Вика зашла на этаж как раз, когда Белка открывала дверь в свою комнату, поэтому заметила, как та отшатнулась на пороге, словно увидела что-то страшное. Вика тут же подбежала к ней и тоже заглянула внутрь.

Все светлые стены были равномерно исписаны черным готическим шрифтом так, словно были страницами древнего манускрипта.

– Офигеть. Этого же не было вечером, когда мы вылезали из окна, – прошептала Вика.

Белка грязно выругалась и зашла внутрь. Вика последовала за ней.

Надписи тянулись от самого пола и были в том числе и на потолке. Ощущение было жуткое. Обычный номер общежития тут же превратился в храм неведомого бога.

Вика попыталась прочитать, что же там написано, но это был какой-то незнакомый язык, написанный вытянутым злым готическим латинским шрифтом. Чем-то он напоминал немецкий – она его немного учила в старой школе в качестве факультатива, пока ей это не надоело, – но именно что напоминал. Слова были совершенно незнакомыми.

– Кто это сделал? Где Микаэла? – спросила она у Белки.

– Хороший вопрос, – пробормотала та и неожиданно повернулась к Вике. – Выйди, пожалуйста, и закрой дверь.

– Почему? Что все это значит?

– Потом объясню. Когда-нибудь. Выйди. Пожалуйста.

Вика фыркнула и ушла. Вот еще, будет она теперь хоть чем-нибудь ей помогать!

Когда она подошла к своей двери, ей показалось, что из комнаты Белки донесся ее голос. Девушка с кем-то сердито разговаривала на грани крика.

– Чокнутая, – сказала Вика себе под нос и вошла к себе.

Нина тут же проснулась, вскочила на кровати и первым делом посмотрела на часы.

– Сколько там? – спокойно спросила Вика. За всеми этими событиями она совсем упустила ход времени.

– Половина седьмого. А ты чего так рано вскочила… а… ты только что пришла, что ли?

– Да, и что? – с вызовом спросила Вика.

– А где ты была всю ночь?

Она решила не отвечать. Прошла к своей кровати и плюхнулась на покрывало прямо в одежде.

– До будильника еще полчаса. Помолчи, пожалуйста, я хочу отдохнуть.

Только теперь она почувствовала, насколько устала. Нервное напряжение отпустило, а тело, наоборот, напомнило о себе: о бессонной ночи, о десятках намотанных по лесу километров, о том, как она снимала припадок Влада, потратив все силы, так что потом сама шаталась и чуть не падала.

– А… но как же… – начала было бормотать Нина, но замолкла, увидев, что Вика лежит уже с закрытыми глазами.

Вика взяла сырники с джемом, кофе и порезанную грушу и села за стол к девчонкам из токсиков.

С одной стороны, это была провокация. Вчера обе группы вдоволь наорались друг на друга, обвиняя в распространении заразы, и ей очень было интересно посмотреть, что сейчас ей скажут. С другой стороны, ей не хотелось присаживаться ни к парням, что из токсиков, что из элитки, ни к тусовке Ангелины, где к тому же сидел Артемий со своей типичной унылой рожей. Он плотно сел на тему изображения из себя «жертвы режима», что отыгрывал ее постоянно.

Белка еще только стояла у раздаточного стола, так что Вика оказалась во весьма враждебном окружении, но вслух никто ничего не сказал. Разве только Нина ей робко улыбнулась. Вика ловила на себе взгляды, но как только поднимала голову от тарелки, они, наоборот, начинали смотреть на еду.

– Никто не знает, что случилось с Микаэлой? – невинно спросила она, подгадав тот момент, когда Белка подойдет к столу.

– А что с ней? – спросила непосредственная Алла.

– Она не ночевала в номере и на завтраке ее нет. Администрации, однако, пофиг, как я посмотрю.

Вика оглядела остальных. Белка молча села на свое место и тоже выжидательно посмотрела на девушек.

Наконец, Тайра не выдержала, нервно выпила компот, отложила вилку и тихо сказала:

– Ее поздно вечером в лазарет забрали. Ей стало плохо в парке.

– Не только ее. Еще Люду и Софию. Они в одной комнате жили. Тоже… обеих, – сказала Алла.

Анна звонко бросила ложку в тарелку. Получилось так громко, что невольно обернулись все.

– Да сколько ж можно? Почему все молчат? Мы так один за другим все там окажемся! – в полный голос возмутилась она.

– И что ты предлагаешь? – тихо спросила Белка.

Анна осеклась на полуслове, а затем продолжила уже не так громко:

– Ну хотя бы потребовать объяснений. Мы должны знать, что происходит и как остановить эту заразу!

– Сама себе противоречишь. Если это вирус, то будешь ты о нем знать или нет – ему пофиг. Как бы он ни передавался, мы уже тут все давно инфицированы. Просто у кого-то есть иммунитет, у кого-то нет.

– А если нас так травят по одному? – предположила Анна уже не так уверенно.

– Тогда тем более глупо просить объяснение у отравителей, – еще тише ответила Белка.

Вика в изумлении смотрела на нее. С каких это пор она настолько заделалась сторонницей директрисы? Ведь именно к спокойствию и «продолжению образовательного процесса» призывала администрация и учителя. Неужели виной всему тот странный диалог в кабинете Агнии Михайловны?

Хоть она и не была ярой революционеркой, но от всего происходящего возникало ощущение предательства.

Вика дожевала сырник. Есть второй как-то расхотелось. Она залпом выпила кофе и встала из-за стола.

Белка догнала ее на выходе:

– Ты это… извини меня вчера. Я психанула. Не хотела тебя обидеть. Я просто… не все могу объяснить.

– Я поняла, – спокойно ответила Вика и коснулась плеча девушки, чтобы отодвинуть в сторону и пройти мимо, но Белка вдруг дернулась и зашипела от боли. Вика отдернула руку:

– Ты поранилась?

– Пустяки. Царапина. У меня предложение. Переезжай ко мне.

От такого Вика растерялась:

– А как же Микаэла?

– Сегодня они пришли, собрали и унесли ее вещи.

– Даже так… – внутри у Вики тут же образовался липкий противный комок страха, который сжал все внутренности. – Она что… умерла?

– Я тоже так спросила. Мне ответили, что нет, но лечение будет долгим, и ей, возможно, понадобится что-то из вещей.

У Вики от сердца немного отлегло.

– Ну так что? Переедешь? – не отставала Белка.

– А директриса разве разрешит? – Вика все еще сомневалась, хотя перспектива жить с Белкой ее устраивала гораздо больше, чем каждый вечер слушать треп Нины.

– Вот именно нам теперь разрешит. После вчерашнего. Так проще будет приглядывать.

– Ну хорошо. Только объясни тогда, кто расписал комнату. Как-то стремно жить там, куда это может вернуться в любой момент.

– Прости… не могу. Не сейчас. Обещаю, что все расскажу. Поверь, это тебе не угрожает. Даже, скорее, наоборот. Хотя я пока не понимаю почему.

Редко, когда что-то волновало Белку настолько, что она говорила столь сбивчиво, что не могла построить нормальную длинную фразу. Вика поняла, что трогать эту тему пока действительно не стоит. Раз она обещает, что это не опасно, то пусть так и будет.

– Как думаешь, вещи до уроков перетащить успеем? – спросила Вика и улыбнулась.

– В четыре руки-то? Запросто. Помчали!

На первый урок они все-таки немного опоздали, но это было не так критично, как в другие дни. Историю вел их тьютор – Олег Александрович. Вика почему-то ощущала с его стороны какие-то неподдельные эманации искренней заботы, так что не боялась, что преподаватель устроит скандал из-за такой мелочи, как пропущенные пять минут лекции.

Оса, как называли его все по инициалам, коротко глянул на Вику и Белку из-под очков и кивнул, мол, садитесь быстрее.

– Я только что закончил отмечать, – сказал он и ткнул два раза стилусом в планшет. – Итак, сегодня мы продолжим тему про Николая Первого.

– Лучше объясните, что творится в школе? Чем нам грозит эпидемия? Как от нее защититься? – выкрикнула с места Анна.

Историк снял очки и взглянул на класс:

– Ну я же не биолог и не медик…

– Но вы в любом случае знаете больше нас. Неужели учителя это не обсуждают? – перебила его Анна.