Наша небольшая группа возвращалась из лагеря бандитов назад в деревню. Я уже отпустил Зу поохотиться в местных лесах, и она с огромной радостью понеслась в лес. Следующими на очереди должны были стать орки. Однако мы не учли одного… что они уже идут по нашему следу.

На поляну выкатились две дымовые шашки гоблинов. Я на рефлексах застегнул на лице маску милхимика. А вот К'Йоевгхан не успел вовремя отреагировать.

— Глаза слипаются! — Учитель истории растирал глаза и покачнулся. — Что-то, мне кажется, красный дварф мне опять хлебные крошки в глаза насыпал! — Дварф зевнул и камнем упал в снег, сразу захрапев.

На поляну вышли гоблины и окружили меня. У них наготове были луки. Шансов не было никаких уклониться от такого количества снарядов с разных сторон. Командир гоблинов в очках милхимика поднял два пальца готовясь спустить стрелы. Казалось их уже ничто не остановит, но в этот момент и появились орки с их вождём. Шел он позади всех и нагло бахвальствовал:

— Думал, мы тебя не поймаем? А вот поймали. Мы и твоего товарища — историка потом очень выгодно обменяем. Да-да, мы знаем, кто он! — засмеялся орк.

Я снова посмотрел на Дварфа. Историка схватили и утащили гоблины.

Силы были явно не равны. Орки окружили меня со всех сторон, а гоблинские стрелы были нацелены прямо на меня. Всего один приказ, и полетят десятки стрел превратив меня в подобие ежа.

— Ждем вашей команды расстрелять его с расстояния! — сказал в таких же очках, как у меня, один из лидеров гоблинской шайки.

— Пошли вон отсюда, дармоеды! — рявкнул орк-босс.

— Но так безопаснее! — хотел было возразить один из мелких гоблинов, но тут же упал, сраженный стрелой своего предводителя.

— Это без чести, — он почетный противник! Кто принесет мне голову охотника, тому шаман оберег выдаст! Разберем его постаринки на запчасти! — орки дружно закричали, размахивая топорами.

Гоблин-вожак еще раз окинул поле боя взглядом и приказал своим бойцам идти, задавая направление:

— Вперед! Вперед! — подсказал он руками темп движения, и все побежали.

В голове зазвучал голос Хранителя:

— Несмотря на то, что маска милхимика фильтрует основной яд, охотник все равно подвержен ее воздействию и постепенно слабеет. Провоцируй его.

— Зря ты так, с лучниками у вас действительно был шанс победить, — встал в боевую стойку я. Орк не ответил. Он издал боевой клич и понесся на меня.

Выпад. Выпад. Я уворачиваюсь от ударов и не наношу укола в ответ, копье держу за спиной. И вот он делает резкий рывок, взяв хороший размах двумя своими топорами. Кончик моего копья проводит линию по его подбородку. Он замирает и отпрыгивает в сторону, приложив руку к лицу. На ней густая зеленая кровь.

— Зеленая кровь свидетельствует о большом содержании серы в крови. Почти предельная ее концентрация, — напомнил о себе Хранитель Замка.

Я его не убил, потому что, сделав это, все они сразу нападут на меня. Орк прочитал мои действия по-другому:

— Достойно! Ты и ты, — указал орк на своих подопечных.

Мы закружились в невероятном и смертельном танце, цена ошибки в котором — смерть. Один из орков закричал, пораженный в ногу, а потом и вовсе был сражен резким взмахом копья. Но другой, воспользовавшись тем, что я потерял темп в раскручивании копья, занес топор сзади. Лезвие блеснуло в свете тысяч Сонма. Неужели это конец?

В критический момент на место нашей стоянки выскочила Зу и растерзала одного из орков, уже готовившегося отправить меня к праотцам. Орки, покачнувшись, испугались полуволка:

— У него варг! У него варг! — разнеслось по поляне. Она пригнулась и оскалилась. Выступив вперед, Зу встала в стойку.

— Вы только посмотрите на самку варга! В природе, при спорах за территорию и лидерство в стае, она прикрывает горло самцу. Дикая природа — удивительна! Здесь варг пытается повторить подобный прием, работая в боевой связке с человеком. Однако охотник не использует стойку волка, — тон Хранителя Крепости напоминал лекции моего орденского наставника.

Орки все еще не решались напасть, стояли, потрясая оружием. Их задор заметно поубавился. Я изменил свою тактику, наклонившись вперед. Теперь, по мнению хранителя, боевая связка не была идеальной, но была лучшей из имеющихся:

— В мое время учили и стойку варга. Какой я старый! Но она вышла из употребления после того, как прейды мутировали, и она, по сути, стала бесполезной.

— Все вместе, навались! — заорал командир орков. Бой шел, а Хранитель Крепости начал читать мне лекцию о повадках варгов по памяти. "Удивительные создания!" — то и дело говорил старик.

Все было кончено. Я стоял какое-то время над телами поверженных врагов. Силился удержаться на ногах, опершись на кончик копья. А потом рухнул в снег. Я медленно умирал.

Иссохший конь в металлической броне словно летел, галопом преодолевая дорогу. Он был, похоже, неутомим и порядком застоялся в стойлах. В конце концов, он был просто рад наконец выехать по выбранному мной пути. Я чувствовал это. Сними сейчас с него эти листы брони, украшенные драгим златом, да такими же каменьями, и останется что-то высохшее, почти невесомое, обладающее в то же время невероятной силой приводить эти пластины в движение, плотно закрывающие заключенного внутри коня со всех сторон.

Арса сидела сзади, обняв меня за грудь и положив голову мне на плечо. Она, кажется, уснула от мерной скачки. Я держал поводья и направлял иссохшего коня, как назвал его Хранитель Замка. Мы ехали вдоль реки. Вскоре впереди показался каменный мост через нее. Мы так быстро преодолели его, что я не успел рассмотреть, что там поблескивает на мелком дне. Наверное, это была субмарина исследователей, что застряла на мелководье. А может быть, какой-то паровой механизм спрыгнул с моста, взбесившись.

Да, к сожалению, для исследователей настали темные времена. Их механизмы выходили из строя от осерения. Но в целом они особо никогда и не были светлыми, усмехнулся я про себя. Ведь исследователи занимались изучением Полога Неведения. Сейчас они находятся в небрежении. А ведь им принадлежит множество интересных открытий! Те же светящиеся грибы. Иногда я и сам забываю о том, что все-таки это придумали и воплотили в жизнь они, а не милхимики, и говорю, что это сделали жильцы лабораторий. Простому сельчанину сразу понятно — "Милхимик, он-то из Костеграда, значится". А если сказать —"Исследователи", то про них придется долго рассказывать. Все дело в том, что после пропажи полога их дело пришло в упадок. А вот крыло милхимии с приходом осерения — расцвело. Слышал, конечно, что и Культ Костей тоже вышел из числа исследователей, что это те, кто не гнушались запретными в Ордене знаниями. Хотя, если подумать, в ордене много что под запретом.

Здесь за мостом я увидел легкую проседь зеленой и желтой травы, прогалины среди ослабшего осерения в излучине реки. Старые големы исследователей все еще ходят здесь, возле устья, и пытаются возделывать некогда обширные плодородные поля. Часть из них уже легла в землю, покрылась мхом и серостью…

Один из големов исследователей частично восстановил себя с помощью дерева. В небольшом оконце на груди отражается земля. Его нос непропорционально большой, видимо, он попал под действие осерения, раз стал столь самостоятельным, что дополняет себя. Приглядевшись, я заметил блеск золота в закапываемой им лунке. "Эх. Раньше они сажали семена. Ну точно сошел с ума…" — решил я. "Крекс. ПЕКС! Фекс" — кряхтит его пламенный мотор. А в глазах горит огонек надежды.

Впереди появился еще один мостик. Здесь переправа была частично разрушена, поэтому когда-то давно исследователи припарковали в обвалившемся месте металлический плот. И теперь полузатопленная поверхностная субмарина, ржавая и прикипевшая к разрушенному мосту, все еще служила надежной и широкой возможностью пересечь реку. Этакая платформа, наподобие краеугольного щита, выставленного вперед острой стороной. Копыта коня гулко отбили несколько ударов по металлу и подняли сноп брызг, ударив по мелкой воде.