Чувствуя себя в ловушке, я вышла через заднюю дверь и вошла в уединенный сад, огороженный стеной… мое личное убежище. Глубоко вдохнув ароматный, земляной, осенний воздух, я успокоила свои испуганные и бешеные мысли. С пустым разумом я побежала. Теплый ночной воздух развевал мои локоны, хлестал серебристыми прядями по лицу и успокаивающе гладил кожу.

Напрягая мышцы, мои длинные ноги летели, с легкостью преодолевая знакомый и хорошо утоптанный путь. Мое сердце бешено колотилось. Я ускорилась. Пробираясь сквозь декоративные деревья и кустарники, я подстроилась под привычный ритм, на лбу выступили бисеринки пота. Луна отбрасывала теплый свет на землю, освещая мне путь, но мне не нужно было знать, куда бежать. Я потеряла счет времени, продолжая бегать по саду, а мое дыхание стало сбивчивым. Миновав двух стражников, стоявших по обе стороны от задней двери, я завершила еще один круг. И еще один круг.

Стиснув зубы от жжения в легких и боли в ногах, я продолжала бежать.

Я не хотела останавливаться. Не хотела думать. И все же мое дрожащее тело кричало о своем истощении, приближаясь к своему пределу. Сосредоточившись на тропинке под собой и передвигая ногами, я не заметила препятствие, стоящее на моем пути, пока не стало слишком поздно. Я налетела на него со всей силы.

Препятствие хмыкнуло, и сильные руки вцепились в мои плечи, удерживая нас обоих.

«Что за семь грехов?» Кого впустили мои големы? Я пыталась успокоить свое сбившееся дыхание и попросить извинения, но мои слова превратились в крик, когда я подняла взгляд и столкнулась лицом к лицу с Райкером.

— Ты! — Я вырвалась из его хватки, мои страхи вернулись в тысячекратном размере. Это был… конец. Каким-то образом он заставил меня остаться одну и пришел, чтобы завершить то, что ему не удалось сделать прошлой ночью. Он планировал убить меня.

Райкер наблюдал за мной, лунный свет отбрасывал угрожающие тени на его черты. Я замерла, дрожа так сильно, что застучали зубы. Он двинулся ко мне, продолжая смотреть, его странные глаза буравили меня, как у хищника, высматривающего добычу. Он остановился так близко, что я почувствовала его дыхание на своей коже. Я не двигалась. Не могла дышать. Через мгновение по обе стороны от моего врага появились Рокки и Клэй. Ни один из них не достал оружия, но, опять же, их руки были достаточным оружием.

Прошло, наверное, меньше минуты, но мне показалось, что минула вечность. Не в силах больше выносить его пристальный взгляд, я нарушила молчание.

— Почему ты здесь? Чего ты хочешь?

Он не двигался, и его молчание действовало мне на нервы.

— Скажи же что-нибудь! Что угодно! И перестань так на меня смотреть. — Я сжала руки в кулаки, готовая к драке, если понадобится. Не могла притворяться, что он был кем-то другим, когда знала правду, причину его присутствия здесь… даже если никто больше не верил мне.

— Он не может.

Я резко обернулась, видя, как Ари вышла из тени колонны у двери, проливая свет в сад. Она скрестила руки, бросив быстрый взгляд на големов.

— Что?

— Он ничего не может сказать, дитя. Он немой.

Мои глаза расширились, и я перевела взгляд на своего мучителя. Он наклонил голову, подтверждая ее слова.

— Ты сказала, что лично проверяла его, — обвинила я, сузив глаза.

— Да. Его состояние вызвано старой травмой. Это не наследственное заболевание, поэтому Лилит не обратила на это внимания. Что касается его проверки, то он общается с помощью рук, и у него был переводчик до того, как он приехал сюда. Однако переводчик не поехал с ним, так как не мог оставить свою семью.

«Как удобно».

— В любом случае, это неважно. — Ари вздохнула, сделав шаг ближе ко мне. — Почему ты убежала?

— Почему ты здесь? С ним? — воскликнула я, скрестив руки.

— Твоя мать в ярости, — продолжала Ари. — Ты опозорила ее и опозорила Райкера. Я вызвалась попытаться спасти беспорядок, который ты устроила, и привела его с собой, чтобы ты могла объясниться и извиниться.

Я глубоко вздохнула. Конечно, Лилит злилась… я повела себя как трусиха и уклонилась от своего долга.

— Калеа. Ты же знаешь, что убийца пойман. Ты должна дать Райкеру шанс доказать тебе, что он не тот, за кого ты его принимаешь, — умоляла Ари, остановившись рядом со мной.

Мои губы скривились, и я подняла подбородок.

— Нет…

— Ка…

— Не перебивай меня, — возмутилась я, устав от того, что меня всегда ущемляли по этому вопросу. — Во-первых, я в курсе, что убийцу поймали, но это не значит, что это был тот самый убийца. Во-вторых, я сделаю все, что ты и моя мать потребуете от меня. Я буду проводить все время с этим человеком, которому ты решила меня отдать, и я свяжу с ним свою жизнь, если потребуется. Но не проси меня пытаться принять его не за убийцу, которым он является, сблизиться с ним или научиться заботиться о нем. Я не могу и не буду. Кроме того, сомневаюсь, что пройдет много времени, прежде чем проявится его истинная сущность. Может быть, тогда, когда ты положишь мое холодное мертвое тело на погребальный костер, ты поймешь, что я была права. Не то чтобы моя жизнь имела значение, кроме неудобств, которые она доставит матери и тебе…

— Калеа! — огрызнулась Ари.

Я посмотрела на нее, тяжело дыша.

— Никогда не говори, что твоя жизнь не имеет значения, — сказала Ари, ее голос был словно лед. — Я люблю тебя больше жизни, и если бы могла, то с радостью бы поменялась с тобой местами. — Она придвинулась ближе, положив руки мне на плечи. — Я знаю, что тебе тяжело, и мне неприятно, что такое бремя легло на твои невинные плечи, но, пожалуйста, Калеа, мне нужно, чтобы ты доверилась мне. Если ты позволишь ему, возможно, вы даже станете друзьями. — Ее глаза впились в мои, и я пожалела о боли, которую там обнаружила. Боль, которую причинила я.

Я взглянула на Райкера. Он не шелохнулся, просто стоял на месте, такой же неподвижный и внушительный, как всегда. Ладно… кивнула я ради Ари… в эту игру могут играть двое. Если он будет вести себя спокойно и невинно, то и я тоже. Но раз уж я оказала ему любезность и не стала его недооценивать, то и ему следовало бы предложить мне то же самое. Я могла быть покорной и слабой перед желаниями моей матери и нуждами моего народа, и да, я отдала бы за них свою жизнь, но именно здесь проходит черта. Я не отдам свою жизнь этому злому человеку и его эгоистичным желаниям. Если он думал, что меня легко убить, то его ждет разочарование. Может быть, он дважды подумает, прежде чем убить меня, если я заставлю его влюбиться в меня.

Я стояла над Райкером, сжимая в одной руке окровавленный нож, а в другой — его все еще пульсирующее сердце. Он смотрел на меня, прижав руки к зияющей ране на груди.

— Ты должен был уйти, пока еще мог, — прорычала я.

Он медленно поднялся на ноги, ненависть снова наполнила его одичавшие глаза. Он шагнул ко мне, и я попятилась назад. Почему он еще жив?

— Я никогда не уйду. — Он бросился вперед, как хищник, которым и был. Я попыталась убежать, но его окровавленные руки сомкнулись на моем горле. — И ты никогда не будешь свободна.

Я задыхалась, его хватка была как сталь. Он не отпустил, даже когда я вонзила нож в его плечо.

На его лице расплылась злая улыбка.

— Ты действительно думала, что сможешь украсть мое сердце, принцесса?

Мои легкие горели, в глазах мерцали звезды, его золотые глаза сверкали, когда он выхватил нож из своей руки и вонзил его в мое сердце.

Я проснулась, крича и сопротивляясь силе, которая удерживала меня. Кэсси с широко раскрытыми глазами стояла на коленях рядом со мной, сжимая руками мои дрожащие плечи.

— Калеа, это всего лишь сон, — успокаивала она. — Ты в порядке? — Она отпустила меня.

Я вздрогнула и кивнула, не в силах избавиться от ощущения рук Райкера на моем горле.

— Да, в порядке. — Я заставила себя сесть и откинула с лица спутанные волосы.