— Куда?

— В Сан-Франциско. Там мой товарищ бригадиром устроился, зовёт к себе. Условия средние, но… кажется, мне надо.

Ада потянулась к нему, и он взял её за руку. Они сжали ладони друг друга.

— Удачи! Давно хотела тебе сказать: мы с Роз на тебя шикали и ругались, но на самом деле, из нас всех ты — самый нормальный. Нормально бояться и не хотеть рисковать. Большинство людей на Земле — потомки тех, кто вовремя испугался. И, наверное, тех, к кому в последний момент пришли на помощь с винтовкой… Дьявол!

У неё текли слёзы, а она не могла их вытереть из-за слабости. Её и кормили с ложечки, и гигиенические процедуры устраивали как для немощных.

Родерик всё понял, и промакнул Аде щёки бумажной салфеткой.

— Спасибо.

— Не за что. Ну… постараюсь дальше быть нормальным и оставить потомков! Кстати, это… Если заглянешь в Сан-Франциско, сходим куда-нибудь? Не сейчас! Просто! Ничего такого!

Он, разумеется, покраснел. Ада ответила:

— Сходим.

***

Давиде запретил себе привыкать к вашингтонскому пентхаусу. Слишком шатко и временно. Его со свитой поселили сюда, пока шли разбирательства по делу Линчевателей и приготовления к запуску отдела, предполагаемый офис которого находился по соседству. По мнению Дава, дело распутывалось паршиво. Записи Найтингейла связали его с Дрейком и Листасом, но дальше ниточки обрывались. Дрейк и Манекен пропали. Замеченного Адой мужчину в очках, служившего связным с бандитами в Краствиле, опознали, но тоже не нашли. Они как в воду канули — вместе с надеждой прижать испанцев. А конкистадоры беспокоили Давиде в этой истории больше всего.

Аду он не ждал: ему сказали, она на реабилитации, и лучше никому не знать, где. Однако сейчас она сидела в его гостиной, утопая в круглом плетёном кресле и непривычно свободно озираясь по сторонам.

— Красиво. «Гугенот»?

— Да, неплохая репродукция.

— Ты сам выбирал картины?

— Нет, я ничего не менял.

Она выглядела радостной и возбуждённой. Когда он обнимал её, приветствуя, её сердце забилось чаще. Его — тоже.

— Потрясающе, что ты приехала раньше! Тебя не хватало! Уже нашла жильё? Могу снять тебе квартиру в этом же здании!

Ада смутилась.

— Нет. Я приехала попрощаться. Лично.

— То есть?

Он впал в ступор. Они с Карповски обсуждали будущую команду, и участие Ады Дав ставил обязательным условием. Карповски не возражал.

— Я знаю, что ты хочешь меня видеть своей сотрудницей. И что я предаю тебя. Но я не могу.

Давиде молчал, тишиной отталкивая её слова, не принимая их. Ожидая шутки.

— Давиде, это серьёзно. Я скажу только тебе. Должна была раньше, но это моя невероятная большая тайна, с которой я ношусь, как с тухлым яйцом.

— Это про твою маму?

— Нет… Короче. Механизм моих вылетов — не физиологический. Они не рандомные. Просто две личности в моей голове спорят, и когда одна недовольна другой, это заканчивается свиньёй. И раньше мы могли согласовывать действия, а теперь… Выражаясь твоим языком, я вышла в следующий пузырь, а моя альтера — нет. И наши противоречия стали неразрешимыми. Если я сейчас начну работать с вампирами, они станут ещё и опасными. Как на лесопилке.

Дав вспомнил беспомощную раненую Нэнс и мёртвого Максимилиана.

— Ты сделала это специально?

Ада кивнула.

— Я не хотела. Это самое жуткое. Я надавила на все кнопки, бросила все резервы, но не взяла её под контроль.

Дав громко выдохнул через рот:

— Фуф! Это… проблема. Действительно. Но ты можешь решать её здесь, в Вашингтоне! Тут полно психотерапевтов и спецов по байхантам!

— А ещё здесь ты, — фраза прозвучала как пощёчина. — Мне лучше пока быть подальше от тебя.

— Таак, — он начал злиться. — Что ты ещё придумала?

Ада опустила глаза.

— Может и придумала.

— Ада!

— Давиде… Гвидиче. Ты на меня влияешь. Я сопротивляюсь, но это происходит.

— Как будто это плохо!

— Плохо, если я не определилась с отношением к тебе.

— Ты до сих пор не определилась?! Я подскажу — мы друзья, мы доверяем друг другу и подставляем друг другу плечо! И мне нужен сейчас рядом друг, нужен кто-то близкий в этом чёртовом городе на этой чёртовой новой работе, с кем можно поговорить, на кого можно положиться! Как никогда нужен!!!

И он сам себя мысленно ударил по лбу: «Идиот! А если она влюбилась? Тогда «друг» — не то, что она хочет услышать!»

Она словно прочитала его мысли и улыбнулась сочувственно.

— Ты устроил беспорядки в Краствиле.

Давиде со смешком покачал головой.

— Опять твоя паранойя! Ада, прекращай!

— Я видела материалы по Линчевателям. Предпоследнюю жертву не признают ни одни, ни другие. Её убили специально после того, как раскачали сообщество, подвели его к бунту. Это твой почерк. И твоя выгода.

— Но я ни при чём, клянусь! Я бы не подставил так сородичей! Не говоря уже об убийстве!

Ада смотрела спокойно и прямо, и у Дава мороз пробежал по коже. Из непроницаемой глубины зрачков его изучала не Ада Верга, не знакомая маленькая охотница, а продолжение матёрой ведьмы Марии Лисач.

— Я верю в то, что сказала. И мне надо понять для себя, как быть с этим. Но есть хорошие новости! — она переключилась легко, мгновенно повеселев. — Во-первых, я всё равно буду твоей подчинённой, только в другом городе. Если обиделся — сможешь меня уволить! Во-вторых, мне разрешили учиться!

— А запрещали?

Не учёба его сейчас волновала, совсем не учёба.

— Да. На специальностях, которые меня интересуют, преподают вампиры. Мне настойчиво рекомендовали не подаваться. Теперь наоборот! А ещё у меня для тебя подарок! — она достала из сумки простенький фиал из тёмного стекла. — Тут моя кровь. Одна порция. Выпьешь, когда будет плохо. Ну или когда захочешь. Она твоя.

Давиде взял фиал не глядя.

— Ты правда прощаешься…

— Не навсегда! Я просто чувствую, что должна вырасти. И вернуть себе себя. Сама. Иначе отвратительный друг из меня получится.

Перед уходом она обнимала его долго-долго.

Сентябрь 2021-Октябрь 2023