Как будто она не знала. Как будто не знала леди Девон.

Женщина виновато поджала губы.

— Леди Элоди, я пришла в надежде объясниться с вами. Вчера вечером всё было вовсе не тем, чем могло показаться…

Элоди подняла руку, чувствуя свою власть.

— Вам нечего объяснять.

Глаза леди Девон загорелись, и она подалась вперед.

— Извините, но учитывая поспешное отбытие лорда Рочфорда, я думаю, что всё-таки есть.

Элоди приподняла одну бровь. Что ж, пусть объясняет, если правда верит, что это уместно в такой ситуации.

Она жестом призвала леди Девон продолжать.

— В первую очередь я хочу вас уверить, что у нас с виконтом не было никакой связи…

Элоди не удержалась и фыркнула. Ну конечно! Люди ведь просто так прыгают друг к другу в постель.

— Это правда! — настаивала леди Девон. — Но я пришла в его комнату, потому что была уверена, что виконт хочет… углубить наше знакомство.

Какой отвратительный способ сказать, что он жаждал с ней переспать.

— Видите ли, — продолжила леди Девон, — меня убедили, что он заинтересован мной! И я получила приглашение в его покои, которое, как я полагала, было написано им.

В обычных обстоятельствах Элоди возмутилась бы таким разговорам, но сейчас ей было всё равно. Она была настолько мертва внутри, что даже не могла покраснеть от смущения.

— Вы полагали, что приглашение написал виконт, но он уверил вас, что это не так? — спросила Элоди, наблюдая, как леди Девон достает какие-то бумаги из складок своих юбок. — Милорд может быть очень убедительным…

Элоди испытала это на себе.

Какой же он бессовестный, боже правый! Водить за нос сразу несколько женщин…

— С вашего позволения, — ответила леди Девон, — я склонна думать, что виконт прав. Нас одурачили.

Она протянула Элоди две смятые записки.

— Что это?

— Одна из них якобы от виконта для меня, а другая — ему от вас.

Ему от нее? Но Элоди ничего не писала.

— Откуда это у вас, леди Девон?

Может, это какая уловка? Очередная игра Джеймса?

— Он обронил это, как только я сказала, что вы приходили, — ответила леди Девон. — Видимо, он побежал объясниться с вами, а я подобрала записки, прежде чем уйти к себе.

Она настойчиво протягивала бумаги Элоди, пока та, наконец, не взяла их дрожащими пальцами. На одной из них действительно значилась ее подпись, но это явно писала не она. Элоди еще не настолько выжила из ума, чтобы забыть о собственной корреспонденции.

Кто-то от ее имени приглашал Джеймса в оранжерею поздним вечером. Элоди смотрела на эту запись, пока у нее в ушах гремели слова: « Эли, это всё Оливия, она нас подставила…»

Элоди не помнила себя от ужаса.

— Леди Девон, — шепотом спросила она. — Могу ли я уточнить, кто именно передал вам записку?

И кто убедил ее, что Джеймс будет счастлив видеть ее в своей постели?

— Леди Коттон.

Оливия. Ее имя ощущалось, как хороший удар в живот.

Элоди закрыла глаза. Наконец-то к ней вернулись чувства, и как же это больно!

Что она наделала?

Джеймс был прав. Он говорил правду, а она его выгнала.

Или он просто подтолкнул леди Девон к сочинению лжи о ее сестре? Нет, даже Элоди не могла поверить в такую чушь. И она больше не могла притворяться, что Лив — невинная жертва.

К тому же почерк в записках был одинаковый. Не слишком ли много совпадений?

Элоди была уверена, что как только она сравнит их с третьим письмом, которое лежало в нижнем ящике ее стола, то обнаружит в нем ровно то же самое. Все три бумаги написаны одной рукой.

— Спасибо за откровенность, леди Девон, — наконец сказала она. — Надеюсь, вы мне поверите, если я скажу, что никто не узнает о вчерашнем происшествии. Только не от меня.

Леди Девон кивнула, выдавив из себя сочувственную улыбку. Она уже направилась к двери, но остановилась и оглянулась.

— Виконт вас очень любит, леди Элоди.

Два дня назад это бы порадовало ее безмерно, а теперь грозило убить.

— Это он вам сказал?

— Нет, — покачала головой леди Девон. — В словах не было нужды. Это просто было видно. Надеюсь, это недоразумение не помешает вашему счастью.

Элоди могла бы горько рассмеяться, если бы не потратила все силы на то, чтобы сохранить рассудок.

Как только леди Девон ушла, она достала из ящика третью записку и разложила бумаги на кровати, одну за другой. Какой элегантный сценарий, коварный в своей простоте. Вывести Джеймса из дома, а в это время столкнуть лбами Элоди и леди Девон.

Но зачем Оливия это сделала? Почему? Какова ее цель? Был только один способ узнать.

Элоди позвала служанок, чтобы начать запоздалые утренние сборы. Сегодня она собиралась задать хорошую трепку младшей сестре.

Глава 25

Лондон, в тот же день

В пределах города особенно остро чувствовалось, что осень уже вступила в свои права. Улицы тонули в серости, а небо плевалось дождем, когда Джеймс вернулся в Лондон. И ему нравились холод и сырость, которые здесь царили — очень похоже на то, что творилось у него в душе.

Он приказал отвезти вещи в Рочфорд-хаус, а себя — в джентльменский клуб «Уайтс» на Сент-Джеймс.

— Не ждите меня, — велел он слугам.

Он сам найдет дорогу домой.

Швейцар приветствовал виконта радушной улыбкой, когда тот взбежал вверх по ступенькам и пересек входную дверь.

— Доброго дня, милорд Рочфорд! Позволите?

Он указал на верхнюю одежду, и Джеймс кивнул. Вручил швейцару шляпу и пальто, растерянно пробормотав:

— Спасибо.

В клубе было тепло и сухо. Воздух благоухал бифштексами и сигарами, а бессвязная, но оживленная болтовня создавала уют, которого Джеймсу так отчаянно не хватало.

Помещения не были переполнены, но за многими столами сидели мужчины разных возрастов и титулов — они собрались здесь, чтобы выпить и обсудить дела.

Кто-то обедал говядиной, кто-то пил кофе. В комнате поменьше играли в карты и другие азартные игры, и возгласы проигравших смешивались со смехом победителей и звоном монет.

Идеальное место, чтобы погрязнуть в жалости к себе.

Именно за этим Джеймс приехал — ему необходимо было пожалеть себя, ведь когда он не жалел, то злился. Злился на себя, на Элоди, на чертову Оливию и на всех, кто хоть как-то мог быть причастен к его беде.

Подумать только, а он ведь почти поверил, что достоин ее! И что жизнь предложит ему нечто большее, чем унылое прозябание.

Брак по любви. Улыбки и смущенный румянец Элоди…

Как это было жалко с его стороны. Как глупо. Всё, чего Джеймс заслуживал — это пинка под зад. Развратники и пьяницы вроде него не живут долго и счастливо. В лучшем случае они медленно спиваются, а в худшем — находят нелепую преждевременную смерть, совсем как его отец.

Кстати, об отце… Окинув взглядом зал, Джеймс обнаружил за одним из столиков лорда Митчелла, доброго отцовского приятеля. Было бы грубо не засвидетельствовать своё почтение этому любезному господину.

Джеймс подошел. Взгляд лорда Митчелла блуждал, рассредоточенный, но в итоге остановился на виконте, хоть и не без некоторых усилий. Рыхлые щеки лорда были слишком красными, но улыбка, которой он одарил Джеймса, казалась самой искренней.

— Кого я вижу⁈ — воскликнул лорд. — Рочфорд, старина, доброго дня! Окажите честь присоединиться к нам за бренди…

Джеймс кивнул без промедлений.

— С радостью, если вы не возражаете.

Он уселся на единственный свободный стул. От него не ускользнули несколько удивленных и даже испуганных взглядов. Еще бы, ведь его так долго не было в клубе.

Бокал с коньяком поставили перед ним таким невинным и обыденным образом, что он даже не сразу поверил, что это не сон. Никто не собирался его осуждать.

Несколько мгновений Джеймс просто смотрел на выпивку, которая поблескивала в бокале. Он не должен был этого делать. Он знал, что это неправильно, но какая, черт возьми, разница?