Он молчит, что необычно, потому что Колин обычно много говорит, когда находится рядом со мной.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, начиная паниковать. Что, если уже слишком поздно, его дыхательные пути вот-вот закупорятся и он умрёт? — Ты можешь дышать?

Он слегка кивает, настолько, что я едва это вижу.

— Колин, тебе нужно поговорить со мной, пожалуйста. — Не думаю, что я когда-либо умоляла кого-то поговорить со мной. — Может, мне вызвать скорую? Чёрт возьми, я всё равно могу это сделать, просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Ты…

Я достаю свой телефон из заднего кармана, пытаясь разблокировать его с помощью Face-ID. Почему всякий раз, когда ты спешишь, твой телефон просто не хочет включаться?

— Лили, — слышу я голос Колина в тот самый момент, когда начинает течь вода. Я думаю, что он моет руки.

Набирая номера экстренных служб, я собираюсь позвонить им, когда Колин забирает у меня телефон.

— Я в порядке, — говорит он, приподнимая мой подбородок так, что наши глаза встречаются.

Лёгкий ветерок касается моего лица, когда он вздыхает. Когда он подносит другую руку к моему лицу, проводя большими пальцами под моими глазами, только тогда я замечаю, что по моему лицу текут слёзы.

Почему я плачу? Господи, что происходит?

— Милая, я в порядке, — говорит он мягко, спокойно. Его голос ровный и низкий, но обнадёживающий. — Я в порядке, — повторяет он.

Я не уверена, кого он пытается убедить — меня или себя.

— Ты мог умереть, — снова бормочу я про себя, но он, конечно, слышит это.

Слёзы продолжают скатываться из моих глаз, стекая по щекам. Мысль о смерти Колина слишком абсурдна, о ней слишком больно думать.

Что бы я делала, если бы он это съел? Что, если бы он умер?

Единственный источник света в моей жизни не может умереть вместе со мной. Колин не может умереть из-за меня. Он не может умереть, даже если захочет. Никогда. Ладно, может быть, от старости, но даже это почти переходит все границы.

Мне нужно взять себя в руки. Я не могу испытывать к Колину тех чувств, которые испытываю сейчас. Это несправедливо по отношению к нему.

Конечно, Колин с самого начала не хотел, чтобы я умирала, но меня так сильно беспокоит не его смерть. Я имею в виду, я не хочу, чтобы он умирал, но боль, которую я испытываю, просто думая о его смерти… вот что меня беспокоит.

То, как сжимается моё сердце и сжимаются лёгкие, когда я думаю о потере этого парня. То, как у меня начинает болеть голова, а глаза начинают слезиться, когда я думаю о том, что никогда больше его не увижу.

— Колин? — я шмыгаю носом, всё ещё плача.

— Пожалуйста, прекрати плакать, mi sol, моё сердце этого не вынесет. — Он вытирает пару капель так же быстро, как они появились, но они продолжают появляться. — Ты разбиваешь мне сердце, Лилибаг. Мне невыносимо видеть, как ты плачешь.

Ты разбиваешь мне сердце, произнося эти слова, Колин.

Раздаётся стук в дверь, за которым кто-то спрашивает:

— Всё в порядке? — Я не узнаю этот голос, но уверена, что Колин понял кто это.

— Да, всё хорошо. — Колин говорит немного громче, нежели когда он разговаривал со мной.

— Я вызову скорую, — сообщает парень Колину, как мне кажется.

Колин качает головой, но, конечно, его друг не может видеть это через дверь, поэтому он заговаривает.

— Нет, всё в порядке. Мне она не нужна, Уис.

О, Уис, он же Эзра.

— Ты уверен?

Колин вздыхает, слегка посмеиваясь. Кажется, его раздражает, что люди заботятся о нём. Это довольно иронично, учитывая, что этот парень заботился и продолжает заботиться обо мне больше, чем моя мать когда-либо на самом деле, начиная с самого начала моей жизни.

Пока он идёт, чтобы открыть дверь и поговорить с Эзрой с глазу на глаз, я использую это время, чтобы вымыть руки, избавляясь от остатков кокоса.

— Ребята очистили комнату от всего кокосового, так что вы спокойно можете выходить, — слышу я слова Уиса, за которыми следует тихий смешок Колина.

— Я подумал, что ты позовёшь ещё кого-нибудь и попросишь их принести кокосы.

— Я думал об этом, — смеётся Уис, — Просто чтобы подшутить над тобой. Но риск того не стоил.

— Я в порядке, Уис, обещаю. Я не почувствовал запаха, и даже если бы почувствовал, не думаю, что из-за этого я бы умер. Я не реагирую на запахи, я реагирую на их потребление.

— Это значит, что красотка спасла тебе жизнь, — бьюсь об заклад, что Уис самоуверенно улыбается.

— Её зовут Лили.

— Каждый заслуживает прозвища.

Вытирая руки, чтобы отвлечься, я пытаюсь сохранить спокойствие, прежде чем ударить Уиса по его заурядной физиономии. Ладно, кого я обманываю? Этот парень красив, и я подумала, что он милый… до того, как эти слова слетели с его губ.

— У Лили есть одно, на самом деле, у меня есть несколько для неё. Ей больше не нужно прозвище, особенно то, которое основано на её внешности.

В считанные секунды Колин берет меня за руку и притягивает к себе, обнимая так, словно только что предложил себя в качестве моего личного щита, которым он и является. Я знаю, что это так. Колин никому не позволил бы поступить со мной плохо, я просто знаю, что он бы этого не сделал.

— Не мог бы ты сказать всем, чтобы они расходились по домам? Я думаю, мне нужно немного побыть одному. Ты знаешь, смириться с тем фактом, что я чуть не умер, — хватка Колина на моей талии усиливается, но не причиняет дискомфорта, скорее наоборот. Это успокаивает. — Эзра кивает.

— Наедине с собой и со своей девушкой.

— Да, она меня не беспокоит. Как ты и сказал, моя девочка.

Будь я проклята, если от этого мои щеки не пылают, чувствуя, как огонь покалывает мою кожу. По некоторым причинам моему телу сейчас нравится это ощущение огня на моей коже. Это часто случается, когда Колин рядом.

Сколько бы я ни твердила себе, что не могу позволить Колину приблизиться ко мне так близко, что я не могу причинять ему боль ещё больше, чем уже причинила, кажется, я не могу это остановить.

Как будто этот мужчина даёт мне какую-то силу, о которой я и не подозревала, что её можно получить. Он не просто электрическая лампочка, проливающая немного света в затуманенное пространство, которым является моя жизнь. Нет, он — целое солнце. Дарит мне свет, тепло, помогает цветам расти в дождливые дни.

Я даже не замечаю, как Эзра уходит, а Колин ведёт меня наверх, в свою спальню. Или я подсознательно забираюсь к нему в постель и накрываюсь одеялом. Дело не в том, что я устала, может быть, так оно и есть, когда Колин так близко ко мне, я погружаюсь в свои мысли и даже не замечаю, что делаю, пока не устану.

— Mi sol, тебе, наверное, стоит переодеться во что-нибудь более удобное перед сном. Я слышу, как он роется в своём шкафу.

Мысленно молясь о том, чтобы Колин передал мне одну из своих рубашек для сна, я позволяю себе наблюдать, как он роется в своей одежде.

Мне нравится его запах. Колин большую часть времени пахнет, как «rosewood» (прим. пер.: I значение: Палисандр — название древесины ряда пород тропических деревьев; II значение: название духов), и все же запах Колина никогда не проходит мимо меня. Его запах всегда приятный, тёплый и успокаивающий. Я даже не подозревала, что от кого-то может так приятно пахнуть, пока не встретила Колина.

Может, это какой-то осколок в моём мозгу говорит, что от него приятно пахнет, но опять же, я не против этого. Колин всегда успокаивает меня, даже когда я этого не хочу. Просто знать, что он здесь — со мной — и не отпустит меня без боя, — это заставляет меня чувствовать себя хорошо, спокойно.

И, словно моя молитва была услышана, Колин бросает рубашку прямо в мою сторону, которая приземляется мне на голову. Он смеётся, наполняя мою грудь каким-то странным теплом. Мне так хорошо знакома эта теплота.

Я стягиваю её вниз, стараясь насладиться запахом Колина. Это сразу же вызывает улыбку на моём лице, на моей разбитой и потрясённой душе.