Паренёк заметил моё внимание к нему и поначалу стушевался. Покрылся румянцем, зачем-то озирался по сторонам, видимо, проверяя, на него ли я смотрю. Мне, если честно, до него не было никакого дела, просто скучно, а за погляд денег не берут. Просто было интересно разгадать его загадку: кто он и что тут делает. Так сказать, применение на практике своих анализаторских способностей. Как говорят в подворотнях, считывание человека.

Паренёк, к удивлению, оказался то ли дерзким и непуганым, то ли непонимающим по наивности. Мальчишка начал в открытую рассматривать меня. Мы какое-то время пялились прямо друг на друга, а потом, поддавшись порыву, я поманил его рукой к себе: мол, иди сюда, парень, сейчас с тобой порешаем.

Паренёк стушевался, но всё же встал из-за стола и подошёл ко мне.

– Что надо? – начал я грубо. – Ты кто?!

– Я… кор Ягус… – начал паренёк, но я его перебил:

– И чё надо?!

– Да я…

– Ладно, садись. В ногах правды нет. Пьёшь? – Себе на удивление, я пошёл на мировую. Паренёк невысокого роста, чихнёшь – и он сложится. Стоит, мнётся, не понимает или не знает, как опасно пристально смотреть на кого-то, если у тебя в руках не калаш или за тобой не стоят отмороженные люди.

– Садись. Садись! – продолжал я. – Что тебя заинтересовало? Мне же видно, что у тебя интерес.

– Ваша одежда… сэр? – сказал мальчишка, присаживаясь за мой стол.

– Кор Ваден, – представился я, самовольно добавив дворянскую приставку к имени, хотя знаю, что права на это не имею. – А что не так в моей одежде?

– Она необычная. Вы из далёких краёв? – не смог сдержать интерес паренёк.

– Мечтаешь о далёких краях? О приключениях, подвигах? – усмехнулся я.

Парень смущённо замолчал. Я его понимаю. Некондиция, вырос в стезе рыцарской бравады, по-любому чувствует себя ущербным и пытается это как-то компенсировать. Ему нужны рассказы о далёких странах, убитых чудовищах и драконах, спасённых девах, которые тут же благодарят своего спасителя страстным и горячим поцелуем и через несколько лет ухаживаний даже соблаговолят на ночь с героем. О времена, о нравы! Если бы молодость знала! Если бы старость могла!

– Что не так с моей одеждой? – Почувствовав, что паренёк замыкается в себе, я вернул разговор в прежнее русло.

– Она необычная. Вы издалека?

– Есть такое. А что в этом такого?

– Да… вот… – начал смущаться мальчишка.

– Давай так. Ты сидишь, успокаиваешься. Мы говорим. Но говорим не на сухую. Я пить хочу, а ты, как мужчина, можешь меня спрашивать, – надавил я на кора Ягуса, польстив ему таким сравнением. – Сразу говорю, возражения не принимаются. Я проставляюсь.

Замечу, в местном языке нет таких слов: «проставляюсь», «на сухую» и подобного. Коверкаю местный язык, как моя совесть позволяет. Из обычной, разговорной речи собеседников я теперь понимаю в лучшем случае четыре пятых, об оставшейся части догадываясь из контекста. Если найдётся идиот, который начнёт утверждать, что за полгода можно полностью изучить новый язык, особенно если погружен в языковую среду, то я ему рад. Он либо гений, либо понторез и зазнайка.

По моему взмаху руки нам с пареньком принесли пива. Он, надо признаться, тушевался, опасливо приобщаясь к алкоголю.

– Так что не так с моей одеждой? – задал я вопрос после того, как мальчишка отхлебнул из принесённой кружки.

– Она необычна. И видно, что не из дешёвых. Я не знаю о такой одежде. Значит, вы издалека и многое можете рассказать, – наконец-то преодолел своё смущение паренёк.

Ну как же! Интерес – двигатель науки, а пацан явно не на махание железками заточен.

– А если конкретно?

Тут, признаться, был языковой ступор. Я брякнул то, что брякнул, а парень загрузился. Ну нет тут таких слов – «конкретно», а моё словцо на русском понимания не привнесло.

У лингвистов есть такое понятие – «пиджин». Это когда в смешанных семьях и народностях используется смесь из языков, и появляется в речи микс из слов разных языковых групп. Впрочем, сейчас эти размышления явно лишние. Я, ненадолго прогрузившись, прослушал то, что говорил паренёк. Услышал только примерно.

Паренёк вешал о дворянах за рубежом, отнеся меня к ним. Он интересовался бытом, обычаями, правилами, а также способами покраски моей формы в пятнистый цвет. Вроде бы что может быть проще, чем поставить пятна на ткань, но местные материал выкрашивают полным погружением в краситель, и пигментация узора невозможна. Окраска же пятен, нанесённых вручную, недолговечна и трудоёмка. Колорирование пятен в среде, защищающей от основного красителя, затратно. Парень решил, что есть ещё способы обработки тканей краской, которые ему неизвестны. Наивный, всё мне так и рассказал, думал, что я знаю, и если что, то выложу ему производственные тайны.

– А читать-то ты хоть умеешь? – отхлебнув пива, усмехнулся я. – Давай я тебя проверю, а то зачем мне распыляться, если ты неграмотный?

Признаться, это был апофеоз моего пьянства. Я почему-то счёл, что паренёк умеет читать и кинул его на слабо. И что характерно, не прогадал.

Надо признаться, что местное пиво по вкусу напоминает «Балтику № 6 Портер», что далеко не слабоалкогольный напиток. Ладно я, но пареньку такие напитки в новинку. Много ли надо подростку, по которому видно, что он непьющий?

После второй кружки, навязанной на слабо, я как-то само собой стал гуру и прочая ерунда. Я телепортировался до нашего с бродягой номера и принёс свитки. Провокация была из категории: я тебя проверяю, умеешь ли ты читать.

Паренёк вслух прочитал имена, а я, гордый разводом, не таясь, процарапал ножом на столешнице ускользнувшие в памяти факты. Как назло, появился вышибала и намекнул, что в этом заведении портить столы не стоит.

Слава богу, я ещё не дошёл до планки, когда выдаются заявления великанам: «Ты чё такой высокий, сынок?! Не ссы! Ща я порешаю!» В общем, вёл себя вполне культурно. То есть признал свой косяк и вежливо попросил отвалить, один фиг завтра надо расплачиваться за всё, там и сочтёмся.

Кстати, вышибала – это знак! Это показатель, что заведение ни под кого не легло. При напряженной обстановке такой амбал – это гораздо лучше, чем неприметная крыса, которая сливает дружине или страже, что тут не всё путём. Значит место и вправду ничего, или, по крайней мере, хозяин у заведения – не чмо.

Пока я мозговал эту мысль и удерживал паренька от того, чтобы слиться под шумок, явился Антеро. Мой дебилоид решать ничего не стал, но один его помятый вид отпугнул вышибалу. Пьяные дворяне чудят, да и хрен с ним. Завтра плакать будут, причитая, что денег нет.

– Знакомься, Антеро, это кор Ягус, – разрешил я все возможные вопросы. – Мы тут о жизни и прочем балакаем.

Признаться, паренёк был совсем не рад безземельному. Застремался, наверное, припомнив всё то, что об этих отморозках рассказывают. Я его понимаю. Антеро ещё тот кадр, не зря его сослуживцы прозвали вначале Тухлой Черепахой, а потом – Бешеной Черепахой. Ни дня без своих доспехов, на которые, наверное, надышаться не может. Вояка до мозга костей, а такие хоть оденутся в розовое бальное платьице, всё равно смотрятся кончеными подонками.

– Чё это?! – спросил бродяга, намекая и на вышибалу, и на притихшего паренька-писарчука.

– Всё в норме. Ты опять в железках? Не надоело?

– Молчи уже…

– Сэр Антеро, не грузи. Не пугай нашего гостя. Мы тут о вечном думаем! – вступился я за парня.

– О вечном?!

– Ну да! Где взять то, чего у нас нет, и чтобы нам за это ничего не было! – брякнул я и с удовольствием заметил, что бродяга на минуту загрузился.

Такой оборот речи в разговорах с ним я ещё не вставлял. Не то чтобы я такой балабол, но по покрасневшим белкам глаз видел, что мой отморозок почему-то на взводе, и проще его заболтать, чем потом последствия расхлёбывать.

– Ладно. Забудем! Эй, бармен! Вино сюда! – раскричался бродяга, садясь за стол.

– Вино?! – прозвучал мой вопрос.