Теперь рядом с изумрудным титаном не осталось ничего кроме света. Макс перестал дышать и протянул руку, но момент ушёл, и свет самой жизни, древних лесов и непроходимых джунглей смешался с чёрным ониксом ночи и сплёлся в танце, где один поедал другого.

То был рокот пламени. Растворение и расщепление, где всё смешалось в первозданную материю времён большого взрыва… И эта сфера, этот вихрь выстреливал волнами зари и мрака. То осыпало ночь искрами, то пачкало день тёмными излучинами. Так всё светлело и темнело. Ночь и изумрудный свет низвергали друг друга и только этот танец значим был в сию секунду, всё прочее размылось, стало мелким и ничтожным, в глазах каждого зрячего.

Теперь же вихрь угасал, а титан, всё ещё окутанный потоками яркого света, сжимал в своей руке шею тонкой, хилой, ни на что не похожей тени. И вдруг отпустил её быстро возвращаясь к привычному облику попаданца. Черноглазый Дамир стоял напротив него с триумфальной улыбкой победителя.

Дементий повернул голову к Максу.

- Ты был прав, Максим. - Затем повернулся к демону. - И ты тоже был прав. Я не могу выполнить миссию, ссылаясь на классические вариации… Голем. Человек. Эти слова ничего не значат, они пусты, словно маски или одежды, которые мы так любим примерять. Это бытие не определяет меня, и я не ведаю, оправдывает ли цель средство, но я выбираю войну за собственную душу, за свои права и свободы, отныне и навсегда, чтобы это не значило…

- Чтооо? - Недопонял демон.

Дементий не ответил. Он прижал ладони к полу, и из него вырос сияющий красотой и силой тонкий изящный меч. Попаданец крепко сжал его за рукоять и тут же воткнул в собственное сердце. Но не умер. На всём его гладком, багрово-глинистом теле с головы до ног высветились сотни зелёных иероглифов и рун. И тут же стёрлись.

- Я выбираю очищение. - Произнёс Дементий каким-то глубинным, исторгнутым из самого нутра голосом и тут же обратился изумрудно-чистым пламенем, утратив все очертания.

А затем просто разорвался вспышкой и затопил пространство волнами.

Зелёные потоки света подхватили тележки и шкафы, подняли Макса и Дамира и смешали в одном бурном потоке. Всё истончалось, исчезало в неподъёмных, но по-своему резвящихся волнах этого океана.

В конце осталась лишь пустота и несколько щелей, в которые изумрудный свет стал просачиваться и вытекать. Он вытекал и вытекал неиссякаемыми ручьями, и последней вытекла тьма, та тьма, что всегда отуманивала душу и разум.

Цех очистился и посвежел. Остался лишь небольшой дымок над бездыханным телом попаданца, но и он вскоре растворился, точно его никогда и не было.

Настала одухотворённость, и Макс упал на колени, не замечая ничего вокруг. И только когда Дамир подбежал к нему и стал трясти, он будто проснулся, увидел мёртвого Дементия и тут же ринулся к нему.

- Дементий! Дементий! Дементий! - Кричал он, тряс и всё не мог понять, остановиться, пока в воздухе над головами скапливались красные флюиды.

Дамир заметил их и тогда взял брата за плечо и указал на выход.

- Давай уйдём, нам здесь делать больше нечего.

- А Дементий?

- Пойми же наконец. Его больше нет, он ушёл! А нам ещё родителей искать!

Макс согласился, и было направился за братом, но ни один из них не смог бы выйти. Красных частиц стало так много, что они перекрыли выход, представ одновременно облаком и грозной тучей, а после, завибрировав, стали носиться толкая Макса и Дамира, пока те, выдохнувшись, не упали.

Когда братья снова оказались на ногах, перед ними стоял человек явно военной выправки, в одежде милитарного стиля. Жилистый, высокий, с осанкой будто лом проглотил, наголо постриженный и высоко вздёрнутым носом.

- А ты ещё кто? - Спросил Дамир.

- Меня зовут Белафорт, и я благодарствую тем, кто вернул меня из изгнания.

- Ты про Ранзора?

- Так это был мой брат?! Хм, не ожидал от него, учитывая, при каких обстоятельствах мы разошлись. Где же он? Я хочу его видеть, немедля!

- Понятия не имеем и, если честно, мы торопимся, так что давай, покедова! - Дамир схватил Макса за руку, и они вместе побежали к двери.

Уже на пороге перед ними вспыхнула красная молния, а в следующий миг перед ними стоял Белафорт, загораживая проход.

- Честь обязывает меня отомстить. - Чётко проговорил он, и новая вспышка алой молнии швырнула братьев подальше от двери. - Давно я не участвовал в славной драке, начнём с разминки, а потом, кто знает, может, и третью мировую закатим…

- Последняя забрала миллионы жизней, ты, говна кусок! - Прорычал Дамир и бросился на Белафорта.

Но тот с усмешкой увернулся, и Дамир пролетел мимо, но не далеко, Белафорт успел ухватиться за его воротник, раскрутить и отбросить в сторону.

Дамир не сдался, вскочил и снова набросился на задиру, который скрестил руки на груди и двумя резкими ударами ноги в колено и грудь опрокинул Дамира и бодро рассмеялся.

За его спиной вдруг возник гигантский пёс, чёрный и злой, он оскалился и зарычал, а его глаза яростно заметались, изо рта потекла слюна, а на лапах, лязгая и царапая пол, блеснули когти.

Макс и Дамир застыли, когда гигантский пёс запрыгнул Белафорту на спину, вгрызся и вонзил когти. Пшик и на месте Белафорта осталась лишь красная вспышка, а сам он оказался у пса за спиной, схватил его и отшвырнул.

Храбрый пёс вновь атаковал врага, но каждый укус, каждая попытка вонзить когти не достигали уже израненной плоти. Белафорт всякий раз вспыхивал и оказывался чуть левее или правее, всегда там, где его не достать и словно матадор наносил точные, молниеносные удары, легко и небрежно, будто играючи. И псу хватило, он падал и катился кубарем, расходуя всё больше сил.

Молния вспыхивала, носилась по кругу, и Макс с Дамиром завопили в оцепенении и боли, ощущая сталь и бетон наносимых им ударов и смерть в каждой клетке тела, что угасала одна за другой с хирургической точностью. Ни пошевелиться, ни убежать, ни рухнуть, пока смерть не заберёт каждую из ста триллионов клеток.

Но вдруг алая молния начала замедляться, становиться всё плавнее и заметнее в своих движениях, стали видны даже очертания Белафорта. Теперь он носился вокруг с вполне человеческой бойкостью и проворством, но и этого ему хватало, чтобы избить братьев.

Макс успел заметить рыжеволосую девушку, что водила руками по воздуху, насылая каменную пыль, прежде чем рухнуть от изнемогающей боли по всему телу с его иссиня-фиолетовыми вмятинами, когда Белафорта вдруг сковали каменные цепи. На это он лишь улыбнулся, и его начали окружать малиновые, пурпурные, бордовые и лиловые флюиды.

- Пусть остальным моим братьям не хватило сил для воскрешения, но и от них толк будет.

Всё это сонмище духов окутало Белафорта, слилось с ним и разорвало цепи. Бывший узник размял пальцы и воззрился на рыжую, а впрочем, и оба брата направили на неё свой взор, так была она притягательна в это мгновение, кипела какой-то внутренней силой, излучала тайную мощь. Было что-то в её решительном, хитром и властном взгляде, в отточенных и выверенных движениях, словно настроенное фортепиано, готовое к созданию шедевра или натянутая тетива на резном луке, который всегда бьёт в цель. И вместе с тем некая потёртость, измождённая хрупкость, что вспыхнет от любой искры и сгорит в собственной страсти.

Белафорт и Тэсса стояли друг напротив друга, не отрывая яростных взглядов, но затем всё угасло.

На лице Тэссы возникло изумление, а ярость Белафорта сменилась выражением боли и несбывшихся надежд. Из его бравой груди торчала рука сжимающая сердце. Дементий вынул его со спины, разорвал, и оно тут же развеялось разноцветными облаками флюидов. Та же участь постигла и самого Белафорта.