— Какое послание вы несете? — спросил Карадок.

Алдер поднял глаза на Камни, стоявшие вокруг, на покрытые пятнами снега холмы за ними и произнес:

— Хотя сейчас на кротовий мир опустилась ночь, повсюду правят грайки и они сильны, все же свет вернется, а с ним все кроты услышат другой звук, не тот, что издают черные когти.

— И что это будет за звук? — прошептал Карадок.

— Безмолвие Камня, — проговорил Алдер.

Глаза Карадока наполнились слезами. Никто из троих не чувствовал сильного холодного ветра.

— Хоть мы и пришли от Триффана, но сами мало знаем о Камне, — признался Алдер. — Мы хотели бы узнать больше. По пути сюда мы посещали все Камни и чувствовали, что за нами наблюдают, но ты первый, кто вышел и заговорил. Так просвети нас, крот.

— Самое большее, что может сделать крот, — это открыть свою душу, — вздохнул Карадок, — А это нелегко. Но я расскажу вам, как оказался здесь и почему вышел наверх спросить вас, кто вы…

Много лет назад два крота пришли сюда так же, как вы. Это было до того, как я родился, да, наверное, и до того, как родились вы. Их звали… ну, я уверен, вы знаете их имена. Их звали Брекен и Босвелл. Один был из Данктона, другой из Аффингтона. Они пришли сюда в Самую Долгую Ночь и молились у Камня, а один крот следил за ними, как я за вами. Этим кротом был мой отец.

Он был робок, мой отец, но искренне верил с детства. Потому-то каждую Самую Долгую Ночь он выходил на поверхность, на это покинутое всеми место, и произносил священные слова, которым его научили старые кроты. В ту ночь он тоже вышел наверх. Отец очень боялся, что путники побьют его. Понимаете, он слишком долго был одинок в своей вере.

Поэтому он просто смотрел и слушал, что говорил Босвелл, когда молился у Камня. Потом отец рассказывал мне, как потрясла его красивая и необычная молитва Босвелла. Спустя короткое время отец перестал бояться незнакомцев.

— Он приветствовал их? — спросил Алдер.

Карадок покачал головой и опустил рыльце, словно ему было стыдно:

— Понимаете, он чувствовал, что недостоин. Ощущал собственное ничтожество. Чувствовал стыд за свою систему. Он понимал, что этот крот Босвелл — особенный, совершенно особенный. Хотя красотой он не отличался. Одна лапа у него была сухая, и он хромал — но мой отец не решился выйти к нему.

Потом, когда они ушли, отцу сказали, кто это был. Как они отправились в Шибод, как потом пришла Ребекка, — отец обо всем этом слышал. Здешние кроты знают эту историю очень хорошо. Да, многие говорят, что это было начало пришествия Крота Камня. Многие верят в это.

Ну вот, после этой Самой Долгой Ночи мой отец изменился. Когда пришла весна, он нашел себе подругу, хотя это было нелегко для такого застенчивого крота, как он. Это была моя мать. А из трех родившихся малышей он передал свою веру только мне, потому что я оказался самым робким из трех — таким, как он! — Карадок засмеялся, вспомнив свое детство. — Так вот, я должен был продолжить его дело. Он рассказал мне все, что знал сам. Отец всегда сожалел только об одном: у него не хватило смелости заговорить с Босвеллом и попросить благословения. Он твердил мне: «Смотри, парень, когда сюда придут кроты, тебе будет страшно, но не повтори ошибку, которую сделал я. Доверься Камню и поздоровайся. Обещаешь?» И я обещал.

— Значит, когда мы сегодня пришли, ты поступил так, как обещал отцу, — проговорил Алдер.

— Да, — согласился Карадок, — и я рад, хотя должен признаться, что, когда неожиданно появляются два таких больших крота, как вы, такого свирепого вида и с такими острыми когтями, это изрядное потрясение. Вы не такие большие, как кроты Шибода, но все-таки! Вам будет нужна помощь, чтобы попасть в Шибод. Сейчас все восточные и северные части, где есть удобные подходы, заняты грайками. Даже если вы проникнете в ходы Шибода, вам нелегко будет найти кротов, которые вам нужны.

— Ты поможешь нам? — спросил Алдер.

— Помогу! — взволнованно отозвался Карадок. — Я провожу вас до Кэпел Гармона, это рядом с Шибодом. Там я отыщу кротов, которые отведут вас туда, куда вам надо. Я знаю, вас послал Камень, я знаю это!

— Откуда ты знаешь? — спросил Алдер.

— Потому что такие кроты, как вы, очень нужны сейчас. Как вы думаете, почему я сегодня оказался у Камня? Я пришел молиться. Я пришел просить помощи.

— А почему такие, как мы, нужны именно сейчас? — поинтересовался Маррам.

— Потому что Шибод уже почти не Шибод. Кроты Шибода устали, пали духом и, можно сказать, разгромлены. Многие бежали, многие подчинились грайкам. Кроты Шибода смелые, не спорю. Они хорошие бойцы, не спорю. Но они слишком долго были в одиночестве и мало что могут противопоставить грайкам. Вот разве что Камень… в общем, я подумал, если я приду к Камню и попрошу его о помощи…

— Пока существует хотя бы один крот, готовый встать в боевую позицию и сражаться, грайки могут быть разбиты, — произнес Алдер.

— Тогда пойдемте со мной, Алдер и Маррам, пойдемте прямо сейчас, потому что кроты должны вас услышать, им нужно показать, как вставать в боевую позицию. Вам не придется стыдиться, когда эти кроты будут сражаться рядом с вами.

— Так веди нас к ним, — заключил Алдер, и они двинулись на северо-запад, в сторону Шибода.

Последняя часть пути к границе Шибода пролегала по дикой горной местности и заняла несколько недель.

— Быстрее было бы идти по речным долинам, как когда-то Брекен и Босвелл, но теперь там распоряжаются грайки, поэтому рисковать не стоит, — объяснил Карадок. — И лучше, чтобы о вашем приходе не подозревали ни грайки, ни кое-кто из кротов Шибода.

Наверное, у Алдера был очень удивленный вид, потому что Карадок добавил, словно поверяя тайну:

— У нас есть предатели и трусы. Видите ли, осада грайков сломила многих кротов Шибода, и они согласны доносить о том, что происходит в системе, в обмен на обещание не трогать их самих. Пока что грайки не приняли этого предложения.

— И не примут, — заявил Алдер. — Их обычный метод — нагнать страха заранее, запугать до смерти — тогда кроты начинают сдаваться без борьбы и лезут из кожи вон, донося на товарищей, выслуживаясь перед Словом.

— Таким теперь и стал Шибод, — грустно подтвердил Карадок, — и мне говорили, что там нынче все подозревают друг друга. Никто никому не верит. Но у нас, кротов Камня, есть свои способы узнавать, кто остался верен, и, если нам удастся дойти до Гармона, я смогу свести вас с верными кротами.

Однако в данный момент все упиралось в «если». Погода ухудшилась, что в Северном Уэльсе означает «стала из плохой очень плохой». Бесшумный легкий снегопад, который придавал пейзажу в Карадоке спокойный, хоть и холодный вид, сменился воем пронизывающего ветра. Мокрый снег и дождь слепили кротов, лишали мужества. Алдер и Маррам надеялись вскоре увидеть Шибод, но их ждало разочарование.

— Мы уже близко от Шибода? — время от времени спрашивали они у Карадока.

— Недалеко, — отвечал Карадок. — Вам, конечно, очень хочется увидеть его, но это зрелище потрясает душу. Шибод — не место для обыкновенного крота.

— А когда ты был там последний раз? — спросил Маррам.

— Я? Я не был там никогда. И никогда не буду. Меня предостерегал от этого еще отец.

— А что он знал о Шибоде?

— Мой отец? Ничего. Его предостерегал его отец.

Алдер от души расхохотался:

— Там должно быть и вправду страшно, если кроты живут так близко и ни разу не решились прогуляться туда!

— Да, страшно, — проговорил Карадок. — Да и кроты Шибода тоже страшные. Понимаете, такое уж что место. Оно странно действует на крота. Делает его серьезным, бдительным, осторожным, всегда готовым к нападению. Кротам Шибода не хватает, чтобы кто-нибудь их погладил.

— Погладил?

— Как обидчивую кротиху, которой нужно, чтобы ее приласкали.

— Ну, это не так уж плохо — вспыльчивость и обидчивость. Может, именно эти качества необходимы для сопротивления грайкам. Но достаточно ли этого, чтобы разгромить их, — другое дело. Слушай, а правда, что в Шибоде не говорят на кротовьем языке?