— Добрый вечер, мистер Хоггард, — он кивает Киллиану, после чего повторяет жест в мою сторону и снова поворачивается к первому. — Меня не предупреждали, что вы приедете.

— Знаю, Джордж, я хотел бы сделать мисс Флоренс сюрприз, — вижу, с каким трудом каждое слово даётся другу. На его лице не то, что улыбки, даже подобия ее не намечается.

— Конечно-конечно, — мужчина понимающе кивнул и прошел вперёд, возвращаясь на свое рабочее место. — Проходите, она недавно вернулась.

Больше не говоря ни слова, Кил дергается вперёд, а я за ним.

— Вот это сюрприз сейчас будет, — не в силах содержать смешок, выдаю в лифте. Хоггард лишь сильнее хмурит брови и нажимает кнопку нужного этажа. Я нутром чувствую исходящее от него напряжение. Сложно представить, какой раздрай сейчас у мужчины внутри. Лишь на мгновение допускаю мысль, что с Евой бы приключилось нечто подобное, как покрываюсь омерзительными мурашками размером со слона. Дышать сразу становится сложно. Не просто сложно — невозможно. Любовь в нашем мире не блажь и не сиюминутный порыв. Это непозволительная роскошь и коллосальная ответственность. И, как оказалось, страшное и разрушительное чувство потери и беспомощности.

Пока я пребывал в своих мыслях, Киллиан уже стучал в дверь, находящуюся в отдалении от всех остальных на этаже. Легкая поступь шагов за ней заставила напрячься все мышцы друга. И когда темное полотно отворилось, являя взору темноволосую Майю, явно не ожидавшую увидеть нас на ее пороге, как Хоггард в мгновение ока сомкнул длинные пальцы на ее шее, прерывая дикий визг, рвавшийся из женского горла.

— Кил… — пытаюсь окликнуть друга, но он уже не слышит. Его кисть так сильно выделяется на светлой девичьей коже, что этот контраст режет глаза.

— У тебя есть три секунды, чтобы принять правильное решение и начать говорить, Майа, — рычит он, — или я просто переломлю тебе все позвонки

— Киллиан, — повышаю голос, когда вижу, как девушка пытается ухватить воздух губами. — Ты ее задушишь.

— Три. Две, — он ещё сильнее давит на ее горло, после чего девчонка начинает лихорадочно лупить своими ладонями по его. Хоггард медленно разжимает пальцы. Его взгляд сейчас способен разрезать что угодно похлеще ножа. — Говори все, как есть, Майа. Я пойму, если ты врешь.

Девчонку бьёт крупная дрожь. На оголенной коже ног выступили огромные мурашки. Брюнетка переводит испуганный взгляд с Кила на меня и обратно, нервно потирая шею.

— Мое терпение не резиновое, — каждую букву Хоггард не просто произносит — выплевывает с такой яростью, что пробирает даже меня. А я видел много, работая с ним плечом к плечу. — Говори!

— Киллиан…

— Майа, твою мать! Либо ты откроешь свой поганый рот и расскажешь мне все по порядку, либо я просто тебя убью!

Он орет так, что закладывает уши. Девчонка пятится назад и впадает в такую бешеную истерику, что выбивает меня из колеи. Крупные слезы катятся градом, размазывая макияж.

— У нас… Уууу… У нас ничего не было… Мы не спали…

— Дальше.

— Я п-п-подсыпала тебе снотворное в виски… Ты вырубился на кровати… Мне осталось т-т-только раздеть тебя…

— Дальше.

— Я н-н-написала ей с твоего телефона… Хотела, чтобы она у-у-увидела…

— Зачем? — голос Хоггарда похож на звериный рык. Все в нем сейчас устрашает. Но больше всего — его безумные глаза, налитые кровью. — Я спросил зачем?!

— Так было нужно.

Майа выпрямилась и посмотрела прямо на нас.

— Кому это было нужно?

— Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, — девчонка вытерла слезы рукой и вскинула взгляд на Киллиана.

— Твое избиение — тоже фарс?

— Да.

— Кто?

Односложные вопросы и ответы. Но я прекрасно понимаю, что имеет в виду Кил. В его окружении есть ещё одна крыса. Майа молча глотает слезы и ничего не отвечает, чем заставляет Хоггарда дернуться к ней, но я успеваю перехватить его руку.

— Спокойно, брат.

Вижу по глазам, что он уже не здесь. Где-то в своем мире боли и злости, поэтому настойчиво удерживаю его от опрометчивого поступка.

— Я спросил тебя кто, Майа. И жду ответа.

— Джейсон.

А вот это действительно удар ниже пояса. Даже меня шатает от полученной информации. Джейс — проверенный временем. Сколько лет они тренируются вместе с Киллианом? Да всю жизнь. Он просто не мог. Не мог.

— Ты лжешь, — вырывается у меня быстрее, чем я успел подумать, что говорю.

На пухлых губах мисс Флоренс впервые с нашего прихода расцветает жалкое подобие улыбки.

— Не ожидали? Но это факт. Он разыграл со мной представление с взломом двери. Очень реалистично.

— Почему? — Киллиан по-прежнему пытается сохранять хладнокровие, даже после полученной информации.

— У Джейсона свои мотивы. Спроси у него сам. Мы не рассчитывали, что ты узнаешь так быстро.

— Иначе тебя бы уже не было здесь?

— Не было. Я не самоубийца, — Майа больше не плачет. Смотрит как-то дико и очень ожесточенно. — Я думала, что сейчас ты будешь разбираться со своей тихушницей, а не искать правосудия.

— Сколько тебе заплатили? Какие у тебя мотивы? — вот теперь Хоггарда повело. Лицо побледнело от осознания того, что все в этом мире так легко продаются.

В помещении повисла слишком частая за прошедший день тишина. Вязкая, обволакивающая каждый миллиметр пространства. Хозяйка дома нервно повела плечом, а затем снова посмотрела в наши глаза.

— Петтифер заплатил нам достаточно. А мотив… Я просто хотела вернуть тебя себе. Я не привыкла делиться тем, что мое по праву.

И именно сейчас Киллиан сорвался. За какие-то доли секунды оказался рядом с девчонкой и снова приложился пальцами к ее шее.

— Брат, не надо! Ты же ее убьешь!

— Я никогда тебе не принадлежал. И, тем более, никогда тебя не любил. Ты первосортная сука, которая по первому зову всего лишь раздвигает ноги, — его пальцы сильнее сжимаются на тонкой коже, а Майа нескончаемо бьёт ладонями по мужской руке. Подхожу вплотную, чтобы оттащить его при полной потере контроля. — Ты красивая, но однодневная. Пустая, корыстная и продажная мразь. За то, что ты сделала, тебя мало убить. Из-за тебя я не знаю, где сейчас моя любимая женщина и жива ли она вообще. Знаешь, — женские глаза начинают закатываться назад, и только тогда Киллиан разжимает пальцы и отталкивает безвольное тело от себя, — тебе очень повезло, что я не бью женщин. Но ты ответишь за все, что сделала. Карим, — он поворачивается ко мне и кивает в сторону заплаканной девчонки, — она едет с нами. И проследи, чтобы не успела никого предупредить. Нанесем визит ее дружку.

Nobody's Home — Avril Lavigne

Тиффани

Стрелки часов, гипнотизирующие мой взгляд, знаменуют новый день. Четвертый из тех, что я успела провести здесь в сознании.

Я не вижу и не слышу людей все это время, кроме того неразговорчивого мужчины, которого зовут Рональд, и молодой девушки, приносящей и уносящей мне еду и чистое белье. Ей категорически запрещено со мной разговаривать. А Рон просто игнорирует все мои многочисленные вопросы. Я не понимаю, где нахожусь. Не понимаю, почему. Единственное, что ясно, как божий день — отпускать меня никто не собирается.

Книги в тумбе так же регулярно обновляют. Если бы не они, то я бы точно сошла с ума. Особенно после того, что вспомнила.

Где-то два дня назад моя память, наконец-то, воспроизвела все те картинки, которые я так старательно хотела забыть. И такой лавиной эмоций окатило, что, казалось, хуже стать просто не может. Яркими всполохами в сознание то и дело вплетались глаза Майи. Ее обнаженное тело. Ее слова. И мерное дыхание моего мужчины рядом с ней.

А мой ли он? И был, вообще, им когда-то?

Чувство нестерпимого жжения где-то за ребрами перебивало все. Не было сил плакать, заниматься самобичеванием или корить себя за какие-то мотивы в поведении. Мне просто было очень больно. Словно внутри прошлись скребком и собрали все те эмоции, полученные за время пребывания с Киллианом. Собрали и выбросили в помойку за ненадобностью. Горький вкус предательства сковывал горло. Червячок здравого смысла пытался пробиться сквозь затвор из обиды и разрушительной скорби, пытаясь воззвать к разуму, заставить задуматься, то ли это было на самом деле, что мне показали, но я стойко и упорно гнала его от себя, уверенная в том, что Киллиан Хоггард обманул меня. Жестоко унизил. Бросил. Изменил.