На стол легли сигареты.

— Мы нашли вашу телохранительницу.

Дав смотрел вперёд каменной статуей.

— Полагаю, мёртвой?

— Почему же? — искренне изумился Карповски. — Вполне живой! Охотникам дали приказ её упокоить, но их подвела жадность. Они решили её подоить и заперли у одного в подвале. Счастье, что мы обнаружили женщину раньше, чем она превратилась в Клеща.

— Где она? Я смогу с ней поговорить?

— Конечно сможете! Почему нет? Она в камере, вы оба, между прочим, убили кучу народа!

— А, конечно! — Дав сдавленно хохотнул. — И теперь вы обязаны выдать нас для расправы клану!

Дева Мария, зачем ты делаешь эту пытку настолько медленной?

— Ну, ваш дядя на это рассчитывает. Поэтому буду благодарен за совет, как лучше сообщить ему плохие новости.

Давиде впервые взглянул на мужчину с любопытством.

— Это какие же?

— Что его племянник — то есть вы — действовал с разрешения властей, защищая свою жизнь и исполнение законов Соединённых Штатов Америки. И выдавать вас странно в такой ситуации, знаете ли. Впору наградить! Тем более, мы облажались с подкреплением, ну и вообще со всякими штуками… Дали вам в помощь только юную байхантку. Профессионалку, конечно, но… В общем, тяжело придётся старшему Гвидиче, тяжело!

Давиде поменял позу, демонстрируя интерес.

— То есть вы собираетесь притвориться, будто налажали не так сильно, как на самом деле? И ради этого…

— Не ради этого, к вашему сожалению, — Карповски поправил очки. — Извините, что перебил, но так будет проще. Мы давно наблюдаем за американским сообществом вампов, и методы, которые оно избрало для борьбы за свои права, кажутся нам… сомнительными. Они могут привести к печальным для страны результатам. Ввод нового игрока и перетасовка сил — очевидное решение, но требовался повод. А также человек или вампир, способный встать во главе структуры. У неё даже название есть — «Отдел по работе с найфо», как вам? По-моему, простовато, но, может, ещё перекроят… Под ФБР запустят! Ну и Краствильская мясорубка — вы в курсе, да, про мясорубку?..

— Нет. Впервые слышу. Меня лишили средств связи.

— Оу! Надеюсь, скоро их вам вернут! Так вот, в прессе случившееся называют «Краствильской мясорубкой», и она — тот самый повод! Поэтому предложение, которое вы высказали во время протеста, будет реализовано. Только правда ли вы хотите участвовать?

— Не понял.

Разумеется, он хочет участвовать, иначе он труп!

Карповски тепло ему улыбнулся.

— Нам не нужны сотрудники «насильно», мистер Гвидиче. Особенно на высоких должностях. Если поступите на службу, кланам объяснят, почему вас не стоит трогать, но вам придётся по-настоящему впрячься в работу. Задействовать все умения и связи. Вероятно, противостоять и друзьям, и врагам. Это сложно, а вы, судя по досье, не любите сложности.

— И какая альтернатива?

— Я подготовил документы, по которым наше сотрудничество было оформлено временно. С вас и Геррато снимут обвинения и обеспечат безопасный тайный отъезд. Начнёте новую жизнь на другом континенте. Документы показать?

— Покажи.

Карповски удалился и принёс папку. Давиде просмотрел белоснежные, убранные в файлы листы.

— Основательно… Программа по защите свидетелей. А зачем это вам?

— Союзниками не разбрасываются. А мисс Верга убедила меня, что вы хороший союзник. Не сейчас, так лет через двадцать-тридцать можете поменять решение.

У Давиде закололо в груди. Ада. Нет, вряд ли её приставили к нему нарочно, если вообще приставили. Намёк «маршала» — грязный блеф, призванный вывести из равновесия, тычок в эмоции, качающий весы.

— Почему же ко мне не обратились раньше? Хотя бы сразу после протестов, когда я всячески прощупывал почву?

Прежде чем ответить, мужчина снял очки. Протёр, надел обратно.

— Мистер Гвидиче, а почему дядя желает вам смерти?

— Освобождает место для кого-то, кому пообещал инициацию.

Вроде бы готовый к их разговору Карповски на миг остолбенел, и Давиде добавил:

— И этот процесс идёт во всех кланах.

Карповски уставился на вампира как на музейный экспонат, вдруг оказавшийся более редким, чем значится в каталоге.

— Сами догадались?

— Нет. Кристоф Робер подсказал.

— А, Робер! Математик! Жаль его, да. Кхм, ну раз вы сэкономили мне время на объяснение основной интриги, перейду сразу к делу: Антонио Манчини согласился выйти на солнце в обмен на вашу неприкосновенность.

— Что?! — Давиде неосознанно толкнул намертво прибитый стол.

— До него такая практика применялась неоднократно — предложить одному из друзей или любовников пожертвовать собой ради другого. И раньше условия сделки всегда соблюдались. При этом прямых доказательств договорённости с Манчини у нас нет, а вы знамениты лояльностью к старшему Гвидиче… В общем, я надеялся когда-нибудь получить доказательства и завербовать вас как информатора, но не более. В Краствиле мы даже организовали вам небольшую поддержку.

«Айзек Онтарио!» — понял Давиде. Негаданный помощник с мутными мотивами. Он работал не на вампиров. Теперь Дав был готов побиться об заклад, что именно Онтарио — с попустительства фальшивого маршала — пустил Аду в Дом.

—…После вашей речи про справедливость стало ясно, что мы не понимаем ситуацию. Вы как будто оставляли клан, а такое почти невозможно было себе представить!

«И тогда вы подключили Аду. Она как байхантка у вас под колпаком. Вот откуда странная готовность целоваться в обмен на историю о моём изгнании! Вы думали, причина там!»

— Подожди вы вчера хотя бы час-полтора, пока бы мы обработали доклад мисс Верга, и ночь закончилась бы иначе.

Давиде прикрыл глаза.

— Вы нашли документы?

— Да, в сейфе. Они зашифрованы, но это не проблема. Кроме того, мисс Геррато поделилась списком людей, которые, видимо, нелегально покупали сыворотку. Уверен, информация по их счетам на многое прольёт свет. Так вы знаете, почему мистер Гвидиче-старший нарушил договор?

— Нет. Теперь меня это тоже волнует.

Собравшись, он задал последний вопрос:

— Что с ней? С мисс Верга?

Карповски стушевался, и плечи его согнулись под невидимой тяжестью. Работал с Адой лично?

— Она — национальный герой. Вампирский национальный герой. По всей стране найфо сдают кровь вне графиков и подписывают петицию, чтобы ей в обход очереди вкололи сыворотку. Но с нашей бюрократией… Ей бы продержаться дня два, а там… Врачи скорректируют прогноз.

Дав кивнул и вытащил сигарету из пачки. Поджёг дешёвой прозрачной зажигалкой, закурил.

— Я согласен на первое предложение. «Отдел по работе с найфо»… Ординарно. Нужно неформальное название типа «белых воротничков». И смешанный штат…

***

Рыжую шевелюру Рода разделила на неравные части полоса седины. Над переносицей залегла складка-галочка. Он был у Ады первым посетителем после выхода из искусственной комы, ради которого для неё всем миром выбили сыворотку. Историю выбивания она знала в пересказе медсестры, и не верила.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как герой «Шоу Трумена», хотя пока у меня даже доступа к интернету нет. Меня уже спросили и про Терри, и про то, каково быть байхантом, и точно ли я спала с Гвидиче, ведь он меня не кусал… Медсестра! Я ещё её имя на бейдже не прочитала, а она уже вывернула всю мою личную жизнь! Ну и я без сил пока, так что полежу, если не возражаешь…

Род слабо улыбнулся.

— Не возражаю, конечно! Как же круто, что тебя вытащили!

Он принёс цветы, однако ставить их было некуда: палата и так превратилась в филиал цветочного магазина. От их ароматов накатывала мигрень, и врач обещал избавить Аду от этой оранжереи до вечера.

— Как ты? Как Роз?

Он пристроился на стуле для посетителей.

— Роз… Не знаю. Я её как будто не понимаю больше. Волонтёрит для вампирского профсоюза, её на всякие телешоу зовут. Несёт там чушь заученную — словно не свои мысли, а обрывки пропаганды… Со мной почти не разговаривает. Но оно и к лучшему! Я уезжаю.