Я внимательно посмотрела на блондина. Тот ответил мне спокойной улыбкой. Багровые искры в его глазах уже погасли, и он выглядел совершенно обычным человеком.

Ну… почти.

Хм-м… Вопрос явно с подвохом. Шейн выглядит ровесником Маркуса, а последнему, наверное, чуть больше тридцати. Поэтому пойдем от обратного.

– Сто? – неуверенно предположила я.

Лицо блондина вытянулось в немом удивлении. Кончики рта раздраженно дернулись вниз.

– Двести? – тут же исправилась я.

Под пристальным немигающим взором блондина мне было ну очень неуютно. Почему он так глазеет на меня? Как будто в мыслях уже убил и сейчас раздумывает, куда надлежит спрятать тело.

Гнетущую тишину в комнате внезапно нарушило хихиканье. Маркус, который все это время кусал губы, силясь сохранить как можно более независимый и равнодушный вид, все-таки не выдержал. Сначала издал слабый смешок, а потом и вовсе грохнул хохотом. Спрятал лицо в ладонях, приглушенно всхлипывая от все новых и новых раскатов смеха.

Шейн мгновенно развернулся к инквизитору. Одарил его мрачным взглядом и буквально прошипел:

– Не вижу ничего забавного!

– Шейн, видел бы ты себя сейчас! – Маркус осторожно отнял ладони от лица. С широченной улыбкой уставился на блондина. Поинтересовался с ехидцей: – И что тебя так возмутило в предположении Тессы?

– Неужели я так старо выгляжу? – Шейн, проигнорировав его вопрос, подскочил к зеркалу в дальнем углу комнаты. С сомнением уставился на свое отражение. Затем обернулся, невежливо ткнул в меня указательным пальцем и спросил: – С чего ты решила, будто мне двести?

Да что за муха его укусила? Ишь как взвился на месте. Я думала, только женщины обижаются, когда на кокетливый вопрос о своем возрасте получают нелицеприятный ответ с явным завышением лет.

– Ты сам сказал, что тебе столько лет, что давно плевать на приличия, – честно ответила я. – В принципе, выглядишь ты ровесником Маркуса, даже чуть старше. Но если бы я сказала, что тебе тридцать или сорок, то точно бы ошиблась. Разве нет?

Шейн после этого с нескрываемым облегчением перевел дыхание. В последний раз покосился в зеркало и отошел от него.

– Мне, конечно, не двести лет, – проговорил он сухо. – И даже не сто, а всего семьдесят.

– Ты неплохо сохранился, – елейно проговорила я, решив приободрить Шейна. А то, по-моему, он обиделся на меня.

Вышло, правда, не очень. Маркус опять сдавленно захрюкал, а правый глаз Шейна как-то подозрительно задергался. Блондин на короткий миг зажмурился, несколько раз глубоко втянул в себя воздух, каждый раз при этом выдыхая через рот, а затем хмуро посмотрел на меня.

– Тереза Гремгольд является верховной ведьмой уже тридцать лет, – пробурчал он. – По традиции на церемонию передачи власти всегда приглашаются представители магического надзора. В то время я как раз руководил ведьминским отделением. Приехал в Грег – и в Дарес больше не вернулся. Отправил письмо с заявлением об увольнении по собственному желанию. Конечно, меня пытались переубедить. Помнится, ко мне целая делегация магов явилась, которая пыталась убедиться, точно ли я не попал под влияние каких-нибудь чар. Но после нескольких проверок от меня отстали.

– О, так ты предшественник Маркуса не только в постели верховной ведьмы, – невольно вырвалось у меня. – Но и по работе.

И тут же пожалела, что вообще рот открыла.

Шейн наотмашь полоснул меня возмущенным взглядом. Воздух в гостиной мгновенно похолодел. Удивительно, что снег не пошел. Не отводя от меня глаз, блондин шагнул вперед, недвусмысленно сжав кулаки.

– Шейн, – почти не разжимая губ, обронил Маркус.

Он мгновенно вскочил. В свою очередь, скользнул вперед, встав между мной и блондином.

Несколько минут царило напряженное молчание. Такое густое и плотное, что я дышала через раз. Но наконец блондин издал тихий сдавленный смешок.

– Пожалуй, ты права, – проговорил спокойно. Добавил с едва заметным одобрением: – А в твоих жилах действительно течет кровь рода Гремгольд. До сего момента так вывести меня из себя могла только Тереза.

Сомнительный комплимент, если честно.

Шейн отошел к столику с напитками. Выбрал пузатую бутылку с темно-ореховым содержимым, распечатал ее и, повторяя действия Маркуса, надолго приложился к горлышку. Инквизитор не заставил себя долго ждать, тоже сделав несколько глубоких глотков можжевелового напитка, неторопливо вернувшись в кресло.

Я покрепче сжала губы. Эта парочка глушит крепкий алкоголь будто обычную воду. Как бы не напились на моих глазах.

– Как я понимаю, ты тоже влюбился в Терезу, – подчеркнуто ровно проговорила я, стараясь, чтобы голос ненароком не дрогнул.

Жуть как любопытно, что же такого необычного в верховной ведьме, раз мужчины в нее влюбляются без памяти. Да не абы какие, а сильные маги, инквизиторы, которые по идее должны быть очень устойчивы к действию ведьминских любовных чар.

К слову, я встречалась с Терезой лично лишь однажды – когда она вручала мне диплом о завершении грегской ведьминской школы. И тогда она не произвела на меня особого впечатления. Да, в красоте ей не откажешь. Темноволосая, зеленоглазая, высокая, с прекрасно очерченными скулами и пухлыми губами. Но бросать из-за нее карьеру в магическом надзоре?

А впрочем, я не мужчина, поэтому пристрастна.

– Влюбился… – с какой-то странной интонацией протянул Шейн. – Нет, Тесса, это неправильное слово. Я был одержим ею. Даже миг, проведенный без нее, казался мне вечностью, наполненной одними страданиями. Больше всего на свете я хотел никогда не расставаться с нею. И какое-то время я был счастлив, Тесса. Действительно счастлив.

– До тех пор, пока от тебя не отвязались бывшие коллеги с благородным желанием вправить поехавшие мозги, – заметил Мор.

Хранитель гримуара, все это время мудро помалкивающий, ловким стремительным прыжком перемахнул ко мне на кресло и удобно устроился на моем плече.

– А ведь я пытался тебя предупредить, – с явным неодобрением продолжил Мор. – Прямо рассказать тебе о преступлениях Терезы я не мог. Но отправлял тебе недвусмысленные сны. Однако ты взял и разболтал их содержимое Терезе, после чего мне ой как не поздоровилось.

Шейн дернул щекой. Нервно взболтал содержимое бутылки, которую по-прежнему сжимал в руках.

– Как бы то ни было, но прошло чуть больше года – и Тереза стала все чаще избегать моего общества, – сказал он. – На мое недовольство она постоянно отвечала, что слишком занята. Мол, столько дел в Греге, столько проблем. И ни одного стоящего помощника рядом. И я… Я сделал глупость. Я подумал, что слишком слаб в ее глазах, поэтому она не может поручить мне никаких заданий. Тереза умело подталкивала меня к мысли, что обычный сильный маг рядом ей не нужен. Ей нужен некто иной. Верный соратник, человек с легендарной мощью. А для этого требуется самая малость. Заключить договор с богом хаоса. Я ему – свою душу. Он мне – власть, о которой обычный смертный может лишь мечтать, и Терезу.

– И впрямь глупость. – Я неодобрительно цокнула языком. – Шейн, ты же работал в магическом надзоре. Занимал там далеко не последнюю должность. Как, ну как ты пошел на сделку с тьмой?

Дзынь!

Я испуганно дернулась, когда бутылка в руках Шейна разлетелась на тысячи осколков – с такой силой он сжал пальцы. На белоснежный ковер потоком хлынул алкоголь, густо перемешанный с его кровью. Блондин недовольно махнул рукой, стряхнув остатки стекла на пол. Взглянул на пораненную ладонь – и я с замиранием сердца заметила, как глубокие порезы начали затягиваться прямо на глазах.

– Этот же вопрос я задаю себе лет двадцать, не меньше, – пробормотал он себе под нос.

– Но ты ведь не стал демоном, так? – на всякий случай уточнила я.

– У тебя проблемы с памятью? – резко спросил Шейн. – По-моему, я говорил тебе это уже не раз.

Я обиженно насупилась.

Зачем же грубить? Шейн так ни разу прямо не ответил на вопрос, кто же он. Откуда мне знать, что означают его в высшей степени загадочные намеки? Я никогда в жизни не увлекалась темным колдовством.