Лука возбуждённо хлопнул себя по колену.

— Прикиньте, живодёрам прислали подкрепление с огнемётами! Надеюсь, наши не сунутся.

— Я тоже.

Дав сфокусировался на шумящих найфо. Они требовали мэра Виконта. Требовали равных прав, честных судов и собственности. Кто-то заикнулся про представительство в парламенте, но несмело.

Он мысленно прощупал толпу, ловя слабые, и всё же отчётливые отклики. Он волновался, ибо давно такого не проворачивал. Явились, в основном, новички, юные хищники, не подозревающие о том, насколько они социальные. Дав подавил нервную улыбку. Погрузившись в себя, он прикоснулся к нужной эмоции, однако она была недостаточно интенсивной, и Давиде воскресил в памяти недавние эпизоды: ссора с дядей, позорная ссылка; унижение в лесу, пожар в резиденции; обгоревшая Нэнс; приставление дурацкой охраны; окровавленная полуживая Ада…

Кисти сжались в кулаки, желваки заходили на скулах. Лёгкий ветерок закрутился в торнадо, в чаше которого плескалась ярость, и места ей не хватало. Она кипела и разрасталась, обваривая внутренности, и Давиде выбросил излишек на площадь. Вылил ненависть как раньше во время гулянок лили вино. Людская стихия заволновалась, восставая. Дав добавил ещё.

«Вам нужны не права, не справедливость. Вам нужна месть. Давайте!»

В мэрию из разных точек полетели камни. Заверещал полицейский свисток.

Мало.

Насмешки Джонсона, предложение Кэтрин, дядюшкино враньё. Его никто ни во что не ставит, но они пожалеют. Прямо сейчас!

Ярость протянулась от него мириадами острых щупалец, пронзая всех, кто попался на пути. Ярость кнутом хлестала чужие души, звенела, резонировала и искала новую цель.

…На машине лупили кого-то с нашивкой Ордена, раздавались выстрелы. Мордобой вспыхивал везде, где оказывались охотники или копы. С западной стороны, колыхаясь, разворачивалась огромная сеть.

«Простите, — подумал Дав. — Мне не оставили выбора».

Пожалуй, это был их единственный настоящий секрет. Когда вампир создавал другого вампира, он мог какое-то время влиять на его эмоции: сдерживать, успокаивать. Натравливать голодные стаи молодняка на обидчиков. Однако связь терялась, когда инициированный входил в силу, то есть года через два-три. Но много позже, лет после двухсот, чувство связи возвращалось преумноженным. Зрелые вампиры не зависели от условностей инициации, они дотягивались до всех молодых, чем пользовались, например, подавляя бунты. Но пока способность не проявлялась, о ней не рассказывали, поэтому компания Давиде вряд ли понимала, что он творит.

На площади закричали:

— Они убили Грегори! Они убили его!!!

Ну вот, теперь волна насилия покатится по Краствилу почти неостановимо.

«Простите».

Дав повернулся к охранникам и напрягся: они сменили позиции, готовясь атаковать, а не защищать. Он покачал головой.

— Сейчас, да? Втихаря во время беспорядков?

Фраза послужила спусковым крючком. Лука устремился к патрону с ножом, а Симоне выхватил ствол. Раньше, чем он успел прицелиться, глаза его беспомощно округлились, шею перечеркнула красная полоса. Голова и тело упали на крышу. Луку Дав поймал и отбросил на угол лифтовой шахты. Теперь Лука с Кьярой, тоже держащей пистолет, балансировали у края крыши, с испугом уставившись на Давиде и Нэнси.

— Вы правда полагали, будто её здесь нет?

Кьяра посмотрела на Симоне безумным взглядом. Заговорила:

— Давиде, это не наше решение! Это Лоренцо! Хочешь, мы признаемся Графу? Встанем на твою сторону! Дави, ты же знаешь, мы любим тебя! Мы отказывались! Отпусти, и мы что-нибудь придумаем!

Дав хмыкнул.

— Значит, Лоренцо?

— Да!

— А дядя не в курсе?

— Он подозревает, но позволяет всему идти своим чередом! Ему нравится вас разделять!

Дав хмыкнул снова. Кому она вешает лапшу на уши? Их троица всегда была верна лишь одному человеку в клане.

— Убей, — сказал он вслух, не размениваясь на знаки. Предателей казнят с приговором.

Он, разумеется, помог Нэнс, они упокоили тюремщиков вместе. Главное, те слышали, кто отдал приказ.

***

Обстановка изменялась слишком быстро. Только что на улице никого не было, и вот в момент её заполонили найфо. К Аде не лезли, хотя портупея и найтис очевидно сигналили, что она против выступающих. Найфо явно имели конкретную цель и двигались к ней, почти не отвлекаясь. Над головами реяли флаги и плакаты, в том числе с новыми для Ады лозунгами:

«ДОЛОЙ БОГАТЫХ ДЕДОВ!»

«СВОБОДНОЙ СТРАНЕ — СВОБОДУ ОТ КЛАНОВ!»

Несколько смертных снимали обтекающую их колонну. Один парень забрался на плечи другого, бережно держа айфон, на скамейке стояла хрупкая девушка с «ГоуПро» .

Ада была в замешательстве.

«Дурдом. Почему они не боятся?»

На самом деле, она догадывалась, почему. Как её предостерегали от нападения первой, грозя депортацией, так вампиров предостерегали от конфликтов с людьми, угрожая казнью. Любая травма, а уж тем паче покушение на жизнь, карались публично и по всей строгости. Американцы сроднились с мыслью, что случаи вроде Чикагской резни — большие исключения, обычные вампы их никогда не тронут. Иначе ведь либо умрут, либо снова превратятся в расу изгоев!

Однако это работало пятнадцать, десять и даже пять лет назад, но не сейчас, когда страну наводнили местные инициированные. Потенциальные изгои перестали быть чужаками, их уже невозможно было просто так выдавить. Кроме того, найфо прочно вросли в экономику, а медицина подсела на сыворотку. Но люди не расставались с иллюзиями.

«А может, это я полна иллюзий? — осадила себя Ада. — Если на протесты высыпала молодёжь, она мало чем отличается от обычных американцев. Пошумят, выпустят пар и забудут?»

Юркнув в узкий промежуток между домами, она сняла портупею и нацепила её под толстовкой, проведя цепь под кобурой. Проверила телефон.

На сайте города вывесили список общих убежищ — частных владений, куда вампиры не попадут, и куда сейчас пускали заплутавших смертных. Ада выпила воды, и пошла к ближайшему.

Она очень устала. Сыворотка восстановила ткани, но не отмотала время назад. Взвинченность тоже отбирала силы.

Улицы опустели вновь, только резал глаза дым от горящих мусорок. Под ногами хрустело стекло и щепки. Нужное здание — заметный особняк, чудом вклинившийся в деловой квартал вместе с тремя собратьями — оказался владением некоего почётного гражданина, о чём сообщала бронзовая табличка. У ворот вытянулся по струнке юноша с нашивкой охотника и дополнительной подписью «Хейзелвуд» на куртке. Увидев Аду, он улыбнулся.

— В убежище?

— Да.

— Документы покажешь?

Ада замялась.

— Забыла в машине.

Парень махнул рукой. Он был светлый, с конопушками на лице, и чем-то напоминал Родерика.

В соседнем переулке послышался топот. Характерный такой топот быстрых и ловких существ. У Ады засосало под ложечкой.

— Ладно, просто имя назови.

— Айрин Вулф.

Охотник собрался внести куда-то данные, но их прервали найфо, бесцеремонно оттеснившие Аду от ворот.

— Нам нужен Аркадий Листас!

— Нету такого, — отчеканил охотник. — Идите, не пугайте людей!

Вампиры оскалились.

— Хорош глава Ордена, если мы его напугаем! Зови давай!

Из-за ограды выскочил ещё орденец.

— Листас не здесь, он в центре!

— Ага, а я Белоснежка!

Найфо было пятеро, и их манеры смущали Аду. Они ни грамма не сомневались, что Листас в особняке. Но зачем ему там прятаться? Из безопасного места координирует остальных? И откуда у вампов информация?

Ада начала незаметно отдаляться, Листаса она хотела видеть в последнюю очередь.

Где-то через несколько кварталов что-то происходило, там бесновалась толпа. Возгласы взрывались громче и хаотичнее.

— Значит так, — произнёс пожилой на вид вамп, — или Листас выходит сюда, или мы бросаем в домик что-нибудь интересное. Передай!