— Вы были в Ункаре??
— А ччто тебя удивляет? — ухмыльнулся дракон. — Я облетел весь Вияторр, захотел большшего.
— Пропадает магия же, у попавших в Ункар…
— Я наполовину был человеком… наполовину всегда был дрраконом. В Вияторре магия ко мне верррнулась…
Мой рассказ о мире занял гораздо меньше времени. У нас не было ни русалок, ни циклопов, ни гномов. Не об оленях же ему рассказывать.
— Униззительный мирр… Меня поймали и прродали в рррабство. Мой дрракон не смог прроявиться в том мире. Иначе я сжег бы их всех, — зловеще выдохнул Архонирадс. — Я смог бежжать. В Ноччь Перррехода веррнулся.
— Рабства давно у нас нет, — почему-то стало стыдно за свой мир.
— И магии нет. Слабый мирр. Но он беррежжет живущщих в нем, лишая попавшших вияторрцев магии.
— Мы не надеемся на магию! Только на себя!
— Знаю… Вижу… Поэтому хррупкая девоччка без силы так смело сстоит передо мной. Магия нас ррасслабила. В Рррункарре люди были находччивей…
Дракон взглянул в дыру на крыше — яркие звезды любопытно заглядывали внутрь.
— Поздно ужже… Устал… Утррром поговорррим. Ррасполагайтесь…
Дракон прополз вглубь зала, свернулся клубком, тяжело выдохнул и затих. Рид расстелил плащ на полу. Присела рядом:
— Замерзнем, наверное.
— Магия согреет. Здесь Архонирадс, магию потерпит, а остальных можно не бояться.
От плаща действительно шло тепло. Покрутилась, укладываясь поудобнее и кладя голову Риду на грудь. Ночь была темной. Холодные звезды мерцали в дыре на крыше, за пределами башни негромко посвистывал ночной ветер, громко сопел дракон.
— Не знала, что когда-нибудь увижу драконов, — прошептала, чувствуя, что Рид еще не спит.
— И как? — в голосе была улыбка.
— Такая мощь. И сейчас, совсем не страшно.
— Архонирадс был хорошим королем. Мудрым.
— Почему их раса пришла в упадок? Почему перестали становиться людьми?
— Никто толком не знает. Все произошло постепенно. А когда забили тревогу, что детенышей все меньше и меньше, и что молодое поколение через одного могли перекидываться людьми, было уже поздно. Ничего исправить не смогли.
Рид замолчал. Я тоже лежала в темноте, слушая его размеренное дыхание и думая о последнем короле. Наверное, так и с людьми когда-нибудь может случиться. Разрушится цивилизация, а на смену ей придет что-то новое. Что-то более подходящее этому миру.
Резкий громкий рык заставил подскочить и сесть, непонимающее хлопая глазами. Перед главным входом сидел молодой дракон. Зеленоватая чешуя переливаясь, ярко блестела на солнце, а хвост в нетерпении стучал по земле, поднимая облако пыли. Перед драконом лежало несколько туш диких коз. Еще раз взревев, дракон мотнул головой и развернувшись, закосолапил между башен.
— Что это? — испуганно уставилась на Архонирадса. Было уже утро. Через дыры в стенах и пустые окна солнечные лучи ярко освещали зал и грели, нежившегося в них, старого дракона.
— Завтррак корроля, — довольно фыркнул он, подползая к тушам и ловко заглатывая одну.
Рид сидел рядом, с любопытством смотря на повадки ящеров. Приняв от меня хлеб с сыром, он не глядя, жевал, посматривая на дракона — ему нетерпелось продолжить беседу с королём. Архонирадс хитро на него косился, медленно облизываясь и не спеша, наслаждаясь трапезой. Наконец с королевским завтраком было покончено и дракон, будто улыбаясь, тщательно очищал морду своей когтистой лапой.
— Не стал проводить ритуал, — наконец не вытерпел Рид, подходя к королю и присаживаясь перед ним на большой камень.
— Почему жже? — отвлекся от своего занятия ящер.
— Не смог.
— Рритуал помог бы… Но ненадолго. Скорро бы мирры оконччательно сслились, — после недолгого молчания произнес Архонирадс.
— Из-за чего? — нахмурился Рид.
— Ссам как думаешь?
— Мир, основу которого составляет любовь, убийством не спасти.
— Пррравильно, — довольно оскалился дракон. — Спассти можжно только любовью. Любовь и ессть основа мирра… пусть месстами потемневшая… под толсстым слоем гррязи и пыли, где-то истончившаяся… но любовь. Только ею можжно попрравить пррострранство, выпрравить, рраспрравить, исцелить…
— И как это сделать? — Рид задумался, почесывая пальцем кончик носа. — Размышляя о разрывах, увидел закономерность — их больше в тех местах, где больше войн и разрушений. Остановить все войны? Но как, если мы только и делаем, что воюем?
— Как можжно пррекрратить все войны на зземле? — усмехнулся дракон. — Это утопия… Наполни ссветом… И войны затихнут ссами.
— Аромат цветов уведет от разрывов. Как это понимать?
— Глупый… Мы наполняем этот мирр своими мысслями и чувсствами. Уссиливаем его, либо угнетаем… В кажждом серрдце можжно найти тот свет, что поможжет сохрранить мирры. Достаточно вспомнить о любви… а не о ненависти… Соберри эти бесценные моменты… сохррани их.
— Что может стать достойным вместилищем для подобного, — осевшим голосом спросил Рид.
Дракон ухмыльнулся:
— Синее небо это не мой дом… это моя ссуть… Огненное нутрро жажждет полной свободы и прросторра… размаха… и дикого ветра… Мощщный взмах крыльев… ссвободный полёт… свистящщий ветер и замирание сердца… Сапфирры вырражение нашшего полёта…
Архонирадс подобрался к одному из окон, и, выглянув наружу, замер. Свежий ветер игриво трепал окаменевшие иглы на голове старого дракона. Он рвано, и как-то тоскливо выдохнул. И мотнув головой, возвращаясь, резко бросил:
— Иди за мной…
Архонирадс неуклюже пополз в дальний зал. Просторная комната, по меркам человека, была полностью без окон и щелей, оттого темная и мрачная.
— Зажжги, — проворчал дракон.
По щелчку пальцев по комнате разлетелись светлячки, наполняя ее ярким светом. Все было завалено пыльными сундуками, длинными ларями, резными шкатулками. Иные были открыты, и наполнены золотыми монетами, драгоценными камнями, украшениями. Цветные блики весело сияли на драгоценностях, будто торопясь предстать перед редким зрителем во всей красе. На стенах висело оружие — я большую часть и не видела никогда — наверное, свезенное со всего мира. Посередине зала возвышался постамент — на нем на бархатной подушечке сияла золотая корона со вставками множества крупных камней. Дракон продвинулся немного вглубь, иногда задевая хвостом стоящие рядом сундуки.
— Иди сюда… - позвал Архонирадс. Рид дернулся подойти, но дракон прошипел, — не ты…
Подошла к королю, осторожно обходя его драгоценности. В сказках Ункара драконы были очень жадны к своим сокровищам, никому не позволяя смотреть на них.
— Шшкатулка, — кивнул Архонирадс на небольшую узорчатую шкатулку, стоящую на одном из сундуков. Аккуратно взяла, проведя ладонью по холодной крышке и стирая толстый слой пыли. Осторожно открыла — внутри был один единственный камень, сапфир, крупный, со множеством играющих граней.
— Подаррок. Она подаррила… — шумно выдохнул дракон, не сводя заблестевших глаз с камня. Невесело усмехнулся каким-то своим мыслям и указал на темную невзрачную коробочку. — Камень ему отдашшь… Откррой вот эту… здессь моей матерри кулон… Прростой, но бессценный… Для меня бессценный… Воззьми… Ты похожжа на нее.
— Я… — замерла в нерешительности, но дракон перебил:
— Берри..
Кулон был в виде округлой синей капли, подвешенный на простую вощеную веревочку. Застежка легко застегнулась, и груди коснулся почему-то горячий камень.
Дракон довольно оглядел меня и проворчал Риду:
— А тебе хватит и того, что в пррошшлый рраз самовольно мою книгу читал…
Тяжело развернувшись, Архонирадс задел один из сундуков и зло зашипел, когда тот перевернулся, и звонкие монеты золотом разлились по полу.
— Мелоччь… Идем…
Мы вышли в главный зал.
— Дальшше… Здесь тесно, мне нужжен воздух… — Архонирадс направился к главному выходу.
— А остальные драконы? — с опаской уточнила я, передавая Риду сапфир.
— Со мной не трронут…
Вслед за драконом мы вышли из главной башни и направились к краю плато. Почти уже вышли из города, когда сзади раздался тяжелый топот. Дракон, тот, что утром приносил Архонирадсу тушки коз, стоял поодаль и, свирепо фыркая, пускал дым из ноздрей. Внезапно он вытянул шею, пригнул её к земле и громко, протяжно зарычал, пуская опаляющую струю огня. Он находился далеко, и пламя до нас не долетело. Только пахнуло жаром в лицо, от которого я поспешно прикрылась ладонями. Король, который был гораздо крупнее, развернулся неожиданно резво, прикрывая нас, и мощный рык потряс безмятежные горы. Дракон отступил, и еще раз выдохнул огонь, но уже не так уверенно. Второй мощный рык Архонирадса заставил дракона попятиться, и пристыжено крутя шеей, заступиться за одну из башен.
