– Идеалист! – фыркнул Аркадий.

Владлен пропустил это мимо ушей.

– Держи! – он отдал свечку своему соседу справа – тому самому красавчику, который привлек внимание Лики. Тот равнодушно кивнул.

– Саша. Я родом с Донбасса. С ДНР. Тоже благодарен школе за возможность и все такое.

Признаюсь, строгий отбор я не проходил. Мне сказали, что для детей войны есть какая-то особая квота, но я рад, что тут оказался. Особых дарований, как у остальных у меня нет. Люблю читать. И классику, и современное. Собственно, у нас больше нечем было заняться. О себе говорить не люблю, потому что еще ничего такого не сделал, чем можно было гордиться. Но, конечно, хотел бы.

– Еще один! – Артемий возвел глаза в потолок. – И что же ты хочешь сделать такого выдающегося? Стать президентом?

– Если бы знал, то уже сделал. Но пока понимаю только то, что для этого нужно еще подучиться. Ну а боюсь я только одного. Войны. Вопросы есть?

Все молчали.

– Сильно, – спокойно прокомментировал Аркадий.

– Мне… мне свечку, – воскликнула Лика, видя, что Саша начал искать глазами, кому бы ее отдать.

Тот пожал плечами:

– Почему бы и нет.

Лика постаралась максимально обворожительно улыбнуться, когда принимала свечу из его рук.

– А что, так можно было? – удивилась безвкусно одетая блондинка из токсиков.

– Значит так. Меня зовут Лика, я из Москвы, но это и так понятно, – начала тараторить Лика.

– А полное имя как? Анжелика? – неожиданно прервал ее Серега.

– Это и есть полное имя. Вот такая причуда предков. И у меня мечта побыстрее найти себе партию и сбежать от родителей замуж. Потому что достали – сил нет. Впрочем, как и я их.

– Потом будешь доставать мужа? – усмехнулся Артемий.

– А это уже зависит от него и от того, как он обо мне заботиться будет.

Артемий возмущенно фыркнул.

– А Даксфорд-то тебе тогда зачем? – удивился Владлен.

– Ну во-первых, меня никто не спрашивал. Как папенька решил, так в моей семье и поступают. Во-вторых, а где еще мужа-то искать, если не в закрытых частных школах? В-третьих, а чем тут хуже, чем в любом другом месте? По мне так курорт. Главное, что родители далеко.

– Вы слышали, парни? Берегитесь! Среди нас охотница, – хохотнул Аркадий.

– Расслабься, ты не в сфере моих интересов, – огрызнулась Лика. – Так. А что там еще… а, страхи. Ну я боюсь… одиночества. Все остальное можно пережить. Так… вопросы?

– Хм… пожалуй воздержусь, – усмехнулся Артемий.

Лика неожиданно передала свечку кавказцу.

– Спасибо, дорогая, – улыбнулся тот. – Я Султан Черкесов.

Аркадий хрюкнул со смеху:

– Прости, не обижайся, но это должность или имя?

Султан натянуто улыбнулся:

– Каждый раз спрашивают. Я уже привык. Имя и фамилия, конечно.

Вика немного отключилась от беседы и задумалась о словах Лики. Убежать от родителей замуж. Раньше она никогда не думала о том, чтобы сбежать из дома. Просто не было повода, но эти два дня изменили все. Отец внезапно стал чужим, мама… о ней думать было тяжело. Но главное – такой родной дом внезапно превратился в то место, куда совсем не хочется возвращаться. По крайней мере пока мама не выздоровеет. Если это вообще случится. В чем-то она Лику понимала. Но сбегать из одной клетки в другую? Разве это выход?

Она слушала остальных вполуха, но вообще прослеживалась четкая закономерность: половину класса, условно говоря обитателей Новой Риги и Рублевки, привезли сюда против их воли, и все они так или иначе были обижены на родителей за этот выбор. Некоторые и так уже имели настолько ужасные отношения с семьей, что рады были этой ссылке.

Ребята из других городов, за редкими исключениями вроде Белки, наоборот, рвались в эту школу и считали, что вытащили выигрышный лотерейный билет, который теперь обеспечит их счастливое будущее: поступление в столичный вуз и крутую карьеру. Все они были чем-то увлечены. Вика пропустила мимо ушей представление остальных девушек и парней из элитки – там все было скучно и предсказуемо, но вслушивалась в то, что говорили токсики, потому что раньше вообще не встречала ребят с такой мотивацией. Ей казалось, что такие только в кино бывают, а замкадыши в основном представляют собой грызущих семечки гопников и их девиц с неизменной бутылкой пива в руках. А тут такие странные экземпляры. Ее соседка Нина выигрывала какие-то олимпиады по литературе, девушка с фиолетовыми волосами Анна была художницей, скромница Зоя в бабушкиной кофте увлекалась биологией и так далее. Даже яркая красавица Вета, от которой тяжело было ожидать высокого IQ, оказалась чемпионкой области по бальным танцам, а похожий на гея Эдик, оказалось, отлично знал историю. Исключений было мало. Маленький щуплый Леонид из элитки неожиданно заявил, что фанатеет от математики и мечтает посвятить ей всю жизнь, а блондинка-простушка Алла из какой-то далекой деревни призналась только в том, что мечтает о такой же сумочке, как у Ангелины и вообще ничего не упомянула о своих увлечениях.

Вика очнулась только на последнем представлении. Свечку передали девушке с яркой азиатской внешностью.

– Привет всем. Я Тайра. Пою в фолк-группе. Пела… наверное. Вряд ли они будут ждать меня два года.

– Ты из Киргизии? – спросила Лика.

– Я чулымка.

– Это вообще где? – поморщился Артемий.

– На реке Чулым. Красноярский край. Мечтаю стать медиком и спасать чьи-то жизни. А боюсь того, что духи орекенеры и сам Эрлик будут мной недовольны.

– Духи… кринж. Какой дремучий пипец, – покачал головой Артемий. – Ну что все? Вечер откровений закончен? Можно идти в кроватку?

Ночью Вике не спалось. Начать с того, что Нина периодически похрапывала. Не так чтобы громко, но зато хаотически, что делало ее хрюки совершенно непредсказуемыми. К тому же Вика никак не могла осмыслить все, что обрушилось на нее в последние два дня. У нее было ощущение, словно она внезапно где-то ошиблась дверью и вывалилась не в свой, а какой-то чужой, незнакомый мир, где у нее нет матери, где отец смотрит на нее как на чужую, где считается нормальным ссылать детей в школу с условиями, приближенными к тюремным.

В прежней жизни Вики такого просто не могло быть.

Неожиданно она услышала за дверью приглушенные голоса. Точнее один голос. Судя по монологу, прерываемому паузами на время ответных фраз собеседника, какая-то девушка разговаривала по телефону.

Вот же не спится кому-то!

Стоп!

Какие телефоны, когда тут ничего не ловит? Или у кого-то все-таки есть экзотическая симка, на которой связь есть?

Вика вскочила с кровати, тихо, стараясь не разбудить Нину, подкралась к двери и приложила ухо к замочной скважине.

За дверью шепотом с кем-то ругалась Белка:

– Я еще раз повторяю: не лезь. Я сама могу за себя постоять. А ты вообще заткнись, я с тобой не разговариваю. Что? Нет, извинения не принимаются. Значит так. Если еще раз тебе покажется, то ты сначала спрашиваешь у меня и только потом действуешь…

Вика резко открыла дверь.

Белка стояла в центре коридора и активно жестикулировала руками. Телефона у нее не было. Увидев Вику, она сразу замолчала.

Вика подошла ближе, но никаких наушников в ушах девушки не заметила.

– Тебе чего? – агрессивно, еще не отойдя от спора, спросила Белка.

– Ты меня разбудила. Ты с кем разговаривала?

– Не твое дело, – Белка сделала паузу, глубоко вздохнула и добавила: – Извини. Мне казалось, что я тихо. Иди спать, больше не буду.

– Так с кем? У тебя связь есть?

– Что? А… нет. Просто я шибанутая и периодически разговариваю сама с собой. Как Горлум в фильме. Видела?

Вика с сомнением посмотрела на девушку. На шизофреничку с голосами в голове она совсем не была похожа. Белка отчаянно врала, и это было очевидно, но понятно, что и правды от нее сейчас не добьешься.

– Так, а что это у нас? – раздался громкий голос.

Вика и Белка синхронно обернулись. В коридоре позади них стояла Вероника Игнатьевна. Главная воспитательница подошла ближе.