— Сочувствую, Виктор! — легонько хлопнул меня по плечу подошедший Фабрис Лаверно. — София — тот еще фрукт, да?

— Ага, прямиком из морозилки… — съязвил я, хмуро взглянув на виконта.

— Прими соболезнования в связи с кончиной отца. Граф Гарин был великим человеком. Очень жаль, что он пошел на поводу у Порядка! Ладно, желаю удачи, коллега! Уверен, лишь тебе под силу растопить лед княжны Морозовой…

Улыбнувшись своей жеманной смазливой улыбкой, наследник рода Лаверно покинул мое общество. Похоже, Фабрис окончательно бросил попытки привлечь внимание наследницы, раз уж даже мне удачи желал.

Что же такого я сделал, из-за чего она пришла в натуральное бешенство? Не из-за моей пропажи ведь, верно? Я не мог никак повлиять на ситуацию. Да и ситуацию с отцом вряд ли можно назвать триггером. Нечто, случившееся до моей пропажи? Неужто она прознала о наших слишком близких отношениях с милой инквизиторшей? Кирхе могла проговориться, она же донельзя честная. Но даже если и так, зачем делать из случившегося конец света? Я ведь сразу обозначил, что не могу привязываться к одной девушке.

Сердце женщины — потемки. На что конкретно разозлилась княжна, я не знал. Да и гадать не сильно желал. Можно ведь поговорить как разумные рациональные люди, а не устраивать прилюдную истерику! Если София считает, что я приползу к ней на коленях и буду молить о прощении, то глубоко заблуждается. Виктор Гарин неохотно прощает обиды. От выходки княжны разозлился и я сам. Никогда не любил загадки, и ломать голову над поведением девушки желания не возникало. Софию было сложно просто так взять и выкинуть из головы, но идти на контакт первым я не собирался.

После воскресной службы я пообщался с преподобной матерью Аркадией:

— Ваше святейшество, не подскажите, куда запропастилась сестра Кирхе? Мне надо ей исповедоваться во многих грехах!

— Сестра Кирхе покинула Академию на неопределенный срок, — высказала Аркадия. — Исповедаться в своих грехах вы можете мне, Виктор.

— Благодарю покорнейше! Не такие уж мои грехи и страшные… Сам справлюсь с тягой к Хаосу! — сразу пошел я на попятный.

Наверное, Кирхе и впрямь растрезвонила княжне о том, что случилось на Каданге. После чего у девушек случился конфликт, и сестра вынуждена была покинуть Академию. Однако извиняться за случившееся я не стремился.

Вместо того, чтобы посыпать голову пеплом, сосредоточился на деле. Завершился аукцион, мои средние и малые фокусаторы разлетелись буквально вмиг. Тайфун вернулся в Академию под завязку набитый иринитом, которым со мной расплачивался Густаво. Обозрев свалившееся богатство, я понял, что пора приступать к главной части, а именно — большим орудийным фокусаторам. Теургов, которых допускали к работе над ними, насчитывалось в Рунтаре от силы десяток.

Все потому, что малейшая неточность, и фокусатор может сдетонировать, нанеся кораблю серьезные повреждения. Так и хаотические глифы приходилось перепроверять по несколько раз, обнулять контуры в плавильне и добиваться почти идеальной техники. В прошлой своей жизни я много занимался большими орудиями. Несколько экземпляров аж до современных дней дожили, поскольку ими дорожили и мало пользовались. Моя скорость изготовления крупных орудий — приблизительно одна единица в сутки. Нынче флот Рунтара нуждается в нескольких тысячах больших фокусаторов. Если не будет очередного форс-мажора, то насытить рынок я смогу за несколько лет. Главное — войти в стабильный ритм производства.

Как бы мне ни хотелось считать себя героическим теургом, сражающимся со злом и защищающим империю от орд вражин, надо отдавать себе отчет, что я лично сталкиваюсь лишь с малой частью ксеносов и прочих врагов рода людского. Основное количество уничтожается космофлотом, гвардией феодалов, инквизицией и прочими службами Рунтара. Если я сделаю их всех сильнее, Рунтар автоматически станет сильнее.

Большие фокусаторы моего изготовления были примерно раза в два мощнее орудий других ремесленников. Это практический предел, в который я уперся, разработав собственную схему глифов в прошлой жизни. Больше оружие не сделать. Хранящийся в конвекционных глифах эфир при накоплении подходил к опасности детонации. Если сделать фокусатор больше, вероятность взрыва становилась слишком высокой. Лишь Хаос позволял увеличить практический предел, за что мои орудия так и ценились.

За прошедшие месяцы я стал сильнее в потоке и умелей в ремесле. Уроки Солнцевой тоже пригодились. Так что решил для начала разработать новую схему и попытаться еще плотнее скомпоновать глифы. Это над другими разработками трудились целые команды конструкторов и аналитиков, мне приходилось делать все самостоятельно ради сохранения секретности. Так что и мои схемы всегда были далеки от идеала.

Около недели мне понадобилось на адаптацию своих новых умений к существующей схеме глифов. Мы с ограми протестировали первый опытный образец, отойдя в глухой космос. Получилось великолепно! По грубой оценке, мое изделие превосходило по пиковой мощности аналоги примерно в три раза, при этом весило в два раза меньше. Это означало, что на переоснащение флота затрат иринита не потребуется. Наоборот, высвободится часть драгоценного материала. Ну а увеличившаяся пиковая мощность позволит пробивать барьеры даже самых защищенных кораблей: линкоры дейров, материнские корабли Роя и так далее. Сейчас есть некий паритет в том, что защита обычно спасает от одного удара из большого фокусатора. Если паритет нарушить, это изменит баланс сил. А значит таким образом я отомщу что Эдему, что Тетрархии, что Рою, что Жнецам, что падшим. Всем недругам Рунтара сразу!

Не забыл и про встраивание механизма защиты от Хаоса. Не хотелось, чтобы новой разработкой разжились падшие и моя сестренка в частности. Хотел бы я посмотреть на ее лицо, когда купленный большой фокусатор сдетонирует и разнесет часть судна Селес.

Поначалу конструирование шло тяжело. Совмещать с учебой оказалось непросто. Но постепенно я вышел на уровень один большой фокусатор в день. Делать их было даже проще, чем плоские орудия. Здесь я мог лепить любую форму. Вскоре весь запас полученного иринита был мною переплавлен в заготовки и преобразован в смертоносные орудия. Средняя плавильня справлялась с трудом со столь крупными частями. Благо что на мои контуры уходило меньше иринита, так что кое-как отдельные куски помещались, а затем сплавлялись в единое орудие.

Густаво, мягко говоря, был в шоке от новой партии товара, состоящей из больших фокусаторов. Даже заявил, что подобное вне его лиги. К Густаво и так было приковано пристальное внимание. После же выставления лотов из больших орудий его могли буквально разорвать на части. Я не вникал, оставив все на попечение Таггарда и Густаво. Они нашли еще одного посредника, который будет заниматься конечной реализацией товара. Это отнимет дополнительно целых десять процентов дохода, но мне было без разницы. Все равно стоил эксклюзивный товар раз в пятьдесят дороже, чем иринит, из которого он был изготовлен. Прибыль огромная.

И после реализации первой партии больших орудий мне стало… некуда девать деньги! На все нужды мне хватало примерно пяти процентов от заработанного. Да, позднее цены опустятся, когда ажиотаж схлынет, но пока я мог грести деньги космической лопатой.

— Может, купим что-нибудь дорогое? — мечтательно заметила Муиги. — Всегда мечтала о собственной планете!

— Нет уж, пробовал, — мотнул я головой, не став распространяться о деталях. — Это плохо влияет на Хаос внутри. От денег надо избавляться, причем радикально.

— И каким образом нам избавиться от подобной суммы? Выкинуть иринитовые слитки в недра звезды?

— Жаль иринит. Материал пригодится империи.

— Куда-нибудь вложить? — поинтересовался Таггард.

— Когда-то я занимался благотворительностью… Есть какие-нибудь фонды помощи с хорошей репутацией?

— Разумеется. Вы не в курсе, милорд? — заявила Муиги слегка насмешливо. — Самую известную благотворительную организацию в империи курирует ваша очень хорошая знакомая. Княжна София Морозова. Поэтому ее в Рунтаре очень ценят.