Неспешным гуськом притопали к туше саблезуба. Здесь уже похозяйничали те же падальщики. За это время они успели вскрыть брюхо и растащить кишки по поляне.

– Так, привал, – объявил Михаил.

Все с облегчением распрямились.

– Оля, шубку не хочешь?

– Какая женщина не хочет шубу?

– Ты что, еврейка?

– А что?

– Так! Стоп! – Прервал пикировку Михаил, подняв перед собой ладони. – Прикройте меня.

Вытащив копьё, он осторожно приблизился к туше. Трупоеды порычали, но отступили – рост человека явно смущал зверей. Ещё и обнаглевший Мишка накинулся. Хотя он всего на ладонь превосходил чёрно-серых хищников, но эта пара предпочла не связываться с ним, убежав к останкам бычка.

– Извини, Оль. Эту шкуру попортили. – Сообщил он после осмотра. – Но кое-что я себе оставлю.

С последними словами Михаил принялся вырезать когти.

– Может, снимешь шкуру? А? – Умоляюще поглядела на него жена, когда он выбил кошке клыки. – Хоть порезанная, а всё же шубка. Тут даже на двоих хватит. А не хватит, по очереди носить будем.

Михаил переглянулся с товарищем и вынес вердикт:

– Смысла немного. Надо зимнюю шкуру брать. А это – так себе, одно расстройство.

– Андрюша, ну, пожалуйста... – Включилась в разговор Ира.

– Так, дамочки, – не выдержал Михаил. – Тогда сами обработаете. Обе шкуры.

Такое предложение заставило девушек заткнуться. На пару минут. Потом обе, не сговариваясь, подошли к туше:

– Где держать?

На что только не пойдёт женщина, чтобы получить вожделенную шубку, которую не могли себе позволить в прошлой жизни.

– Поднимайте эту лапу, отсюда начну. Андрей, прикрой нас.

Гигант взял самое большое копьё и встал между людьми и маячившими вдалеке хищниками.

Хотя брюхо распороли, но Михаил за сегодня уже приноровился разделывать. И, в отличие от быка, здесь не требовалось сохранять шкуру – нагрузку на неё не повесят, мелкие дырки не опасны. Закончили меньше, чем за час. Последним движением стянув шкуру с короткого хвоста, потрошитель поглядел на девушек:

– Ну, что? Кто потащит это домой?

– Я начала эту канитель, я и потащу! – Ольга решительно протянула руку.

– Тихо. Тихо. Свернуть надо.

Аккуратно спрятав окровавленные места, Михаил положил меховой валик на плечи жены в виде воротника. Женщина охнула под весом, но выпрямилась:

– Пошли!

– Ну, куда ты? – Мужчина попытался снять груз, но получил по рукам.

– Она полегче фляги с водой будет. Выдержу.[*]

Смущённо кашлянув, он отступил. Упрямство жены иногда доставало до печёнок. Раздосадованный этим, просто махнул рукой: не развалится, чай, не ынтеленегенция.

[*] Имеется в виду фляга на 30 литров, которой обычно в деревне таскают воду. Вместе вес воды и фляги около 40 кг.

***

Путь до дома был тернист и долог. Останавливались каждые 50-100 метров – так натирало плечи. Но дошли. Дошли и повалились перед спуском в котлован. Там, перед входом в лес, нашёлся обходной путь, по которому сумели подняться. А здесь обхода нет. Куда ни ткни – яма.

– Сейчас отдохнём, – как и другие, лежа на спине, произнёс Михаил. – А потом займёмся. Мы с Андреем – мясом. А вы, дамочки – шкурами.

– А может, завтра? – Взмолилась Ольга.

– Не-е-е-ет! Шкуры надо обработать сегодня. В черновую. Это недолго. – Обрадовал он девушек. – А пока мы не сняли шкуры полностью, будете у нас на подхвате.

– А почему мы пытаемся спуститься здесь? – Тихо сказал Андрей. – Нам ведь нужна вода и дрова. Полусырые. Почему бы не обойти яму?

Все начали переглядываться. В мозгах, затуманенных переходом, защёлкали калькуляторы: таскаться за водой к ручью, выносить куда-то грязную воду. Таскать дрова. Проще ещё раз поднатужиться и расположиться на небольшой поляне с той стороны дома. Там и вход почти на той же высоте, что и местная земля. Раздались «плач и рыдание и вопль великий». Но дотащили. И снова рухнули.

– А на подхвате, это что именно? – Отдышавшись, спросила Ира.

– Надо баки помыть и бочку.

– Бочку, в которой зерно хранили? – Уточнила Ольга.

– Да, её. А потом жарёху сварганите.

– Ну, это само собой, – подтвердила жена. – Какая ж охота без свежей жарёхи. Да под водочку. Только бочку вынесите.

– Это конечно. Ну, что ж! Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!

***

Чтобы не терять остатки светлого времени, приступили к окончательной разделке. До этого Михаил знал только о жировых отложениях на загривке у бизонов и зубров – аналогично верблюжьим. Оказалось, что все крупные мышцы переложены сальными прослойками. Оставалось только отрезать от кости и рвать по этим соединениям. Получалось тяжело, зато насекомые не смогут попасть на срез мяса. Основная причина порчи таких заготовок – вездесущие мухи, которые откладывают личинки внутрь. Обветренное мясо, на котором уже образовалась корочка, обычно не прельщает насекомых.

Одновременно с разделкой шла сортировка. Для этого и требовалась куча посуды. Самые крупные куски полетели в бочку с рассолом – полстакана соли на литр воды. Хозяева вскрыли последний целый мешок, оставшийся после осенних заготовок. Тогда переживали, что купили много. Взяли два по 25 кг, а даже один не истратили. Теперь наоборот, надо переживать, что соли мало, и уже долго не достать. Так как размеры коптильни, которая имелась в семье, ограничены, то требовалось как-то сохранить мясо, пока до него не дойдёт очередь. Для этого пока будет лежать в солевом рассоле.

«Заметка на будущее», – отложил в голове Михаил. – «Нужна большая коптильня. Чтобы сразу всю тушу поместить».

Второсортное мясо: брюшина и слишком тонкие куски, получившиеся при обрезке, отправились в отдельный бак. Из них потом сварят похлёбку для собаки. Правда, кроме этой самой брюшины, бак почти не наполнился. Время от времени то один мужчина, то другой кидали мелкие куски Мишке. Пёс, даже наевшись до отвала, продолжал просить угощение, вяло крутя хвостом.

Бочка наполнилась почти до верха, когда дело дошло до рёбер. На них также имелся толстый слой мяса. Немного повозившись, удалось без топора отделить рёбра от грудины и от хребта. Вот только засунуть их уже некуда: поперёк бочки они не лезут, а сверху уже места нет. Даже поделив на порции из трёх костей, не удалось их пристроить. Надо бы выложить всё мясо и начать заново, но уже с рёбер.

Как известно, лень – двигатель прогресса. С помощью лопат и такой-то матери удалось освободить место вдоль борта. Туда и засунули негабаритный кусок. Дальше пошло проще. Раз за разом отодвигая уже просунутые куски, запихивали новые рядом с ними. Хотя, без матов не обошлось – инструмент или скользкие куски регулярно срывались, защемляя пальцы.

– С этим пока всё! – Подвёл итог Михаил, разравнивая верхний слой, утапливая его в рассол. – Теперь ждать до завтра.

– Так долго? – Удивилась Ира.

Девушки занимались готовкой тут же. Мужчины ещё перед началом разделки вынесли коптильню. По факту, это была такая же буржуйка, сваренная из толстого железа, только вместо трубы имел место быть большой короб – в него закладываются продукты. Чтобы не мучиться в духоте маленькой кухни, девушки расположились около коптильни, растопив её и используя вместо плиты.

– А я думала, сразу будете коптить, – жена Михаила тоже удивилась.

– Вообще-то, там надо часов шесть, чтобы пропиталось рассолом, – пояснил Андрей. – Но я уверен, что никто среди ночи не захочет этим заниматься. Но можно и сразу, хотя пресновато получится.

– Понятно. У вас ещё долго? Мы уже с Ирой ливер приготовили. Осталось только картошку добавить.

– Только непонятно, куда её пихать, – уточнила Ирина. – Самая большая сковорода забита до верха.

– И это я вовремя остановилась, – подхватила Ольга. – Не стала всю печень резать. Кстати, а куда её? Холодильника нет.

Мужчины переглянулись.

– Может, тоже в рассол? – Предложил Андрей.

– Попробуем. Хуже не станет. Ладно, перерыв окончен. Давай закругляться.