Я бурно отвечаю. Ладони вспотели, сердцебиение участилось.1

Тяжелая рука хватает меня за шею и тянет назад. Финн кружит меня и подходит так близко, что наши носы почти соприкасаются. "В последнее время мы играли в милую игру в хаус, но ты танцуешь с огнем. Нужно ли мне напоминать тебе, что я за мужчина?"

Его глаза напряженно темнеют, а властное выражение лица заставляет меня впервые за весь день почувствовать что-то кроме стресса. Сердце колотится о грудную клетку, и я не могу удержаться, чтобы не оттолкнуть его, наслаждаясь небольшим избавлением от беспокойства. "У нас нет на это времени".

"В тот момент, когда ты стала моей женой, ты перестала позволять кому-либо или чему-либо диктовать свою жизнь. Машина подождет. Торжество подождет. А губернатор? Он может целовать твои ноги".

"Мир устроен не так, Финн". Я огрызаюсь. "Пункт А — я замужем за тобой". Я толкаю его в грудь. Его руки обхватывают мои на его голой груди. Я чувствую, как под моими ладонями бьется его сердце.

"Ты прав. И как твой муж, я обязан выкинуть тебя из головы".

Он поворачивает меня и наклоняет над островком ящиков в центре шкафа. Я прижимаюсь щекой к прохладной стеклянной столешнице. Он напевает мне в ухо, и от его дыхания у меня по позвоночнику бегут мурашки. "Не двигайся ни на дюйм".

Столешница выше моих бедер, поэтому я вытягиваюсь на носочках, чтобы лежать ровно. Он отпускает мою шею и берет галстук из ящика. "Руки".

Я завожу руки за спину, и он завязывает их шелковистым материалом.

Я пробую завязать галстук, и в следующее мгновение меня пронзает ослепительная боль. Я задыхаюсь, не в силах вымолвить ни слова. Жжение настолько приятное, что я тут же жажду большего. Он проводит пальцем по моему позвоночнику. "Я сказал тебе не двигаться. С этого момента каждый раз, когда ты будешь хоть немного ерзать, ты получишь еще один удар. Ты поняла?"

Черт меня побери, я знаю, что должна разозлиться, но вместо этого мое тело поднимается на десять градусов, а внутренняя поверхность бедер становится скользкой.

"Я поняла". И тут же мне хочется бросить ему вызов, пошевелиться, просто чтобы позлить его. И чтобы его руки снова оказались на мне, потому что, когда он прикасается ко мне, я наконец-то чувствую, что могу дышать.

Он делает шаг в мою зону видимости, и у меня чуть слюнки не текут, когда я смотрю, как он медленно, мучительно расстегивает рубашку. Я никогда не видела ничего более сексуального, чем Фокс Финнеа, раздевающийся, не сводя с меня глаз.

Одну за другой он расстегивает каждую пуговицу, обнажая все больше своих татуированных мышц. Я бы упустила шанс увидеть произведение искусства, которым является его тело, но он так же поразителен, когда так изысканно одет.

"Один", — произносит он глубоко и убийственно. Я даже не заметила, что пошевелилась. Тепло обжигает меня до глубины души.

Он медленно идет позади меня, и все мое тело загорается от предвкушения. Он ласкает мою щеку, все еще горящую от последнего удара. "Ты выглядишь просто божественно, когда так наклоняешься".

Мой пульс учащается в предвкушении удара. Его присутствие за моей спиной настолько сильно и ощутимо, что он, наверное, даже может прикоснуться ко мне. Его ладонь скользит по моему бедру, затем между ног. Его легкое прикосновение к краю трусиков заставляет меня зажмуриться. "Два".

"Блядь", — шепчу я.

Он мрачно смеется. "Нет, принцесса, я не собираюсь тебя трахать. Это не будет наказанием, верно?" Он проводит пальцами по моей киске, и я резко вдыхаю, каждый мускул в моем теле борется за то, чтобы не вздрогнуть. "Но я обещаю, что наказание доставит тебе не меньшее удовольствие".

Его руки покидают меня, и мне становится холодно без них. Он берет из ящика передо мной запонки и начинает их застегивать. У меня болят мышцы и горят икры от такого положения. "Ты не можешь идти быстрее?"

"Три".

"Ты никогда не говорил, что я не могу говорить…"

"Четыре". Я прикусываю язык и смотрю на него, он поднимает бровь и ухмыляется. Высокомерный ублюдок.

Почему его запонки вызывают у меня желание встать на колени и отменить всю ту работу, которую он проделал, раздеваясь? Почему у меня все внутри тает, когда он расправляет рукава и слегка перетягивает каждое запястье?

И еще что-то в том, как его взгляд постоянно блуждает по моей коже, впитывая каждый сантиметр моего обнаженного тела, словно хищник, выслеживающий свою следующую жертву, что обостряет все мои чувства и требует всего моего внимания. Я могу опоздать на встречу с чертовой королевой, и мне будет все равно, потому что все, о чем я могу думать, — это прекрасный мужчина передо мной и те восхитительные мгновения, которые повиснут в воздухе, прежде чем он прикоснется ко мне в следующий раз.

Он берет в руки галстук-бабочку и отворачивается, чтобы повязать ее в зеркале. Я вздыхаю с облегчением и использую тот короткий момент, когда он стоит ко мне спиной, чтобы размять спину.

"Пять". У меня перехватывает дыхание, и я поднимаю голову, чтобы увидеть в отражении его глаза, устремленные на меня. Я не знаю, как ему это удается, но он умудряется выполнить свою задачу, не отрывая от меня глаз.

Напряжение и тишина гложут меня. Нетерпение и электричество гудят во мне. Я не могу больше терпеть ни секунды. "Я думала, ты сказал, что мне это понравится, а пока что ты меня только утомил".

Его губы угрожающе кривятся, когда он медленно поворачивается. "Тогда встань, принцесса, — дразнит он. "Тебя ничто не остановит".

Он прав. Оковы на моих запястьях не помешают мне встать и уйти отсюда. Но, конечно, я этого не сделаю. Я слишком люблю эту игру. Его глаза светятся, как угли, когда я отказываюсь двигаться. Он берет с вешалки пиджак и надевает его.

Он кружит по острову медленными, хищными движениями. Я чувствую его позади себя, везде сразу. Он раздвигает мои ноги, и мне приходится еще больше вытягиваться на пальцах, чтобы не упасть. Его пальцы скользят по моему клитору и вниз по моей щели, так легко, что это могло бы щекотать, если бы не было так раздражающе дразняще. "Ты всегда такая мокрая, когда тебе скучно?"

А потом его рука исчезает, и мое тело вибрирует в ее отсутствие. Я слышу, как он отстраняется, и мои пятки проседают, касаясь камня.

"Шесть". Его голос окутывает меня, как дым.

Я слышу звон бокалов и звук наливаемой жидкости. "Я бы предложил тебе выпить, но…", — шепчет он. Ну конечно, у него же есть бар в его гребаном буфете.

Он встает за моей спиной, и я чувствую прилив предвкушения. Он так близко, что я слышу его дыхание, ровное и сильное. В периферийном зрении я вижу его руки, нависающие над моими бедрами. Каждая клеточка моего тела находится в напряжении, жаждая того, что может дать мне только он.

Наконец он прикасается ко мне.

Его руки прохладны на моей горящей коже. Он начинает медленно спускать мои трусики, и я слышу, как он с трепетом вдыхает воздух. Этот дрожащий вдох — первый раз, когда его контроль над собой дает трещину, и я рада, что не только я пострадала. "Сколько, принцесса?"

"Шесть". Желание снова войти в него очень сильное, особенно когда я думаю о том, как он может наказать меня, если я это сделаю.

"Ты знаешь, почему я это делаю, не так ли?" спрашивает он, опустив мои трусики на бедра, и его руки легонько пробегают по моей попке.

"Да." Я почти не задумываюсь над его вопросом, потому что интуитивно знаю ответ. Он делает это для меня. Дело не только в дразнилке, но и в его заботе обо мне. Он знает, как тревога сегодняшнего вечера разъедает меня, и эти дразнящие моменты — единственное время, когда она тает.

"Хорошо. Потому что я не буду нежен. Может быть, ты и принцесса, но я буду обращаться с тобой как со своей шлюхой". Я приготовилась к порке, которая, я уверена, последует за этим, но вместо этого почувствовала, как по моей заднице течет холодная жидкость.