То, как хореограф заставлял нас двигаться, было таким плавным. Помогло то, что большинство танцоров были из Нью-Йорка. В мире поп-танца есть два лагеря. Большинство людей говорят, что танцоры из Лос-Анджелеса лучше. Не хочу их обидеть, но мне всегда больше нравились танцоры из Нью-Йорка - у них больше сердца. Мы репетировали в Бродвейском танцевальном центре, куда я ходила на занятия в детстве, так что мне там было комфортно. Когда в студию пришел руководитель Jive Records Барри Вайс, я включила для него музыку. В тот момент я показала ему, на что способна.

Режиссер клипа, Найджел Дик, был открыт для моих идей. Помимо школьного звонка, оповещающего о начале танцев, я добавила, что важно, чтобы в кадре были симпатичные мальчики. И я подумала, что мы должны быть одеты в школьную форму, чтобы это выглядело более захватывающе, когда мы начинаем танцевать на улице в повседневной одежде. Мы даже пригласили мисс Фе на роль моей учительницы. Мне было смешно видеть ее в занудных очках и в ужасной учительской одежде.

Снимать это видео было самой веселой частью работы над первым альбомом.

Это, наверное, тот момент в моей жизни, когда я больше всего увлекалась музыкой. Я была неизвестна, и мне нечего было терять, если бы я облажалась. В анонимности так много свободы. Я могла смотреть на толпу, которая никогда не видела меня раньше, и думать: “Вы еще не знаете, кто я такая”. Это было своего рода освобождение, когда мне не нужно было заботиться о том, что я совершаю ошибки.

Для меня выступление - это не позирование и улыбка. На сцене я была похожа на баскетболиста, несущегося по площадке. У меня было чувство мяча, чувство улицы. Я была бесстрашна. Я знала, когда нужно делать броски.

Начиная с лета, Jive отправили меня в тур по торговым центрам, в двадцать шесть торговых центров! Заниматься такой формой продвижения не слишком весело. Никто еще не знал, кто я такая. Я должна была пытаться продать себя людям, которые не были в этом заинтересованы.

Моя манера поведения была невинной, и это не было притворством. Я не знала, что делаю. Я просто говорила: “Да, привет! Моя песня действительно хороша! Вы должны ее заценить!”.

До выхода клипа мало кто знал, как я выгляжу. Но к концу сентября песня уже звучала на радио. Мне было шестнадцать, когда 23 октября 1998 года сингл “… Baby One More Time” поступил в продажу. В следующем месяце состоялась премьера видеоклипа, и внезапно меня стали узнавать везде, куда бы я ни пошла. 12 января 1999 года вышел альбом, который очень быстро разошелся тиражом более десяти миллионов копий. Я дебютировала на первом месте в чарте Billboard 200 в США. Я стала первой женщиной, дебютировавшей с синглом и альбомом номер один в одно и то же время. Я была так счастлива. И я чувствовала, как моя жизнь начинает открываться. Мне больше не нужно было выступать в торговых центрах.

Все происходило быстро. Я гастролировала с NSYNC, включая моего старого друга по клубу Микки Мауса Джастина Тимберлейка, в гастрольных автобусах. Со мной всегда были мои танцовщицы, Фелиция или один из двух моих менеджеров, Ларри Рудольф и Джонни Райт. У меня появился охранник по имени Большой Роб, который был невероятно мил со мной.

Я стала постоянным участником программы Total Request Live на MTV. Rolling Stone отправил Дэвида ЛаШапеля в Луизиану, чтобы снять меня для апрельской обложки “Внутри Сердца, Разума и Спальни подростковой мечты”. Когда журнал вышел, фотографии вызвали споры, потому что снимок на обложке, где я в нижнем белье держу в руках телепузика, подчеркивал, насколько я была молода. Моя мама была обеспокоена, но я знала, что хочу снова работать с Дэвидом Лашапелем.

Каждый день был новым. Я встречала столько интересных людей! Как раз когда вышел “Baby”, на вечеринке в Нью-Йорке я познакомилась с певицей Полой Коул. Она была старше меня примерно на четырнадцать лет. Боже мой, я так на нее равнялась - сначала просто по ее внешности. Она была самой маленькой, с вьющимися каштановыми волосами, струившимися по спине. Я понятия не имела, кто она такая, только знала, что она красивая, с невероятным взглядом и энергией.

Спустя годы я узнала, что она также была исполнительницей песен, которые я любила. Когда я впервые услышала ее голос, мне показалось, что она выглядит совсем не так, как на самом деле. Соединив ее ангельское лицо с супергрязными словами в песне “Feelin’ Love”, ее миниатюрное тело с силой ее голоса в “I Don’t Want to Wait”, я поняла, насколько сильным может быть то, что женщины бросают вызов ожиданиям.

Мы с Джастином Тимберлейком поддерживали связь после “Клуба Микки Мауса” и с удовольствием проводили время вместе во время тура NSYNC. Совместный опыт, полученный в столь юном возрасте, позволил нам сблизиться. У нас было так много общего. Мы встретились, когда я была в туре, и стали проводить время вместе до выступлений, а потом и после них. Очень скоро я поняла, что влюблена в него по уши - так влюблена, что это было жалко.

Когда мы с ним оказывались где-то поблизости - его мама даже говорила об этом, - нас словно магнитом притягивало друг к другу. Мы сразу же находили друг друга и держались вместе. Невозможно объяснить, как мы были вместе. Честно говоря, было странно, насколько мы были влюблены друг в друга. Его группу NSYNC люди в те времена называли “очень крутой”. Они были белыми парнями, но любили хип-хоп. По-моему, именно это отличало их от Backstreet Boys, которые, казалось, очень сознательно позиционировали себя как белую группу. NSYNC общались с черными артистами. Иногда мне казалось, что они слишком стараются соответствовать. Однажды мы с Джеем были в Нью-Йорке и ходили по тем районам города, где я никогда раньше не бывала. Навстречу нам шел парень с огромным, блестящим медальоном. Его сопровождали два огромных охранника.

Джей заволновался и громко сказал: “О да, да, да, да, да! Джинувииииин! Как дела, братан?”

После того как Джинувайн ушел, Фелиция изобразила Джея: “О да, черт возьми, черт возьми! Джинувиииииин!”.

Джей даже не смутился. Он просто взял и посмотрел на нее так: “Ладно, пошла ты, Фе”.

Именно в той поездке он получил свое первое ожерелье - большую букву “Т” в честь Тимберлейка.

Мне было трудно быть такой же беззаботной, каким казался он. Я не могла не заметить, что вопросы, которые ему задавали ведущие ток-шоу, отличались от тех, что задавали мне. Все делали странные замечания по поводу моей груди, желая узнать, не делала ли я пластическую операцию.

Пресса может быть некомфортной, но на вручении наград я испытывала настоящую радость. Ребенок во мне был в восторге, когда впервые увидел Стивена Тайлера из Aerosmith на MTV Video Music Awards. Я увидела, что он пришел с опозданием, одетый во что-то фантастическое, похожее на плащ волшебника. Я задохнулась. Это было нереально - увидеть его вживую. Ленни Кравиц тоже пришел с опозданием. И я снова подумала: “Легенды! Легенды везде, куда бы я ни посмотрела!”

Я начала сталкиваться с Мадонной по всему миру. Я давала концерты в Германии и Италии, и в итоге мы выступали на одних и тех же европейских церемониях награждения. Мы приветствовали друг друга как друзья.

На одном из шоу я постучала в дверь гримерки Мэрайи Кэри. Она открыла ее, и из нее полился самый прекрасный, потусторонний свет. Вы знаете, что сейчас у всех нас есть кольцевые светильники? Так вот, двадцать с лишним лет назад только Мэрайя Кэри знала о кольцевых светильниках. И нет, я не могу называть только ее имя. Для меня она всегда будет Мэрайей Кэри.

Я спросила, можем ли мы сфотографироваться вместе, и попыталась сделать снимок, где мы стоим, а она сказала: “Нет! Иди сюда, дорогая. Это мой свет. Это моя сторона. Я хочу, чтобы ты стояла здесь, чтобы я могла увидеть свою хорошую сторону, девочка”. Она повторяла это своим глубоким, красивым голосом: “Моя хорошая сторона, девочка. Моя хорошая сторона, девочка”.