— Для всего дома Вон Ми и меня лично — большая честь принимать уважаемого Чжу Туна, одного из Семнадцати Сильных, легендарного мечника, который владеет своим цзянь словно художник кистью, чьи слова точны и разумны, а суждения мудры и чисты словно родниковая вода в горном ручье в теплый день, — в ответ склоняется Глава Баошу. Обычные слова, обычная вежливость. Что скрывается за этими словами? Первый слой — простое приветствие, что-то вроде «я вижу, что ты пришел с нефритовой печатью Лазурных Фениксов на поясе, я вижу, что ты посланник от Совета Кланов и самого Главы Шао и я готов принять тебя у себя в доме.»
Но это только первый слой. В приветствии старого интригана и торгаша Баошу есть и нюансы. Например — упоминание меча. Все знают, что военный гуань «Истинный Мечник» был дарован этому Чжу Туну Наместником Гу как раз за победу в турнире без меча — с одним боевым веером. Потому говорить, что он владеет мечом словно художник кистью — это легкий намек на то, что меча-то у него и нет. Нет меча — нет таланта. Интриган Баошу оскорбляет его прямо с порога! Опять-таки сравнение его суждений с водой в ручье… все бы ничего, но «вода в ручье в теплый день»… в теплый день! Все знают, что горные источники на горе Тянь Ша становятся мутными в горячий летний полдень, потому что горные кабаны, истомленные жарой, приходят чтобы лечь прямо в русло и охладится. Грязь и моча течет вниз по течению и в эти дни люди стараются не набирать воду из ручьев. Итак, одним коротким предложением старик Баошу одновременно сравнил его со скопцом (нет меча!) и с грязной свиньей.
Чжу Тун мысленно поаплодировал Главе дома, уметь так пройти по грани дозволенного и одновременно выразить свое неприятие гостя — это надо уметь. И если бы он был здесь по своим делам — то, пожалуй, поднялся бы, поклонился еще раз и вышел бы вон. Но он тут по поручению Клана, по поручению Совета Клана и по личному поручению Главы Шао.
Но здесь и сейчас он, Чжу Тун — человек-функция. Посланник и представитель. Он садится за свой столик, перед ним тут же вырастает нефритовая чашка и красивая девушка в цветах дома Вон Ми, светло-синем и белом — наливает вина из высокого кувшина с изображением огненного феникса, взлетающего к солнцу. На столике уже стоят чашки с закусками и деликатесами, девушка кланяется и делает шаг в сторону. Чжу Тун подбирает ноги под себя, вынимает из рукава свой белый боевой веер «Бай Фенхуанг» — Белый Феникс. Кладет его рядом с собой на край столика. Этим своим движением Чжу Тун тоже идет по грани. Согласно правилам вежливости оружие не допускается во время трапезы с хозяином дома. Однако веер, даже боевой веер, с закаленными и остро заточенными пластинами — все же является просто веером. И в то же время — оружием. Чжу Тун внимательно следит за выражением лица Главы Баошу и удовлетворительно отмечает, что у того — чуть-чуть дрогнула бровь. Едва-едва, но для Чжу Туна этого было достаточно. Чертов старый интриган решил сыграть с Кланом Лазурного Феникса в свои грязные игры! Мало того, что вместо своей родной дочери решил подстелить под наследника какую-то грязную нищенку с улицы, буквально вытащив ее из колодок на площади, так еще и организовал ее захват разбойниками — на земле Фениксов! И ведь Глава Шао даже пошел ему навстречу, закрыл глаза на то, что в жены наследнику пойдет не родная дочь Вон Ми Баошу, а безвестная нищенка и бродяжка, которую только что от грязи отмыли. Хотя в ином случае такое вот просто за плевок в лицо посчитали бы. Однако Глава Шао в мудрости своей решил что ему неважно какая именно дочь войдет в Клан Фениксов… потому что какая бы ни была — именно она унаследует все имущество семьи Вон Ми сразу же после того, как все остальные Вон Ми умрут. А умрут они все сразу после свадьбы. Вот только паланкин с невестой прибудет в Цитадель Фениксов, только красную вуаль с нее снимут, ну подождут для приличия недельки две и все — коварное нападение разбойников и мародеров на поместье Вон Ми, после которого никто бы не выжил. Ужас, кошмар, но что поделать, надо как-то дальше жить… а единственно кто остался — приемная дочь, которую сам Баошу и признал. А осталась она в живых только потому что была в Цитадели Фениксов в момент нападения… что говорите — у старого Баошу еще сыновья есть? Вот потому старый интриган и не видит всей картины — он тоже так думает. Но… Лазурные Фениксы предприняли меры, чтобы к этому моменту в семье Вон Ми не осталось наследников. От двоих старших братьев уже есть подписанные бумаги об отказе в наследовании, где-то это обошлось в игорный долг, где-то в выкуп дорогой куртизанки из «Дома Вешних Цветов». А что до остальных двух братьев… один уже умер, а второй умрет в самом скорейшем времени.
Потому Клану и Главе Шао было без разницы, родная дочь или приемная, воспитанная в Высоком Доме заклинательница Лилинг или же обычная нищенка без талантов и умений. Главное — статус. После того, как все Вон Ми умрут и не останется наследников кроме этой приемной дочери — все имущество семьи перейдет под руку Клана. А там уже без разницы, будет жить эта девица или нет. И в каком виде. Впрочем, зная о предпочтениях наследника в обращении с женщинами — ее стоит даже немного пожалеть.
Впрочем, с самой нищенкой было что-то неладное, по крайней мере Глава Шао распорядился, чтобы паланкин с ней проводили в охотничье поместье, не пропуская в Цитадель. Почему? Чжу Тун не знал, резоны Главы Шао — не его дело, но уж догадываться-то он мог. Тем не менее, паланкин с невестой и конвой были перехвачены и атакованы разбойниками, а спешивший навстречу отряд застал только трупы и разбитые телеги. Формально, конечно, никто не виноват, трагедия и случайность, что уж поделаешь. Но поверить в такое удобное стечение обстоятельств, конечно же никто не мог.
Потому и Глава Шао и сам Чжу Тун считали, что старый интриган Баошу прознал про их планы по уничтожению Дома Вон Ми и, не в силах противостоять им силовыми методами — решил саботировать заключение брака между наследником и приемной дочерью. Решив не начинать войну, но спрятать нож среди улыбки, Баошу организовал нападение на свадебный кортеж, самолично или через посредников, заказал похищение приемной дочери. Что там с ней случилось — убили ее или просто держат где-то в плену — для Главы Баошу все равно, главное, что она в брак не вступит и официально женой наследника не станет. Этого достаточно.
А теперь этот Баошу пытается ситуацию в воздухе подвесить — вот, дескать я свои обязательства перед Кланом Феникса выполнил — дочку вам отдал, ваш представитель ее принял, даже своих людей в конвой отдал. А то, что на свадебный кортеж разбойники напали — так на чьей земле такие вот безобразия приключились? На земле семьи Вон Ми? Нет. Ну и спросу с семьи Вон Ми нет, на вас так дочек не напасешься.
Но у Чжу Туна есть задание, даже несколько. Первое — самое очевидное, заставить Главу Баошу исполнить свою часть сделки и если нет возможности достать и привезти приемную дочку, то пусть выдает родную. Его выкрутасы с «похищением невесты» никого не обманут, как говорят в народе — тигра выдают его полосы. Так и торговца выдает его незатейливая хитрость — поджечь склад с зерном сразу же после продажи.
— Уважаемый Глава Баошу, — говорит Чжу Тун, ставя чашку с вином на стол перед собой, предварительно отпив три положенных глотка и не почувствовав вкуса: — к сожалению повод для моей поездки в ваш дом не так приятен. Как говорят в уезде Чжянсоу — глиняный бодисатва переправляется через реку — самому-то уцелеть бы… сейчас такие времена, когда скромный посланник вроде меня думает о том, как бы самому голову сохранить. Глава Шао выражает крайнее недовольство похищением невесты наследника Клана и просит вашего содействия в поисках и возвращении девицы Вон Ми Тай.
— Мои лучшие воины и помощники рыщут по всей провинции, однако в настоящее время никаких зацепок и следов найти не могут. — разводит руками в стороны Глава Баошу и качает головой. Еще и издевается, старый хрыч, думает Чжу Тун, как будто бы не при чем.
