Вот потому Сяо Тай не просто выдавала еду на столы или ватаги — она сама лично стояла за столом выдачи, над котлом с мясной похлебкой или сытной кашей, сама лично накладывала еду в подставляемые чаши, не терпела тех, кто встревает вне очереди, навела порядок в обеденном хаосе. Самое главное — она была прямо тут. Накладывала еду каждому, шутила с ними, запоминала всех и каждого, иногда больно била черпаком по пальцам, словом — стала привычной. В отличие от остальных Старших Братьев, членов Совета Братства, она всегда была рядом, всегда готова выслушать и помочь, наложить дополнительную порцию еды или даже выловить в похлебке особо крупный кусок мяса, как особую почесть. Каждый разбойник в Летнем Лагере знал Седьмую Сестру, и хотя были те, кто ее открыто недолюбливал, но это было скорее исключение. Вроде того же Толстого Мо. Кстати, о Толстом Мо…
— Гу Тин! — повышает голос Сяо Тай: — ты не передумала? Может все-таки давай я вместо тебя, а?
— Никак нет, госпожа Седьмая, — качает головой Гу Тин, поднимаясь с колен от зажжённого очага: — не подобает вам руки марать о такого ублюдка. Я сама эту кашу заварила, сама все доведу до конца.
— Да он же тебя раз в десять больше. Весовые категории у вас не просто разные, но даже противоположные. А ты еще толком от голодания не оправилась, тебе отъедаться месяца два нужно. — говорит Сяо Тай, упирая руки в бока. Из-за прошлого раза, когда она в колодки попала — Гу Тин пошла на открытый конфликт с Толстым Мо и теперь у этих двух не было иного выхода, кроме как решить свои противоречия в поединке. Нет, конечно, была там возможность с извинениями и коленопреклонением, но Толстый Мо на это не пошел бы, а уж Гу Тин — тем более. Она Толстяка Мо ненавидела со всем пылом души и если бы ей на пару минут дать силу Третьего Брата, то разорвала бы его на части словно плюшевую игрушку. Однако Гу Тин — это не Чжан Хэй и в поединке она могла рассчитывать только на себя и свои не такие уж большие силы. Это у Сяо Тай есть ее Сфера Ци и пилюли, которые гарантируют восстановление Ци до прежнего уровня. Она могла бы Толстяка Мо наизнанку вывернуть, все же тот был просто разбойником, пусть и очень большим. Пусть у Сяо Тай и не были развиты навыки фехтования, но они ей и не нужны. Человек внутри ее Сферы Ци находился под ее контролем, она могла раздавить его простым усилием, направив всю мощь энергии Ци в одно место… но это, пожалуй, было бы оверкилл, слишком затратно и не нужно. Для того, чтобы человек умер, достаточно лопнуть ему одну артерию в голове. Слишком медленно? Если нужен мгновенный результат, то достаточно провести небольшой разрез. В истории медицины одной из позорных и страшных страниц была лоботомия, операция, когда перерезались проводящие пути между зонами ассоциативного логического выбора решения и эмоциональными центрами, вследствие чего такой человек становился неспособным к самостоятельному принятию решений и превращался в безвольное, несамостоятельное существо, склонное к «вегетативному» существованию. Если попросту, то человек становился овощем. В ее прошлом мире было достаточно ввести специальный инструмент глубоко в нос и ударом молотка произвести иссечение нейронных связей… а ей не требовалось даже этого. В сфере досягаемости своей Ци она могла произвести такое иссечение простым взмахом руки. Да, в отношении человека со своей собственной, развитой системой циркуляции Ци такое бы не получилось, но вот таких вот как Толстяк Мо она могла пачками спать укладывать, даже не вспотев. Все-таки страшная штука эта Ци.
— Я… справлюсь, госпожа Седьмая… — тихо, но решительно говорит Гу Тин и Сяо Тай решает отстать от человека со своими благими намерениями. Может ей вот как раз нужно со своими страхами лицом к лицу встретиться и раз и навсегда либо преодолеть их, либо… либо нет.
— Ну смотри, — говорит она: — имей в виду, что если этот Толстяк что-то с тобой сделает, то ему не жить потом. Уж я позабочусь.
— Вы слишком добры ко мне, госпожа, — склоняет голову Гу Тин, выкладывая на стол мешочки со специями и тубус с чайными листьями: — уж не знаю, чем я это заслужила, но я буду помнить доброту госпожи Седьмой до самой своей смерти.
— Вот и постарайся, чтобы это печальное событие не завтра произошло. — ворчит Сяо Тай себе под нос. Дверь открывается и в кухню заваливается заспанный Чжи Вэй, за ним команда «Эр» — трое поварят.
— Опаздываете! — бросает им Минмин и Чжи Вэй тут же давится своим зевком и принимается оправдываться, дескать он-то вовремя встал, но эти копуши… а госпожа Седьмая ясно дала понять, что грязнуль на кухне не потерпит, вот и пришлось ждать пока они умоются, а они после вчерашнего такие грязные были, что…
Минмин прерывает его и тут же оправляет промывать крупу чистой водой и уже потом ставить кашу. Команду «Эр» отправляет в погреб за мясом, вчера брат Чжан приволок тушу оленя, так что сегодня на обед будет мясная похлебка, но тушу надо достать и разделать. Приходят ходоки из «Мангровых Змей», они нарвали дикого лука, принесли целую корзину. Сяо Тай хвалит их главного, жутко продувного на вид, худого парнишку, того самого, которого Третий Брат назвал Никто Не. На самом деле его звать Ли Хуэй, он из южан, а на север попал вместе с торговым караваном, семьи своей не знает, всю жизнь скитался, пробавляясь случайными заработками и мелкими кражами и вот теперь с ватагой «Мангровых», сперва помощником, потом рядовым бойцом, а затем, благодаря природной сметке и сообразительности — стал во главе. И сейчас он улыбается и кивает, говорит, что для него честь помочь Седьмой Сестре, а если что, то Толстяка Мо они подрежут, никто и не узнает. Драку затеют и сухожилие ему резанут, комар носу не подточит, вы только скажите, Седьмая, тем более что Толстый Мо в прошлый раз «Мангровым» уже дорогу перешел, так сказать на карандаше до первого косяка. Жизнь в ватагах простая, если кто совсем уж начинает людей вокруг бесить и раздражать — всякое с ним может случится и не обязательно на судебном поединке. Судебный поединок — это типа дуэли между благородными господами, да когда вопрос принципиальный, чтобы все знали. Ну а если вопрос попроще, то тут и вовсе не обязательно вызов бросать, все-таки все вместе живем, так сказать единым коллективом. Если вот прямо костью в глотке всем встать — то своя собственная ватага может во сне удавить. Или шило в почку воткнуть. Так что уж кто-кто, а главари ватаг тут быстро понимали куда ветер дует и почем и на месте Толстяка Мо, он, Ли Хуэй — давно бы мириться к Седьмой Сестре на коленках приполз. И в первую очередь — у Гу Тин прощения попросил.
Сяо Тай даже призадумалась на минутку. Почему бы и нет — думала она, если Толстяка перед поединком с Гу Тин слегка… подправят. Ножичком по сухожилию и все, задача Гу Тин намного упростится. А с другой стороны — нужно же доверять людям, если Гу Тин уверена, что справится — значит справится. Так что, спасибо, «Мангровым Змеям» за предложение, очень приятно что такие вот бравые и на все готовые удалые молодцы на их стороне, может пригодиться. Но пока — сами. Ли Хуэй кивает и говорит, что у Толстяка Мо застарелая травма плеча и с правой стороны он неуверенно руку выносит, а еще что у него дыхалка слабая, помашет руками едва и все — запыхается. Так что Гу Тин нужно просто быстро двигаться, а когда тот выдохнется и устанет — перерезать ему глотку как свинье. Они, «Мангровые Змеи», как один на нее поставили, да. И вовсе не потому, что там ставка восемь к одному, а потому, что «Мангровые» — они за правду. И благородство. И все такое.
Сяо Тай кивает, соглашается и выпроваживает «Мангровых» с кухни, нечего тут шастать. Принесли дикий лук — и молодцы, ступайте, ждите завтрака, а нам еще обед готовить. Ли Хуэй и его ребята уходят, о чем-то весело галдя по дороге, видимо обсуждая шансы Гу Тин в поединке. Сяо Тай только головой качает, ну как дети малые, честное слово. С другой стороны, не так уж и много развлечений у удалых и бравых молодцов на горе Тянь Ша. В таких вот условиях сидячая забастовка у позорного столба вместе с Седьмой — целое событие, про которое год говорить будут. А уж поединок кухонной девчонки Гу Тин с главарем ватаги Толстым Мо — и вовсе гвоздь программы, бенефис и аншлаг. Тем более что драться с Толстым Мо эта вот самая Гу Тин могла только в одном случае. Гу Тин этим самым казусом и воспользовалась. Она бросила Толстяку Мо официальный вызов на поединок за право возглавлять его ватагу. Уклониться от такого он точно не мог. Во всяком другом случае он был бы вправе просто избить ее, все-таки она — кухонная работница, существо чуть ниже рядового бойца, даром что у нее покровительница есть. Но вот официальный поединок за право возглавлять ватагу… это дело серьезное.
