— Мы не убивали этих коз, — отрезала Илна. — Они на совести людей-кошек, или были бы на их совести, если бы она у них была!

— Все жизни одинаковы, Илна, — сказал Темпл. — И у нас есть время. Но если ты предпочитаешь, чтобы я этого не делал, я не буду.

— Поступай, как тебе заблагорассудится, — ответила Илна. Она была зла на себя за то, что затеяла спор из-за пустяка, безумного пустяка. — Как ты и сказал, у нас есть время.

Темпл собрал свои инструменты и подошел к мертвым животным.

Илна извивалась и завязывалась узлом, кипя внутри. Убийство людей-кошек было единственным, что сейчас имело значение. И она собиралась убить еще нескольких зверей.

Гаррик повесил свой пояс с мечом, кинжалом и кошельком на спинку стула, прежде чем сесть. Карус вздрагивал каждый раз, когда потомок, чей разум он разделял, обезоруживал себя на общественном собрании, но Карус не был главным — и ему изначально не нравились гражданские сборища. — Хотя находиться среди солдат — это прекрасно, — сказал призрак короля, ухмыляясь. — Даже если это вражеские солдаты. Я знаю правила, по которым мы играем.

Гаррик шагнул к стулу, который не упал, вероятно, потому, что Лайана положила руку на спинку, чтобы он не опрокинулся, когда Гаррик подтолкнул его. Он высоко держал меч эгипана, но теперь просто старался не порезать на куски тех, кто был вокруг него. Лезвие было таким острым, как утверждал Шин, даже там, где оно поцарапало камень.

— Дайте место его высочеству! — крикнул Аттапер, который, казалось, оправился от напряжения. — Отойдите, мне все равно, кто вы такой!

Гаррик взглянул на командира стражи, задаваясь вопросом, как тот воспринял тот факт, что его принц разгадал трюк, который Лорд не понял. Аттапер поймал его взгляд и подмигнул, печально усмехнувшись.

— Осторожно! — сказал Гаррик, вытаскивая левой рукой свой собственный меч и кладя его на стол. Дузи, это было неподходящее занятие для такой толпы людей, у половины из которых опыта обращения с оружием было не больше, чем в  философии сериан. Его лезвие с водяными знаками мерцало в свете, проникающем сквозь окна верхнего этажа. Гаррик участвовал с этим мечом в большем количестве сражений, чем мог сказать наверняка; он сослужил ему хорошую службу.

Видеть его рядом с оружием, которое принес эгипан, было все равно, что сравнивать гостиницу своего отца с этим дворцом. Держа ножны в левой руке, Гаррик вложил новый меч в ножны, не более чем с обычным легким стуком, когда боковая сторона лезвия потерлась о чеканный бронзовый край. Он слегка встряхнул его, чтобы посмотреть, насколько свободно меч лежит в новых ножнах; зазора между лезвием и деревянными планками было не больше, чем у меча, для которого они были изготовлены.

— Вы удивлены, Принц Гаррик? — спросил Шин, который стоял слева от Гаррика так же близко, как Лайана справа от него. Аттапер и охранники не посмели возражать против присутствия Лайаны, но эгипан двигался, как вода в ручье. — В конце концов, Желтый Король выковал его для человека-представителя, чтобы тот мог его носить.

— Значит… Я могу им воспользоваться? — спросил Гаррик, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало отчаянного нетерпения. Эмоциональный толчок, который он получил от подразумеваемого предложения, исходил скорее от Каруса, чем от собственной души Гаррика, хотя сын трактирщика к этому времени сам стал в достаточной степени воином, чтобы почувствовать прикосновение алчущего желания, когда он смотрел на серое совершенство.

— Если хотите, можете вернуть его Желтому Королю, когда доберетесь до его пещеры, — ответил Шин. — До тех пор, по крайней мере, он ваш, хотя, в конце концов, вам еще нужно добраться до его пещеры.

— Все сядьте, пожалуйста! — произнес Кэшел. Один из клерков, стоявших у стены, подбросил в воздух свой кейс с документами. Даже Гаррик подпрыгнул — он не был уверен, что когда-либо раньше слышал, как его друг кричит в закрытой комнате. — И ведите себя тихо.

Теноктрис стояла на скамье, где она только что отдыхала. Дополнительный рост позволял ей видеть всех в зале и быть видимой самой, но это не помогало ей быть услышанной в суматохе. Кэшел сделал это. Он стоял на полу перед ней, выглядя немного смущенным тем, как все на него уставились. Гаррик ухмыльнулся. Для того, кто нуждался в том, чтобы его услышали, самое лучшее, что может быть после обладания самыми сильными легкими в округе — это иметь друга с самыми сильными легкими.

— Спасибо, — сказала Теноктрис. Она наклонила голову в легком удовлетворенном кивке. — Гаррик, это не то предзнаменование, которого я ожидала — я думала, что изображение, которое я увидела в своем магическом камне, было аллегорическим. Но это не так. Ты должен пойти с ним.

— Принцу Гаррику нужно править королевством, — заявил Тадаи. — Леди Теноктрис, я очень уважаю ваше мнение, но в условиях этого кризиса было бы безответственно со стороны принца отправиться... мы даже не знаем куда!

— Милорд, он должен, — сказала Теноктрис. Это была миниатюрная женщина, которая сейчас выглядела как птичка, щебечущая со своего насеста, но именно сейчас в ней чувствовалась сила, с которой никто другой в комнате не смог бы сравниться. — Иначе не будет королевства, которым он может править. Последние будут единственными людьми в этом мире, да.

— Я собираюсь пойти, Теноктрис, — тихо сказал Гаррик. — Я планировал это с самого начала. Карус широко ухмыльнулся в сознании Гарика, вызвав улыбку и у самого Гаррика. — И, может быть, даже немного раньше, чем я узнал, что я представитель…

Он почувствовал огромное облегчение. Тяжесть короны была снята с него. Он был свободен снова стать самим собой; просто мужчиной, личностью, которая принимала решения только для себя.

— Я чувствовал то же самое в бою, — сказал Карус, и его лицо неожиданно помрачнело. — Это было единственное время, когда я был свободен от того, чтобы быть королем. Но это заставило меня искать битвы, в которых можно было бы сражаться, парень, и это сделало меня еще худшим королем, чем я был бы, если бы усерднее действовал на этой работе.

— Сколько войск вы возьмете с собой, ваше высочество? — спросил Аттапер холодным, будничным тоном.

— Хо, и вы пытаетесь обмануть Желтого Короля так, чтобы он принял армию, когда он послал за одним человеком? — сказал Шин с золотистой насмешкой. — Это то, что вы думаете, Лорд Аттапер? Представитель отправится в путь один, как он это знает, и как знаете и вы.

— Он может сражаться один на вашем турнире или что бы это ни было, — резко ответил Аттапер. — Так он поступил с людьми-кошками, как и сам настоял. Но у него должен быть сопровождающий, чтобы добраться туда!

Три голоса слились в шум — и резко оборвались, когда Кэшел дважды быстро стукнул рукоятью своего посоха по каменному полу. — Теноктрис нужно договорить! — сказал он, не так громко, как говорил раньше, чтобы привлечь внимание, но достаточно громко.

Старая волшебница выпрямилась, опираясь на плечо Кэшела. Она наклонилась вперед, чтобы прошептать ему на ухо так, чтобы он мог ее услышать. Она одарила Гаррика улыбкой, когда их глаза встретились, но ему показалось, что он увидел печаль под ее веселым выражением.

— Наши собственные усилия не спасут мир из-за некоторых проблем этого мира, —  сказала Теноктрис. Когда она начала говорить, все еще слышался шелестящий шепот, но при первых словах ее тонкого голоса все стихло. — Лорд Тадаи... Ее глаза, на мгновение ставшие скорее ястребиными, чем воробьиными, остановились на командире Кровавых Орлов. — И, особенно Лорд Аттапер, все вы: нам нужна помощь. Желтый Король предложил союз по цене, которую мы можем заплатить.

Эгипан, дрожа на месте, когда его копыта заплясали, отвесил полупоклон в знак признательности. Жесткие черные волоски его бороды, казалось, еще плотнее скрутились вместе, будто у них был свой собственный разум.

Теноктрис наклонила голову в ответ, улыбнувшись. — Человечество важнее королевства, милорды, — сказала она. — Если мы потерпим неудачу, все люди, и Коэрли, и овцы в мире умрут. В земле даже червей не будет, потому что Последние разровняют, запекут и убьют ее. Мгновение никто не произносил ни слова.