Стекло задрожало от мелких капель. Вампир сидел одетый, но обнажённый, и огонёк сигареты замер вместе с ним в пространстве и времени. Ада осторожно накрыла его кисть своей.

— Мне тоже жаль.

Он натянуто улыбнулся, и Ада добавила:

— Только не говори никому!

Улыбка потеплела.

— Могила! Твоя репутация бессердечной красотки в безопасности! Как и моя великовозрастного придурка… Ладно, ночь, увы, не вечна. Мне пора!

***

Давиде слушал радио InterVampire, заглушая упрёки прошлого. Вопли Рафаэля, и Марии, и маленькой Франчески… И Нэнси. Он всех помнил по именам. Те люди были не первыми, и не последними погибшими из-за него, и Дав давно научился выставлять щит между собой и виной. В конце концов, до середины двадцатого века смертные в принципе часто гибли не от старости, и вампиры не выделялись из общего списка причин. Но Дав привязывался и скучал, и поэтому порой его посещали призраки.

Кое-что кроме радио сейчас помогало отгораживаться от призраков: тлеющий на коже отголосок прикосновения Ады.

«Срочное сообщение! Обнародованы имена погибших в аварии на Лазурном мосту в Вемпасе. Среди них наш сородич, преподаватель Манхэттенского колледжа, финансовый аналитик Кристоф Робер».

Давиде резко затормозил.

«Также официально подтверждено, что в одной из машин находился популярный рэп-исполнитель Тивата. Певец доставлен в больницу, подробности состояния не разглашаются».

Дав быстро напечатал сообщение для Нэнс: «Возможно, Кристоф нёс не бред. Готовь почву для представления».

*Песня Fire группы The Score, перевод вольный:

В голове моей тысячи разговоров,

Меня заносит, но я не хочу просыпаться.

Реки текут вспять, даже я не могу отрицать это,

И боюсь, что мысли — мои единственные друзья.

**Мысли, с которыми я борюсь, ползут и ползут по коже,

Страхи пытаются перекричать моё «я» и заставить забыть, где я беру начало.

***Минздрав и автор предупреждают: это плохая идея!

Смотрите за этим танцем,

Что вспарывает эфир:

Мир играет с паяцем,

Паяц подменяет мир!

Наш крик будит души, взводя на престол

Кровь! Охоту! И рок-н-ролл!

Перевод песни Джорджа Васприна «Кровь и охота»

Ада смотрела на развороченную локальным взрывом крышу машины, а эмоциональные качели уносили её к полюсу «а ну и всё равно». Чувства пропали. И выведенное баллончиком на асфальте корявое «УБИРАЙСЯ» не трогало, только вызвало вопросы.

Почему сегодня? С первого столкновения с Линчевателями минула неделя, со взлома Лагеря и пожара у Гвидиче — сутки. Чего ждали недоброжелатели? Кто-то заметил как окно в её спальню косплеит второй чёрный ход?

Почему здесь, на парковке супермаркета? Дурацкое же место! Форд постоянно торчал у дома Спайсов или возле работы Ады, там и надо было пакостить! И свидетелей меньше!

Мысли летели бегущей строкой, сдержанной и бездушной. Повезло же, что перед автосервисом Ада выгребла из багажника и салона оружие с боеприпасами, а потом не сложила обратно!

Суета продавцов и нескольких посетительниц, уговаривавших Аду отойти подальше, казалась бессмысленной.

Примчавшийся полицейский допросил её на месте. Выглядел он невыспавшимся и ошалевшим, часто отвлекался на звонки, ругался с опаздывающим криминалистом. Чуть погодя прибыл и Листас — грозный и похудевший. Поманил к своей «Тойоте».

— Я предупреждал! Предупреждал? Ты почему до сих пор в Краствиле?

— А куда мне деваться? И я не хочу оставлять ребят! Аркадий Витальевич, вы ведь понимаете, что дело не в Линчевателях и вампирах! В городе становится опасно всем! Вчера правда вскрыли Лагерь?

Мужчина сплюнул под ноги.

— Не важно! Ты итальянца наслушалась? Забудь, этот хрен себе перед прессой набивает цену!

— Может и набивает, но у меня тоже глаза есть! Если вампы взбунтуются, со мной у Спайсов будет больше шансов, как и у Ордена. Давайте я вступлю…

— Да нет же, дура!!! Именно тебе не надо никуда вступать!!! — Листаса аж перекосило. — Ты для найфо как красная тряпка! А после Бразилии и для людей! Не дай Бог кто-то узнает… Ада, дуй отсюда, игры закончились!

— Арк…

— Никаких «Аркадий Витальевич»! Это не твой город, Ада! За новой жизнью приехала? Не сложилось!

— Значит буду жить старую! — Ада упёрла руки в бока. — Не спасла одних, хоть других не подставлю!

Охотник прикрыл веки.

— До тебя не доходит? Наоборот, подставишь! Полезешь кого-нибудь защищать в боёвке, а тебя саму потом порешат! И Спайсам достанется! Я лично ничего против тебя не имею, просто… ну обстоятельства такие! Уезжай, а?

Их прервала кассирша супермаркета, робко подошедшая со стаканчиком шоколада из автомата. Всунула его Аде, пробормотала слова поддержки и испарилась.

Тем временем к границам полицейского оцепления стекались зеваки и журналисты, выкрикивающие вопросы про теракт. Ада держалась к ним спиной. Листас кивнул на «Тойоту».

Забравшись туда, Ада, наконец, ответила:

— Ладно, вы правы. Но я не могу уехать сразу! Нужно хотя бы подыскать жильё.

— Где будешь искать?

— В Брэнсоне.

— Подальше! Ближе к югу или к востоку, усекла?

— Эээ, да.

— Умница. Главное не затягивай!

Затягивать и правда было некуда. Особенно после новостей Роз про справку «Ви-5».

Ада опасалась, что её не пустят в «Цепного пса»: во-первых, из-за поддельных документов, а во-вторых, из-за внешнего вида. Роз мурлыкала, что всё хорошо, и подруга восхитительна — за такие ноги половина Америки душу продаст! Ада сомневалась, вспоминая одностишие Брюсова*. Однако пустили их без проблем: контроль на входе устроили и документы, и ноги. Тут же девушкам выдали оранжевые браслеты, сообщающие другим, что они «просто посмотреть», и лишнего внимания не нужно. На запястьях людей вокруг в основном выделялись белые — «хочу познакомиться».

Ада приблизительно представляла структуру «клуба». Здание возводили с нуля, специально под заведение, разумно снабдив его обширным подземным этажом, служившим гостиницей. Вампиры, желающие остаться после рассвета, могли снять номер за негуманную сумму. Те, кто обретался тут постоянно, а платить за постой не хотел, составили на стоянке маленький трейлерный парк.

Первый этаж отвели под служебные помещения, а веселье шло на втором и, особенно, на третьем, где найфо и люди сперва танцевали и знакомились, а затем уединялись в крохотных комнатах и играли в любые игры, в какие заблагорассудится поиграть двум взрослым существам. Ада сомневалась в том, насколько часто там проявляли фантазию. Но думала об этом.

*О, закрой свои бледные ноги!

Держась за руки, подруги просочились сквозь толпу танцующих к барной стойке. Озираясь по сторонам, Ада почти восхитилась тем, насколько клуб заточен именно под вампиров. Это было и хорошо, и плохо: с одной стороны, и под её особенности он подходил. С другой, противник здесь становился в разы опаснее.

Свет выставили так, чтоб в помещении царили сумерки, удобные для ночного зрения. Никаких резких вспышек и мигания ламп в такт музыке. Странные фактурные стены и потолок, якобы создающие антураж пещеры, поддерживаемый искусственными летучими мышами. На самом деле, за выступы и сталактиты можно было цепляться и использовать их для перемещения во время боя. Или во время бегства. Атмосферы придавала и деревянная лодка, из которой вырастала стойка диджея — намёк на то, что пещера — вход в Подземное царство, где можно встретить Харона и одного милого пёсика.