— Ээ… — прошу прощения, Первый Брат, мне очень жаль, — поспешно склоняется в поклоне Сяо Тай. Она все еще не готова к прямому конфликту с Первым, хотя он сейчас находится в сфере ее Ци и она уже предприняла парочку действий, просто для того, чтобы в случае атаки — успеть среагировать и задержать Мастера Тысячи Мечей.

— Не ври, — взгляд Первого Брата вдруг становится острым словно лезвие его меча: — не жаль тебе. Давай уже откровенно, без всего этого. Хватит вокруг да около ходить. Власть над Братством я тебе не отдам и точка. Если хочешь меня этого лишить, то лучше бы тебе два раза подумать. О, ты, конечно, можешь отобрать ее силой, я чувствую твою мощь, которую ты пытаешься скрыть… ты наверное и не предполагала, что в такой глуши есть люди, которые в состоянии раскрыть твою невероятную способность по маскировке своей Ци? Ты, наверное, думала, что я — всего лишь глупец, который купится на «невинная девочка попала в плен к разбойникам и тут же начала всем заправлять»⁈ Знаешь что? Вот это и есть твое высокомерие! Ты даже не подумала, что среди нас есть люди, которые чувствуют скрытые колебания природной Ци рядом с тобой. Ты даже не подумала, что не бывает такого, чтобы девушка из благородной семьи так уверенно вела себя в лагере Братства.

— Первый? — Сяо Тай подбирается, собирая свою Ци вокруг него концентрическими кольцами. Она видит, что его уже не переубедить, что сейчас бесполезно убеждать его в том, что она — вовсе не Госпожа Кали, бывшая Глава Секты Темных Кинжалов, которую уничтожили вместе с Сектой более десяти лет назад. Что все остальное — всего лишь цепь случайностей, совпадений, а Ци у нее не природная, она сейчас просто как свисток на паровом котле, вся ее энергия просто шарашит в окружающее пространство и то, что Первый воспринимает как «попытку скрыть невероятно огромный потенциал энергии» на самом деле — свист. Просто свист выходящей из ее порванных меридианов Золотистой Ци, которой ее так щедро одарили пилюли Главы Баошу. На самом деле сейчас она сейчас самый настоящий бумажный тигр, все что есть у нее в запасе — одна мощная физическая атака на расстоянии, эту технику можно и нужно усовершенствовать и у нее есть мысли, однако сейчас это неважно. Потому что сейчас она не убедит Первого Брата в том, что она — не Госпожа Кали. Так. Хорошо.

Она выпрямляет спину. Смотрит на Первого Брата, но не так как прежде. Даже находясь с ним наравне, она умудряется смотреть на него сверху вниз. Какой же была Госпожа Кали? Опасная психопатка, бунтарка, горделивая и высокомерная, она предпочла погибнуть в бою, нежели прогнуться и помириться, а ведь ей предлагали. Как бы она поступила сейчас, будучи на ее месте, если бы все это и правда был ее план?

— Ты раскрыл меня? — говорит она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал так как и должен — надменно. Высокомерно.

— Как наивно. Ты не поймешь даже десятой доли моих истинных планов. Ты искренне полагаешь что можешь сделать что-то, что нарушило бы мои планы? — продолжает она, отчаянно блефуя. Все, она сказала достаточно, теперь нужно промолчать, и Первый Брат сам все себе придумает…

— Вот ты и показала свои истинное лицо… — ухмыляется Первый и мрачнеет, оставляя кувшин с вином в покое: — но ты… погоди-ка! Ты это и планировала с самого начала⁈ Это и есть твой план⁈

— Даже не часть его, — вздыхает она. Теперь, когда он сам себе чего-то там напридумывал, нужно смягчить конфликт. Самая больная точка для Первого Брата — его власть над Братством, тут он будет биться до конца, даже если это будет грозить ему смертью. Вот тут он не сдастся и не отступит. Необходимо успокоить его, показать, что она не претендует на его сокровище, не собирается смещать его с трона. Но как его убедить в этом? Убедить его в том, что она просто скромная девушка, которая не испытывает никаких амбиций — уже не получится. Для него она — Госпожа Кали, а про ее честолюбие, гордыню и амбиции здесь легенды ходят. Что же… если не удается убедить в том, что она не испытывает амбиций, значит надо действовать от противного.

— Первый Брат, — говорит она и откидывается на спинку дивана, расслабляясь. Поднимает чашу-треногу с вином и разглядывает ее: — мне не нужна власть над Братством Горы Тянь Ша. Ты серьезно думаешь, что быть королевой разбойников — это предел амбиций для такой как я? Остаться сидеть на горе, в полотняном шатре, руководить тысячей добрых молодцев? Серьезно?

— Но… — Первый Брат откидывается назад. Он прищуривается.

— Ты не ошибся, Первый Брат, Ли Баоцзу, Мастер Тысячи Мечей, — говорит она, чувствуя, что ее начинает заносить, что она блефует, но в то же самое время чувствуя, что именно так и следует говорить Госпоже Кали, если она хочет чтобы ей поверили.

— Мне и в самом деле нужна власть над Братством Горы Тянь Ша, — говорит она, краем глаза видя, как в воздух взмывают десятки мечей, кончики их лезвий направлены на нее, она чувствует их в Сфере Ци, чувствует, как они подрагивают от нетерпения.

— Но этого мне мало. Мне нужно Братство. Но мне нужна и провинция Чаньюэнь. Мне нужна твердыня Клана Лазурных Фениксов, мне нужно гораздо больше, чем это. Мне нужна моя месть и моя справедливость. И я не остановлюсь, пока не исполню и то и другое. — говорит она, словно бы вколачивая гвозди в дерево каждым своим словом, роняя их вниз словно камни.

— Так что — мне нужно Братство. Но я не собираюсь стоять во главе вашего веселого бардака. У вас уже есть глава, Первый Брат. И я не собираюсь чинить то, что не сломалось. Так что… ты нужен мне, Первый Брат, нужен на своем месте — во главе Братства Справедливости Горы Тянь Ша. А там… кто знает, может и во главе Императорской Гвардии… — заканчивает она и смотрит на Первого. Тот молчит. Неужели переборщила? Она осторожно наращивает щит, понимая, что от десятков накачанных Ци лезвий все равно не спастись, но если сперва упасть вниз, а потом резануть по капиллярам глаз, чтобы полопались, есть шанс…

— Я так понимаю, это последнее предложение? — задает вопрос Первый Брат: — больше предложений не будет? Или встать на твою сторону, или…

— Хватит. — перебивает она его, чувствуя, как во рту все пересохло, но ее уже несет, она уже отыгрывает Госпожу Кали по-полной. Вы хотели демона? Получите и распишитесь. Все равно она не сможет дольше удерживать концентрацию, или сейчас все будет хорошо или же… но лучше пусть все решится сразу, пока у нее еще есть силы.

— Довольно. Ты уже сделал выбор, не так ли? — говорит она: — заканчивай свой спектакль.

— Вот как. А теперь я совершенно точно узнаю Госпожу. — лезвия мечей, висящих в воздухе — рассеиваются, растворяются, словно легкая дымка поутру. Первый Брат грузно встает со своего места и преклоняет одно колено.

— Настоящим приношу присягу верности Госпоже. И прошу простить меня за прежние… недоразумения. Если бы я знал… мне нет прощения. — качает головой он: — я готов искупить свои грехи перед Госпожой в бою. Братство Горы Тянь Ша отныне — ваши войска, Госпожа.

— Разве это не требует вынесения на Совет Братства? — наклоняет голову Сяо Тай, все еще продолжая играть Госпожу Кали, хотя у самой сердце в пятки ушло.

— Как будто я не знаю, что они скажут. — ворчит Первый, вставая и отряхивая колени: — Второй и Третий у тебя разве что с рук не едят. Ах, да, совсем забыл — едят. Буквально вот едят с твоих рук. Я — буду твоим генералом, Госпожа, но не жди от меня особых почестей, моя шея недостаточно гибка для такого.

— И не надо. — быстро соглашается Сяо Тай: — будет лучше, если на людях все останется так как и было — ты у нас Первый Брат, а я — просто Седьмая.

— Спрятать сокровища в старом чулане. Конечно, как и ожидалось от Госпожи…

— Седьмой.

— Как и ожидалось от «Седьмой». — Первый выделил интонацией слово «Седьмой», разве что воздушные кавычки пальцами не поставил.

— Какие будут приказания… «Седьмая»? — продолжает он. Сяо Тай лихорадочно соображает — а какие у нее могут быть приказания?

— Устранять недостатки. — находится она: — по мере обнаружения. И да, у меня сестра скоро прибудет… временно изгнанная из дому, надо будет домик сообразить отдельный.