― Извини, ― тихо пробурчал, потирая переносицу, пряча за этим жестом свою уязвлённость.
― Ладно, забыли, ― невероятно быстро сдался брат, что не было на него похоже: обычно он гораздо дольше упивается моими ошибками или проступками. И это одна из главных причин, почему я не люблю, когда он знает о моих планах и тем более принимает в них участие. ― Может, всё-таки расскажешь, что здесь произошло и почему ты до сих пор не поправился, а главное, зачем этот фарс по поводу твоей кончины?
― Я уже говорил.
― Говорил, но как-то всё это неубедительно звучало: Доворон ― фанатик, желающий стать властелином Фьёры, истребить всех фениксов, начиная с тебя, драконов, да ещё и заимевший целую армию сподвижников у нас под носом? Не ужели ты не знал об их планах? Ты же подозревал его, почему не принял меры?
― Я не думал, что всё настолько серьёзно. Недовольные происходящим и винившие нас в несостоятельности возродить жизнь нашему миру были всегда, но никто не заходил дальше словесных протестов. И даже покушения я принял, как жалкую попытку Доворона выделиться из серой массы заигравшихся в спасителей мира магов.
― Опрометчиво с твоей стороны, тем более, когда ты сумел провернуть такую аферу. Кто бы мог подумать, мой непутёвый брат снял проклятие. ― Здесь Армон не удержался и всё-таки саркастично хмыкнул. ― Да ты должен был на весь мир кричать об этом: глядишь, тогда и фанатики бы разбежались за ненадобностью собственных убеждений.
― Считаешь себя самым умным? ― не выдержал, всё-таки раздражённо рыкнул, уже жалея, что рассказал ему всю правду о Рите.
― Да что ты, у меня в жизни бы не хватила ума затащить наш единственный шанс на спасение в самое пекло и подвергнуть её смертельной опасности. ― Небрежным взмахом руки Армон отмахнулся от моей реакции, давая понять, что ему плевать на мой поднимающийся гнев.
― Ты понятия не имеешь, что чувствовала Рита всё это время, попав в другой мир. Я заявил, глядя ей в глаза, что мне нужна от неё лишь её смерть. О каком крике ты вообще говоришь, когда она смотрела на меня, как на чудовище, желающее вновь забрать её жизнь. Каждый раз, как только я к ней приближался, она кричала, что ей не нужна моя помощь, что она сама со всем справится. И справлялась, каждый раз справлялась, что приводило меня в неистовое бешенство. Я желал стать всем для неё, и мне было плевать на весь мир, тем более, что теперь он был спасён. Считаешь, знай я, что нас ожидает, я бы привёл Риту сюда, тем более, когда смог открыться ей и нашёл отклик в её сердце? Я потерял самое важное, не успев обрести! Так что вместо того, чтобы сидеть и разглагольствовать здесь о том, на что у тебя не хватило бы ума, вали во дворец и выполняй мои указания! Твоя задача ― фениксы и безутешная на данный момент мать, с остальным разберусь сам! ― сорвавшимся на хрип голосом, на одном дыхании высказал братцу всю боль, что засела у меня в груди, указав при этом на дверь.
Лениво встав из кресла, он молча подошёл ко мне и, похлопав меня по плечу, тихо произнёс:
— Вот теперь я верю, что разберёшься, а то развалился здесь, ― подмигнув, он развернулся и направился прочь, а я только сейчас понял, что стою на своих ногах и даже не шатаюсь. ― И, кстати, там твой дружок-дракон вернулся с этим, как его там, Серым… а неважно, ― бросил он уже в последний момент, закрывая дверь.
― Пепел Армон, не мог раньше сказать! ― зло выкрикнул, неуверенно шагнув вперёд.
Не знаю, что мне предало силы: злоба на брата ила самого себя, но я шёл и практически не обращал внимания на колющую боль, напоминающую о себе при каждом движении.
Крон и Рон сидели в гостиной перед небольшим столиком, на котором лежала карта и тихо что-то обсуждали. Армона я здесь не увидел: надеюсь, наконец, отправился туда, куда я его отправил.
― Какие новости? ― спросил, вглядываясь в небрежно поставленные кресты на бумаге, отображающую местные окрестности.
Крон вернулся в поместье почти одновременно с Армоном и помог брату с теми, кто ещё остался от армии Доворона. Отбить у них удалось только лишь Кэролайн, не подозревая, что эта особа последняя, кого я бы стал спасать, а в идеале придушил бы вот этими руками сам. Остальных уже успели увести в неизвестном направлении, и я даже не представляю живых или мёртвых. Рон объявился чуть позже, когда я уже очнулся и, выдав нескучную тираду оригинальных ругательств, вновь исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой Крона.
― Ты как? ― проигнорировав мой вопрос, поинтересовался моим состоянием друг.
Хотелось отзеркалить ему тот же вопрос: теперь-то я в полной мере испытывал, то, что прочувствовал на себе дракон в момент исчезновения его ведьмы, и сколько ему требуется сейчас сил сидеть вот так сейчас спокойно и вглядываться в небольшой листок бумаги, от которого зависит, как оказалось, такое хрупкое счастье.
― Пока не почувствовал её, ― тихо ответил, зная, о чём на самом деле спрашивал Крон.
Всё то время, после того, как пришёл в себя, я пытался ухватиться за нашу с Ритой связь, но как ни старался, у меня не получалось. В какой-то момент меня охватила безумная паника, что я не успел её вернуть, или моих сил не хватило, так как самого в тот момент, когда был максимально уязвим, серьезно ранили, и фактически я уже попрощался с жизнью, чувствуя, что сил на восстановление не хватит. Не знаю, как мне удалось откинуть эту мысль, но я заставил себя вернуться к попыткам почувствовать жизненный огонь моей такой хрупкой и в тоже время невероятно сильной любимой.
Дракон кивнул и вновь уставился на карту, Рон предпочёл не о чем не спрашивать, молча ткнул на один из крестов в самом углу листка.
― Что это? ― указал на отметки, разбросанные по карте.
― Рон нашёл пути, по которым они продвигались, ― будничным тоном ответил дракон, не поднимая головы. ― Каждый из этих крестов ― это выход или вход в подземелье, с какой стороны смотреть.
― Вход, вход куда?
― В подземелье, ― повторил Рон, ― под Ламором целая сеть подземных ходов, один из которых, кстати, ведёт сюда, вот в это самое поместье. Именно так они сюда и пробрались в таком количестве и не привлекая к себе внимания.
— Значит, Криспиан, злорадствуя, говорил правду, что готовился к нашей с ним встрече. Помимо тайных ходов, в его арсенале была Кэролайн, которая каким-то образом лишила нас сил. Он продумал всё, у нас не было шансов. ― обречённо выдохнул, всматриваясь в каждое, отмеченное Роном, место на карте.
― Не было, ― согласился со мной друг. ― Нам повезло, что твой брат прибыл чуть раньше, иначе…
― Я не назвал бы везением потерять всех, ― зло буркнул, обессиленно падая в стоящее рядом кресло.
― Мы найдём их, ― уверенно заявил Рон, сжимая кулак, ― И пусть этот мир рухнет, но каждый, кто причастен к исчезновению моих девочек не уйдёт от меня безнаказанным.
Теперь я кивнул, не совсем разобравшись с чем соглашаюсь: с концом света или возмездием. Хотя и то, и то меня вполне удовлетворит. Без Риты мне этот мир не нужен, но и расплаты никто не избежит. Ещё драться с воинственным Роном буду за возможность самому разобраться с фанатичными ублюдками.
― Что с Кэролайн? ― уже спокойно спросил, глядя на место, где недавно мы, глупцы, сомкнули круг, защищая это миловидное чудовище.
― Армон сказал, что молчит, ― удивил ответом дракон. Последнему, кому я бы доверил допрос Кэроллайн,это был бы мой брат. Его неровное дыхание к моей фиктивной невесте слышалось всегда, и это главная причина, почему я вызвал его сюда ― Армон должен был сопроводить её назад в Амарот после того, как я бы сообщил ей о расторжении нашего договора.
― Молчит, говоришь? ― странно переспросил его Рон, глядя куда-то в даль комнаты.
Проследив за его взглядом, я увидел небольшую дорожную сумку, которую видел у Риты, как только вернулся: она держала её как драгоценность, боясь выпустить из рук.
Грудь вновь сдавило жгучими тисками: сжав кулаки, я закрыл глаза в попытке вернуть хладнокровие. Но вместо этого увидел наполненные страхом и болью голубые, как весеннее небо Фьеры, глаза любимой. Где-то в районе солнечного сплетения зажгло, как от сильного удара, выбивая воздух из лёгких и равновесие из-под ног. Проглотив металлическую слюну, я вновь открыл глаза и посмотрел на Рона.
