Она поморщилась.

— Да, видела некоторые эффекты, знаешь ли.

Опять про Оливию! Или про чашу для пунша? Их разговоры похожи на бег в колесе.

Проглотив здоровую долю гордости, Джеймс пояснил:

— Помимо того, что ты видела, избыток спиртного часто делает мужчину непригодным в постели.

Она смотрела на него, не моргая. Ее лицо осталось непроницаемым. Элоди молчала и явно ждала продолжения.

Дьявол! Эта женщина правда заставит его произнести это вслух?

— Было много ночей, когда я не смог бы переспать с женщиной, даже если бы сильно захотел.

Эти минуты позора он действительно хотел бы забыть.

Элоди приподняла бровь.

— Даже с Оливией?

Он фыркнул.

— Даже с тобой.

Это признание мгновенно вогнало ее в краску. Джеймсу нравилось, как Элоди краснеет. Знала ли она, как очаровательно выглядит в этот момент?

— Но ты… — начала она неуверенно. — Но ты же переспал с Фанни Уилсон.

— По случаю. Но было также много ночей, когда мы с Фанни просто падали и засыпали, не снимая одежды.

Она не понимала такого поведения — он видел это в выражении ее лица.

Джеймс решил, что на сегодня откровений достаточно. Пора взять разговор под свой контроль.

— Ты обещала дать мне второй шанс, — отметил он.

Элоди встрепенулась.

— И дала.

— Нет, не дала. Ты сама призналась, что не читала книгу Фанни, а только слышала отрывки, и всё же ты судишь меня.

Она отпрянула и посмотрела на него с вызовом.

— Я тебя не осуждаю.

— Разве? А что же тогда значит весь этот разговор?

Элоди скрестила руки, и Джеймс чуть не утратил дар речи. Ее декольте… Боже, помоги ему… Ее пышная грудь приподнялась в этот момент, сделавшись еще прекраснее, и он был готов продать душу дьяволу, лишь бы смотреть на эту картину вечность.

— Я просто не понимаю, — сказала Элоди, — почему ты не заплатил этой женщине, чтобы твое имя не значилось в записках? Так поступил бы любой порядочный джентльмен.

Если бы она знала, каких усилий ему стоило оторваться от ее груди и снова посмотреть ей в глаза. Но ему помог тот факт, что последнее заявление было несколько… забавным?

— То есть, порядочный джентльмен должен стать жертвой шантажа?

Элоди растерялась и опустила руки по бокам. Не сразу нашлась с ответом.

— Возможно, нет, — наконец ответила она. — Но ты бы мог сохранить это дело личным, а не выставлять на показ, чтобы другие… — Элоди явно подбирала слова. — Чтобы другие… не читали о тебе ужасные вещи.

Джеймс рассмеялся.

— Ужасные? Фанни разве утверждала, что я ее бил?

— Нет?

— Брал силой?

Снова румянец, который пополз по щекам и шее.

— Нет, такого не было.

— Тогда что там ужасного? Помимо того, что «массивная мужественность» звучит как нелепая пошлость? — Джеймс улыбнулся. — Если бы я знал, что Фанни будет так многословна, то заплатил бы сверху, чтобы она сказала больше.

Элоди задохнулась от возмущения.

— Не могу поверить, что ты находишь это забавным! — прошипела она.

Он пожал плечами.

— Ну, она могла быть намного менее лестной.

— Да как тебе не стыдно?

Он обреченно вздохнул.

— Эли, мне не хочется рушить твой мир, но с мужчиной могут случиться вещи и похуже, чем публичное восхваление его мастерства. К тому же, я обращался с Фанни достойно, так что нет, мне не стыдно.

Элоди открыла рот, чтобы заговорить, но он прервал ее взмахом руки.

— Если ты хочешь обидеться от моего имени, милости просим. Но сначала давай ты прочитаешь главу обо мне, а потом сделаешь выводы. Это был бы христианский путь, не находишь?

С его стороны было цинично взывать к Иисусу, но Элоди всегда была милосердной, а он боролся за свой шанс быть с ней. Это походило на битву, и для победы все средства хороши.

Он ждал ее ответа и был почти уверен, что она согласиться, но Элоди лишь прошептала:

— Я должна идти.

Она выскочила из библиотеки так быстро, что Джеймс не успел ничего понять. Какого черта? Куда она?

Пару мгновений он провел в тишине, а потом издал грозный рык и закинул Филдинга обратно на полку. Нужно прекратить всё это. Исправить. Сделать так, чтобы Элоди не считала его каким-то бесстыдным повесой.

С этими мыслями Джеймс направился в гостиную, полный решимости вытрясти из Бренча проклятую книгу Фанни Уилсон.

Глава 12

Всё следующее утро Элоди не находила себе места. Джеймс думал, что она считает его лжецом. Думал, что она сердится от того, что уверена, будто он спит с каждой женщиной, до которой мог дотянуться. Но это не так! Не совсем… О, как же она была так близка к тому, чтобы признаться в своей такой банальной ревности.

В попытке собрать мысли в кучу, она металась по комнате туда-сюда. Джеймс просил понимания, но она искренне не понимала, почему он не чувствует себя униженным, когда общество смакует такие подробности его жизни?

Должно быть, ему действительно плевать. Возможно, это мудро. Скандалы приходят и уходят, и про Фанни Уилсон скоро все забудут, перейдя к чему-то другому. Об этом будет помнить только Элоди. Каждый раз, когда до ее ушей долетит имя куртизанки, она будет задаваться вопросом — почему эта женщина, а не она? Почему этой Фанни посчастливилось испытать то, чего когда-то так жаждала Элоди?

Боже, какие позорные чувства! И как она до них докатилась? Почему ее вообще заботит человек, предавший ее таким ужасным образом?

Джеймс признался, что бывал слишком пьян, чтобы спать с женщинами, и при мыслях об этом Элоди вспыхивала. Смеет ли она надеяться, что даже тогда, в ту самую ночь, он был подвержен этому… побочному эффекту?

Она закусила губу. Нет, в этом не было смысла. Перед ее глазами снова, и слишком ярко, всплыла та картина — ее сестра сидит верхом на ее женихе. Стонет от удовольствия… Это невыносимо.

Сердце Элоди сжалось так, что захотелось вырвать его и бросить в камин. Разум горел, трепетал и был очень зол. С ужасом она осознала, что теперь ее гнев почему-то направлен на Оливию даже больше, чем на Джеймса. Но так не годится. Сестра же не знала, что виконт сделал Элоди предложение…

С другой стороны, а как она могла не знать? Не то чтобы они сильно скрывали своё увлечение друг другом. Элоди казалось, что их ухаживания были очевидны всем. Как это могло ускользнуть от внимания Оливии?

Но она не будет думать об этом сейчас. Позже, может быть, но пока что у Элоди много других дел. Например, изучить тему пьянства. Джеймс упрекнул ее в том, что она так и не дала ему второй шанс, и это прозвучало как обвинение в трусости.

Видит Бог, Элоди Буршье никогда не была трусихой. Она собрала всю решимость и отправилась в библиотеку. Опять. Там точно был очерк Томаса Троттера, посвященный алкоголю и его влиянию на человеческий организм.

Вообще-то, именно за этим Элоди и пришла вчера. Она никак не ожидала встретить Джеймса, думая, что он в гостиной. А теперь часть ее хотела с ним встретиться, но библиотека оказалась пуста.

Элоди нашла нужный трактат и поспешила обратно к себе, пока ее никто не увидел. Слишком много вопросов могло бы возникнуть, на которые она пока не знала, как отвечать.

Но наверху ее остановила Изабель.

— Эли, — сказала она. — Мы можем поговорить?

В мягком тоне сестры звучала мольба, и как бы Элоди не хотелось спрятаться в своей спальне, она не смогла отказать.

— Конечно.

Снизу послышался слабый смех. Гости уже потихоньку выползали из своих покоев и готовились к очередному дню, полному веселья и праздности.

— Давай в моей комнате? — попросила Бель. — Если честно, я собиралась прилечь.

Элоди согласилась не раздумывая. Ей не хотелось подвергать сестру или ее ребенка опасности.

— Бель, у тебя всё хорошо? — спросила Элоди, пока они шагали по коридору.

— Может, стоит вызвать врача?

— Я в порядке, просто устала немного. Слишком много людей, и такие страсти.