не прощаясь ушел.

А я еще некоторое время сидела и думала, меня ли он имел в виду, или все же нет?

Но время шло, и оставив парней, мы с Элли тоже встали.

— Ты же в курсе, что у Озаро всегда одна девушка на двоих? — зашептала она, схватив меня за локоть и чуть не выбив поднос из рук. — И они их меняют примерно раз в неделю.

В курсе ли я? Да не сказала бы. Хотя что-то такое подозревала. Но пока близнецы вели себя более чем безобидно, и мне не досаждало их общество. Даже наоборот, будто глоток свежего воздуха...

— Их пристрастия в сексе не мое дело, — решительно заявила я, освобождая свою руку. — Стой, разве не ты на балу обмолвилась, что не прочь познакомиться с ними поближе?

Возможно, — уклончиво ответила подруга. — Но это я. А твой отец узнает, что они крутятся рядом и будет в ярости.

— Интересно, почему это он должен узнать об этом? Ему кто-то доложит? — и тут пришло понимание. Элли не сказала “если твой отец узнает”. Не предположила, а поставила перед фактом. — Ты, — я отошла на шаг, борясь с желанием запустить этим подносом в нее. — Ты ему доложишь, да? И будешь докладывать где я, с кем общаюсь и что делаю.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но встретившись с моим колючим взглядом тут же его закрыла.

Кипящая злость забурлила где-то внутри. Развернувшись на каблуках, я чуть не сбила с ног худенькую девушку с каштановыми волосами, буркнула извинение, поспешила избавиться от подноса и убраться, пока вся столовая не стала свидетелями моих с подругой разногласий.

Бывшей подругой, судя по всему, потому что иметь с ней дел больше не хотелось.

К аудитории, в которой назначена артефакторика, я подходила практически не в себе, и даже не заметила, как впечаталась носом в чью-то мощную спину. Дурное предчувствие, вкупе с неприятным открытием истинного лица Элеонор буквально отключили все мыслительные процессы.

— Ты в порядке? — вздрогнув, я подняла глаза на Лоста, который внимательно меня рассматривал и, что странно, с искренним беспокойством, написанном на фактурном лице.

Мне даже не захотелось вспоминать, что я вообще-то безумно зла на этого парня. Что он меня вывел из себя и я дала клятвенный зарок больше никогда с ним не говорить. Кажется, слишком много на меня свалилось негативных эмоций, и от некоторых из них мне на каком-то подсознательном уровне хотелось избавиться.

— Не знаю, — прошептала я, потом мотнула головой, призывая ее наконец включиться, и обогнула широкую спину, чтобы протиснуться внутрь.

Взгляд уже знакомой мне профессорши крался от одного студента к другому. Изредка он вспыхивал интересом, задерживаясь на парнях, по девушкам же скользил с заметным безразличием.

Беатрис Миллс восседала на столе, закинув ногу на ногу и слегка покачивая верхней, а острыми ноготками постукивала по полированному светлому дереву. Не знаю, как остальным, а мне ее поза казалась провокационной. Как и вырез декольте алого облегающего платья, практически не оставляющего простора для воображения. Да и зачем, если почти всё на виду?

Я даже самую малость позавидовала фиолетововолосой оборотнице. Мне бы хоть капельку ее уверенности. Всего чуть-чуть...

Но завидовала я ровно до того момента, как взгляд тщательно подведенных зеленых глаз остановился на мне, облив брезгливостью с ног до головы.

— Приветствую, третий круг на моих занятиях по артефакторике, — она переключила внимание на сидящих за спиной близнецов и повела плечами. — На доске вы видите основные темы курса, которые настоятельно рекомендую записать.