***

Илна нахмурилась: все люди, работавшие на ячменных полях, в долине внизу, были вооружены. Из деревни значительных размеров, приютившейся под святилищем на западном склоне, не поднимался дым от очагов. Жители деревни перебрались в лагерь из хижин, сделанных из шкур, одеял и кустарника, на другой стороне долины.

— Почему это, госпожа? — спросил Карпос. Он опустился на колени рядом, в то время как его напарник стоял на некотором расстоянии со своей пулей в перевязи.

Илне не нравилось, когда ее подталкивали, но она не позволила раздражению коснуться ее губ. Она ясно дала понять охотникам, что все основные решения будет принимать сама, и что они могут уйти, если возражают. Поэтому она не могла пожаловаться, если они хотели, чтобы она продолжала свою работу.

— Мы пойдем в деревню, — ответила она. — В ту, новую. Карпос, оставь свой лук натянутым, но не накладывай стрелу на тетиву. Она на мгновение задумалась, затем добавила: — А я пойду впереди. Я не такая угрожающая, как вы все.

Темпл усмехнулся. Когда Илна пристально посмотрела на него, он ответил: — Люди видят то, что они ожидают увидеть, Илна. Но часто это означает, что они видят очень мало.

Илна шмыгнула носом и двинулась в путь, выбирая маршрут среди обнажений пород. Склон был довольно удобным, но не было никакой тропинки к новому лагерю. Тропинка, выровненная террасами и вырубками, вела к святилищу и первоначальной деревне. Пока она шла, ее пальцы выводили сложные узоры. В основном она держала их — и ту часть своего разума, которая больше всего не любила камень, — занятыми, но созданные ею скелетные ткани были оружием, если оно ей понадобится.

Она подумала о замечании Темпла и поморщилась. Она ни для кого не представляла угрозы, пока они вели себя должным образом. Большинство людей, в большинстве случаев вели себя неправильно. Если они стали для нее проблемой, значит, Темпл был прав в том, что сказал. Илна снова поморщилась, будучи уверенной, что если обернется, то увидит улыбающегося здоровяка. Она не обернулась.

Люди на полях заметили их, но по большей части продолжали свою работу. Что бы ни заставило их держать при себе копья и длинные ножи, это был не страх перед четырьмя незнакомцами, прибывшими в их долину. Двое мужчин, которые подрезали оливковые деревья, начали подниматься по склону; они доберутся до новой деревни немного раньше группы Илны.

— Здравствуйте, друзья! — крикнул Темпл громким голосом. На этот раз Илна все-таки взглянула на него. Он махнул рукой мужчинам, которые спешили с поля. Через мгновение один из них помахал в ответ.

— Ты знаешь эту деревню? — спросила Илна. Выращиваемые культуры и манера одеваться людей были такими же, как в общине, где они нашли Темпла.

— Не эту конкретно, Илна, — ответил Темпл. — Хотя однажды я видел много таких же.

Она коротко кивнула, понимая. Времена Изменения были дико сумбурными, но люди в деревне разводили овец и выращивали те, же культуры так, же давно, как рассказывалось в книгах, которые читали Гаррик и Шарина. Вероятно, то же самое было и здесь.

Илна преодолела худшую часть разбитой скалы. Оставшаяся часть пути до хижин была достаточно ясной, чтобы она, пока шла, могла видеть святилище на другом конце долины. Оно было круглым и, хотя и небольшим, тем не менее, более впечатляющим, чем она здесь ожидала. Большинство деревень обходились священной рощей или деревянной статуей под соломенной крышей.

В деревушке Барка не было даже этого, хотя пастухи приносили подношения лицу Дузи, нацарапанному на валуне на вершине холма на Южном Пастбище.

Это святилище и алтарь перед ним были выложены из обработанного камня, хотя стена высотой по грудь вокруг священной ограды была сложена неровными рядами из плитняка.

Дома в заброшенной деревне тоже были построены из плитняка с замазанными глиной щелями; крыши были покрыты соломой. Дом священника внутри ограды был таким же, как и остальные, хотя и больше некоторых. Илне показалось, что она заметила движение за одним из маленьких окошек, но оно было слишком далеко, чтобы быть уверенной.

— Госпожа, — произнес Асион у нее за спиной. — Там, в доме рядом с храмом, кто-то есть, и в храме тоже кто-то есть. Вот только я не знаю, есть ли в храме  люди.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Илна, снова услышав раздражение в своем голосе. — Если они не люди, то кто же они тогда?

— Госпожа, я не знаю, — смиренно ответил Асион. — Это было просто движение, которое я увидел, но оно показалось мне каким-то неправильным.

— Добро пожаловать, путешественники! — крикнул старший из четырех мужчин, вышедших из хижин им навстречу. Пара, которая была в поле, присоединилась к ним, слегка отдуваясь от хода. — Издалека ли идете?

У всех мужчин были копья, хотя это были всего лишь лезвия ножей, привязанные сухожилиями к шестам. У каждого острия был маленький плетеный чехол, чтобы никого случайно не поранить. Жители деревни были готовы к неприятностям, но они ясно дали понять, что не собираются их затевать.

— Мы путешествуем уже больше месяца, — ответила Илна. — Можем ли мы приютиться здесь на ночь, или вы предпочитаете, чтобы мы продолжили путь?

Если бы они прогнали ее и ее спутников, Илна подумала бы, что они угрюмые и скупые люди. Она полагала, что люди имеют право быть угрюмыми и скупыми, потому что, если бы она начала наказывать за такое поведение, было бы очень трудно понять, где остановиться. Кроме того, это не помогло бы ей в ее настоящем деле в жизни — убийстве людей-кошек.

За группой мужчин стояли женщины и деревенские старейшины, как она предположила. Там были и дети, некоторые из них наблюдали за происходящим с деревьев и скал выше по склону, откуда им открывался лучший обзор.

— Мы заметили, что вы путешествуете с солдатами, госпожа, — сказал представитель деревни. Он был сгорблен, и у него было морщинистое лицо, но в его волосах все еще виднелись черные пряди.

— Да, они вооружены, — согласилась Илна. — Однако мы не хотим причинить вреда ни вам, ни любому другому человеку. Она остановилась в двух шагах от жителей деревни. Ее руки были сжаты над узором, который она соткала, но при необходимости она могла расправить его в мгновение ока.

— Брекон, ты старый дурак! — сказала пожилая женщина, протиснувшаяся сквозь шеренгу мужчин. Ее льняной пояс в красную и синюю полоску был явно дорогим и хорошо сделанным, несмотря на то, что Илна презрительно отнеслась к кричащему выбору цветов. — Леди, мой муж имеет в виду, что мы надеемся нанять ваших солдат, чтобы они убили беспокоящих нас демонов. Они ваши телохранители, не так ли?

— Они мои спутники, — ответила Илна резче, чем следовало. Ее смутило, что она проявила враждебность, хотя на самом деле ничего такого не подразумевалось. — Мы не имеем ничего общего с демонами... Она замолчала, вспомнив, что только что недооценила этих людей. — ... но тогда, что это у вас за демоны?

— Давайте, отведем их туда, где мы могли бы сесть как приличные люди и все объяснить, — сказал Брекон, очевидно, надеясь снова взять инициативу в свои руки. — Ах, у нас нет подходящей усадьбы, чтобы приютить вас, но мы можем найти вам место в наших лачугах, если вы не привередливы.

— Мы хотим остановиться все вместе, — сообщила Илна. Теперь она была уверена, что жители деревни не настроены враждебно, но если ночью что-то случится — пожар может охватить эти скученные лачуги в мгновение ока, — ей бы не хотелось искать своих товарищей в этой неразберихе.

— Все в порядке, Брекон, мы отправим их в нашу хижину, — сказала старушка. — Я буду спать с Миррой и Доаном, а ты, я думаю, сможешь найти себе место.

— Теперь, Грайя... — обратился Брекон. Илна не могла видеть взгляда, который бросила на него жена Брекона, но он и его товарищи-старейшины заметили это. Его рот закрылся, а голова дернулась назад,  будто ему дали пощечину. Парень рядом с ним, у которого не хватало двух пальцев на левой руке, хмыкнул и сказал: — Я думаю, ты можешь переночевать со мной и Уизи, Брекон. На одну ночь, я имею в виду.