— А Миранда?

— Её не стало. Я не мог прийти в себя и поверить, что этого можно избежать. Но она была такой сильной и молчала даже сквозь боль. Как и ты, — он запустил пальцы в волосы, в который раз сожалея о случившемся, будто заново пережил тот момент.

Он нуждался во мне сейчас, как никогда, потому встала и обняла руками за плечи, склоняя голову на спину.

— Если ты скажешь, что ничего не чувствуешь ко мне, придётся это принять, но прошу, не отталкивай, если чувства взаимны.

— Лия, — вновь моё имя звучит как приговор.

— Я не отступлюсь, так и знай, — в моём голосе сквозила уверенность. – Мы обязательно справимся.

— Ты понимаешь, что совсем недавно я чуть не сделал ещё одну ошибку?

— Но теперь, когда я знаю, всё будет иначе.

Он грустно покачал головой.

— Мой тотем поглотит твой, ты же видела, как побледнела татуировка?

Значит, тогда мне не показалось, и боль была вполне реальная.

— Я от тебя не отступлюсь, — повторила. – Позволишь? – поддела футболку, намереваясь обнажить его торс, и он поднял руки, помогая мне.

Широкие плечи без одежды казались еще шире. Дотронувшись, я провела кончиками пальцев по темной от рисунков коже, рассматривая их. Центральную часть занимала хищная птица с загнутым острым клювом и раскинутыми в стороны крыльями. Казалось, каждое перо было прорисовано талантливым художником настолько, что тронь её, и беркут взлетит. По краям разместились символы, значения которых я не могла понять, ибо не видела такого никогда раньше. Продвигаясь дальше, обнаружила змею, которую беркут крепко держал в мощных когтистых лапах.

Исследуя спину, различала узоры, но больше никаких животных здесь не было. Это могло значить только одно.

— У Миранды была змея?

— Да, — очень тихо ответил Маркус, но я услышала.

— И её способность успокаивать?

Он кивнул, чувствуя себя виноватым.

— Ты нужен мне, — выдохнула ему в ухо признание, прижимаясь крепко. Ладонь легла на мою, и я переместилась на колени. Наши лица вновь были рядом, но я не могла исполнить то, что хотела, понимая, как невыносимо больно сейчас Маркусу. Ощущая его руки, смотря в глаза, я тонула в собственных чувствах. Достаточно было того, что я, наконец, поняла, как он боится меня потерять. Это ли не высшее из знаний?

Мои волосы стали совсем рыжими, даже не было намёка, что ещё недавно они были совсем другого цвета, и я чувствовала в себе небывалую мощь. Нежно массируя его голову ногтями, испытывала уже от этого небывалое удовольствие, а он закрыл глаза, прижимая меня к себе и громко вдыхая запах.

— Мне нужен душ, — внезапно вспомнила я, откуда именно мы сюда прибыли.

— А мне нравится, как ты пахнешь.

— Договоримся, что с этого дня мы говорим друг другу правду!

— Мне нравится твой запах, — усмехнулся он, — но тебе не составит труда найти душ, если хочется.

— Почувствую себя человеком, — нежно коснулась его губ и вышла с террасы.

Раздевшись, встала под тёплый душ, чувствуя себя безумно счастливой. Всё же я соскучилась по прелестям цивилизации, что ни говори, да и то, где именно я принимала душ этому способствовало. К сожалению, слишком поздно поняла, что переодеться мне не во что, и, не найдя ничего лучше, просто обмоталась полотенцем.

— Можешь взять что-нибудь у меня, — улыбнулся он, когда я всё же пришла обратно. Футболка всё так же лежала рядом, и вновь залюбовалась его рельефом.

— Было бы неплохо.

Я пылала под его взглядом, мечтала оказаться в одной постели, но продолжала стесняться, боясь, что он, такой безупречный, найдёт во мне множество недостатков. Наверное, он слишком долго разглядывал мои ноги, что мне пришлось напомнить.

— Одежда.

— Ах, да, — будто очнулся Маркус, поднимаясь из кресла, и я последовала за ним. – Что-то конкретное? – распахнул шкаф, приглашая сделать выбор самой, и я неуверенно пожала плечами.

— Пожалуй, рубашка, — достал отутюженную голубую рубашку с коротким рукавом и протянул мне с вешалкой. – Банально? – вскинул брови.

Я приняла одежду, прикладывая к себе, чтобы убедиться, что длины будет достаточно.

— Пойду в душ.

— Нет, можешь переодеться здесь, — сказал уверенно, ещё раз окидывая меня взглядом. А потом вышел из комнаты. Подобралась к окну, намереваясь задернуть занавески, когда злополучный кончик моей «одежды» выскользнул и полотенце упало на пол.

— Кстати, — послышались за спиной слова, и я замерла в испуге, боясь повернуться. Чувствовала его взгляд на себе, и нежелание уходить. Когда шеи коснулись кончики пальцев, вздрогнула, но продолжала стоять. Пальцы текли по спине меж лопаток, спускаясь всё ниже, пока не дошли до талии, скользнув на живот, и я почувствовала, спиной, как он близко.

— Ты прекрасна, — вдохнул аромат моих волос, пройдясь носом по затылку, и я всё же повернулась, стыдясь своей наготы.

— Лия, — смотрел мне в глаза, а я утопала в его без остатка: беззащитная и влюблённая до сумасшествия. И впервые за всё это время он поцеловал меня. Моментально все чувства взвинтились вверх, и желание пришло на место разумным мыслям.

Мы любили друг друга этим поцелуем, проникали, сливались, становились единым целым, но теперь мне было уже этого мало. Сильные руки, скользящие по изгибам, больше не стеснялись в выборе мест, а мне хотелось, чтобы он, наконец-то, позволил себе то, чего мы оба так сильно хотели. Оторвавшись от губ, он бросил взгляд на лису, которая выглядела обычно, и вновь продолжил начатое. В какой-то момент мы оказались на кровати, и Маркус исследовал губами моё тело, пока я вновь не почувствовала эту боль. Только теперь знала её причину. Он был слишком увлечён, чтобы видеть, а я со страхом смотрела на подрагивающую татуировку, понимая, что это может стать последней близостью в моей жизни.

Наверное, он понял и остановился.

— Всё хорошо, — не отпускала я, боясь обидеть, но слова ничего не значили против действительности. Тату поблёкло и сместилось.

— Чёрт, — выругался он, садясь на кровати. – Я говорил, Лия, это не шутки, нам не стоит этого делать.

Только он забыл, что сам пришёл ко мне. Наши желания настолько сильные, что застят разум.

Снова прижалась к нему: крепкому, сильному, нужному.

— Я от тебя не отступлюсь, — повторила в третий раз, чтобы он, наконец, уяснил себе эту истину.

— Где ты была. Цветная? – встретила меня вопросом Тоннеля, когда я вернулась.

— Говорили.

— Это сейчас так называется? – усмехнулась она, а мои щёки пылали под взглядами остальных. Конечно, они уже подумали на то, что и впрямь должно было быть между нами. И сама бы так подумала, только все слышали Малику. Тами не смотрела в мою сторону, и я чувствовала себя виноватой перед ней. Будто и впрямь была вина, что мы полюбили одного мужчину. Как только я вошла, она принялась активно заниматься ужином, чтобы избегать моего взгляда. Почему моё счастье не может быть простым? Я должна бороться за право быть с Маркусом и бояться потерять подругу.

— Хочу пробежаться, кто-нибудь со мной? – Виталик надевал ботинки, но среди нас желающих не было. Не прошло и трёх часов, как мы закончили тренировку, а он снова рвался в бой.

— Юлёк?

Она скуксилась, и Виталик покинул дом. Спустя какое-то время вернулся и позвал её. Тоннеля закатила глаза, но повиновалась. Удивительно, теперь я поняла, что именно с ней чувствую себя более комфортно. Когда мы остались втроём, повисла тишина. Мне казалось, что мы настолько близки и дружны, но сейчас каждый витал в своих мыслях, и мне захотелось сбежать.

— Побуду на улице, — предупредила, выходя и выдыхая с облегчением.

Предположила, что Виталик и Тоннеля сейчас в бане, и укол зависти больно кольнул. Вспомнила Маркуса, неужели недавно он держал меня в своих объятьях, давая понять, что нуждается. От осознания факта стало хорошо, и я, закрыв глаза, погрузилась в воспоминания. Наверное, уснула, потому что топот ног заставил меня вздрогнуть, и, открыв глаза, увидела разгорячённого Виталика. Ну хоть кому-то везёт. Парень прошёл в дом, и я услышала голоса, а потом он вылетел, как ошпаренный.