— Объясни нормально, пожалуйста.
Она снова к нему приблизилась. Оскар ненавязчиво переместился к стойке с ножами.
— Мы там были не одни! То есть, блин, не так… Мы пришли, залезли через окно. Вырубили дежурного. Я проверила арсенал — ничего подозрительного или криминального… А потом появилась другая компания, из-за которой включилась сигнализация! И они бросили у здания какую-то хрень! Возможно, бомбу! Если сдетонирует, а потом нас свяжут со взломом… — она остановилась, подыскивая нужные слова, крылья носа раздувались, — я… я тебе не прощу! Ребята на такое не подписывались, это просто высшая подлость их втягивать! — она кинула на кухонный стол вещь, обёрнутую влажной салфеткой. — И вот! Те, другие, обронили, забери!
Дав аккуратно раздвинул салфетку пальцами. Там прятался ключ на громоздком брелке со знаком сообщества Чистоты.
— Вот дьявол!
— Именно! Эти товарищи и людей пускают в расход, Спайсы им не противники! Рода в Лагере чуть удар не хватил! Отстань от них, по-хорошему прошу, тебе ведь это тоже не надо!
У Давиде в груди вдруг сгустилась темнота. И эта туда же! Указывает и требует, совершенно не понимая, в какой он каше!
— Только я решаю, чего мне надо! — сказал он резко. — И в отличие от тебя, позволяю это другим! Твои Спайсы могли отказаться, но не отказались, их всё устроило! Если они передумали — пускай сами со мной договариваются! Они хоть в курсе, где ты, и о чём просишь? А? Мой юрист поможет им в случае трудностей, и Роз мне доверяет! Сомневаешься ты, хотя тебя отмыли от соучастия в убийстве!
Ада побледнела. Дав вдруг осознал, что она — первая настоящая байка, с которой он столкнулся после войны. Не разбавленное недоразумение, для кого боёвка — это когда мышцы скручивает, и спина болит, а серьёзный боец, и добавленные гены у неё все работают. Но она не походила на фанатичных монстров, вырезавших их кланы. Она не любила Давиде, опасалась его, мечтала вывести на чистую воду, однако её жизнь выстраивалась вокруг другого. Ада Верга, она же Аделина Лисач, была обычной девчонкой. Горевала, переживала за друзей и скучала по маме.
Сейчас девчонку захватил гнев, и желваки на её скулах обозначились как никогда чётко:
— Это не меня отмазали от соучастия, а тебя от убийства как оно есть! Ты, б**ть, выпил человека! И даже дневал потом сразу, сука, дома, а не в камере! Это ради тебя адвокат старался! А тебе чихать на всех кроме себя! Мы ведь оба знаем, что Спайсы не подходят, и такая вербовка — вообще не твой уровень! Ты на меня через них давишь!
Давиде рассмеялся.
— Честно? Они ещё до нашего… близкого знакомства казались мне лучшими кандидатами! Общительная официантка, способная любому вскружить голову, и разнорабочий с доступом в дома! Старожилы, с финансовыми проблемами и какой-никакой подготовкой! Не хочу расстраивать, Ада, но ты не главное блюдо, а приятная специя!
— «Блюдо», да?! Мы для вас «блюда»!
— Madonna Puttana… А мы для вас кто? Твари, верно?
Ада открыла рот, но он гаркнул:
— Достаточно! Ты не в себе! Я готов обсудить заново сотрудничество со Спайсами, но именно с ними, и когда ты успокоишься!
— Иди в задницу!
— Любите вы, русские, этот маршрут…
Она влепила ему пощёчину, человеческую и приземлённую. Оскар уже несколько раз вопросительно смотрел на ножи, но Дав сигналил «отбой».
— Эээ, мятный чай, мисс? Вина?!
От его возгласа Ада как будто очнулась. Лицо расслабилось, глаза округлились. Было похоже на какой-то гормональный откат.
— Я… кажется, правда не в себе… — она отступила назад.
Дав вспомнил просмотренные статьи.
«У неё же однокурсников в РК посадили! Вот я растяпа!»
На улице раздалось жужжание, похожее на вертолётное, и Дав удивился, откуда здесь вертолёты, но отвлекаться на эту мысль было недосуг.
Соскользнув со стула, он положил ладони Аде на плечи.
— Ада. Я не дам ребят в обиду, клянусь! И тебя не дам! Если я подставлю хоть кого-нибудь из своих, остальные от меня отвернутся, понимаешь?
— Понимаю. Извини.
Она испугалась своего поступка. Знала, чем может закончится наезд на вампа его положения, и испугалась, хотя секунду назад была готова сойтись врукопашную.
«Ну точно, гормоны. Значит, не первая боёвка за сегодня. Как же подвешены твои ниточки, девочка?»
— Забудь про Лагерь, я всё улажу. И мы дальше займёмся «Цепным псом». Отдохни пока как следует, хорошо?
— Хорошо. Ты прав, — она отвела взгляд. — Прости за сцену. Оскар, и ты прости! Я никогда не трогаю людей, правда. Никогда!
— Я не сомневался в вашей выдержке, мисс.
— Спокойной ночи, Ада, — сказал Дав с нажимом.
— Спокойной ночи.
Дав проводил её спину взглядом. Гул, как он теперь осознал, чересчур деликатный для вертолётов, приближался, нарастая, причём с разных сторон. Вампир посмотрел в окно, но оттуда таращилась только плотная ночь.
«Дроны», — догадался он. Новое человеческое развлечение. Дав обратился к дворецкому:
— Нашёл «Далилу»?
— Пока нет, синьор. Рассчитываю на продавцов в Вемпасе.
Дроны затихли. Давиде сгрёб подарочек от охотницы и вернулся в гостиную, желая услышать мнение Нэнс. Однако та ещё не спустилась после того, как он отослал её из-за звонка дяди.
О предназначении ключа гадать было бесполезно. Брелок нёс больше информации: вырезанный из металла вытянутый лотос, испещрённый символами из разных культур. По задумке каждый элемент подводил зрителя к концепции «чистоты». Чистоты человеческой расы: без вампиров, без байхантов, без генной терапии и особей с «вредными мутациями».
Дав брезгливо приподнял безделушку и принюхался. Разило отдушкой салфеток.
Он хотел думать про «Чистоту», но на первый план выходила Ада, и он попытался придумать, что делать с ней. Отпускать трофей с таким потенциалом было расточительством. А держать рядом — слишком опасно, себе дороже. Подарить дяде? Как вариант! Хотя нет, лучше Лоренцо, пусть хоть она ему шею свернёт!
Дроны вновь где-то завелись, напрягая Давиде, хотя вообще он относился к технологическим инновациям благосклонно.
…Дальнейшее вампир после восстанавливал по кусочкам, доставая из расплавленного стекла памяти. Он помнил взрывы, летящие в лицо куски штукатурки и сошедший с ума пол. Помнил запах горючего, снова взрывы и мебель, бросающуюся под ноги. Его оглушило, осколком поранило глаз, он пробирался к выходу, спотыкаясь и падая.
— Нэнс!!! Оскар!!!
Дав знал одно: нужно выбраться. В доме был огнеупорный подвал на случай пожара, но идею забраться туда он отмёл сразу.
Коридор перекрывал огонь, особенно свирепый возле лестницы. Среди всполохов различались осколки бутылки. Воздух из разбитого окна раздувал пламя сильнее.
— Нэнс!!! Прыгай на улицу! Оскар!!!
Никто не отвечал, и сердце Давиде заколотилось быстрее. Сорвав со стены огнетушитель, он справился с пламенем, преграждавшим дорогу на кухню. Там царил бедлам: одна из бомб, очевидно принесённых дронами, рванула у чёрного входа. Им отрезали путь. В дыму и пыли Дав, кашляя, почти на ощупь находил и отбрасывал куски оплывшего пластика, бывшие некогда кухонным гарнитуром. Наконец, раздался стон.
— Оскар!
Дворецкий валялся без сознания с неестественно вывернутой рукой. Дав похлопал его по щекам, ни на что не надеясь, но мужчина пришёл в чувство.
— Синьор… Одеяло… в углу рядом с огнетушителем.
Жар нарастал. Неповреждённый глаз слезился, пока другой медленно зарастал. Дав бросился в указанном направлении за асбестовым одеялом.
— Вам бы в подвал…
— Нет!!!
— Снаружи могут ждать…
— Лучше снаружи!
Нэнс… В треске пожара Дав старался уловить движение вампирши. Она ведь должна сделать хоть что-нибудь! Она нужна ему! Она не может вот так…
Подняв дворецкого так, чтобы быть ему опорой, Давиде обернул их спасительным одеялом, и направился снова в гостиную. Голые ступни сгорели до мяса, но Давиде шел, игнорируя боль, сдерживая порывы ускориться, дабы не навредить Оскару. Наверху что-то обрушилось, заставив Дава внутренне содрогнуться. С каждым шагом внутренний голос орал всё настойчивей: «Нэнс! Где Нэнс?»
