— Тогда я отмечу в документах, что вы отказались удостоверить исполнение заказа! — не в шутку припугнула меня Полина. — А вам придется расписаться!

— Можно и так, конечно. А можно расписаться в том, что все сделано на высшем уровне. Мне это привычнее… Вы не поверите, с какими заказами я поступал точно так же. В одном из них было восемьдесят семь этажей…

— Смотрите, я уже делаю отметку! — девушка достала из переднего кармана фартука какую-то бумажку и угрожающе занесла над нею перо.

— Левой рукой, как мило… Но сначала давайте вызовем Игорька. Важные документы лучше подписывать в присутствии очевидцев. А заодно пусть все-таки расчистит мою столовую…

Со столовой молчаливый Игорек управился всего за три минуты и исчез из виду по-английски, не попрощавшись ни со мной, ни даже со своими ботинками. Полина пересчитала все пустые баулы (видимо, ее партнер нужными для этого навыками не обладал) и, проводив взглядом его навьюченную фигуру, задержалась на пороге, все еще сжимая в руке подписанную мной бумаженцию. Ее глаза отважно встретились с моими: помимо откровенного вызова в них явственно читалось чувство безмерного морального превосходства. Что ж, возможно, это чувство ее и не обманывало…

— Еще раз спасибо, — сказал я, ощупывая доллары в своем кармане и раздумывая, не могут ли эти деньги, предложи я их Полине в знак признательности, как-нибудь испортить наши чудные отношения. — Простите, если немного вышел за рамки. Могу я чем-то искупить свою вину?

— Я вам не судья, Дмитрий, — отрезала девушка. — Возможно, вы просто не умеете себя вести. В любом случае, моей симпатии вы уже не вернете. Прошу вас расплатиться, и я пойду…

— Мне кажется, я уже расплатился, — сообщил я дрогнувшим голосом, предчувствуя новые трудности, которые, разумеется, не заставили долго себя ждать.

— Но это не так! — с уверенностью заявила Полина, чьи худшие опасения я, по-видимому, не уставал оправдывать. — Зачем вы лукавите? Вот же у меня наряд, видите? Составлен по вашему заказу. Здесь четко написано: форма оплаты — наличные. Скажите, вы владеете нужной суммой, Дмитрий? В наличных денежных знаках…

— Со знаками, признаться, ситуация двусмысленная, — по совести поведал я. — Глупейшая история, но зато чистая правда. Давеча я, растяпа, засунул куда-то бумажник, а куда — не могу вспомнить… Однако дело вовсе не в этом…

— Лапоть! — высказалась Полина.

— Вот так номер! — искренне изумился я. — Если надумали ругаться, госпожа старшая менеджерка, то дождитесь мою сестру. Недолго уже осталось… Тогда-то вы и узнаете, что такое настоящие оскорбления…

— Да нет же, Дмитрий! — возразила девушка. — Кто тут ругается? Вон же у вас на стене два лаптя висят в виде украшения. В одном из них бумажник. А в другом, Дмитрий, пачка контрацептивов. Я еще при входе заметила…

— Надо же, какая удача! — неловко приветствовал я неожиданную находку, тут же завладев своим портмоне и убедившись, что наличных денежных знаков в нем напичкано предостаточно. — И снова, выходит, спасибо! Мне бы вашу наблюдательность… Сам-то я не то что бумажника, но даже лаптей этих давно не замечаю. Кстати, мне их сестра подарила. Тоже, если угодно, не в качестве комплимента…

— Значит, вы все-таки заплатите? — резонно предположила Полина.

— По правде сказать, не уверен… Штука в том, что однажды я уже рассчитался за этот ужин… — и я вкратце посвятил Полину в свои отношения с приятнейшим клерком, счастливо увенчавшиеся списанием известной суммы с моего счета.

— Странно, — опечалилась девушка. — Как же это? У меня же наряд… Впрочем, если так вышло, то нужно во всем разобраться.

— О нет, ни в коем случае! — вся эта оказия мне уже порядком опостылела, да и Алена того и жди должна была показаться на сцене вместе со своим конвоем. — Разбираться нам недосуг. Вот ваши деньги, Полина. Вся сумма целиком, даже с хвостиком. Берите и давайте прощаться. Пусть я и несерьезный человек — здесь вы, пожалуй, угадали, — но сейчас заявляю вам со всей серьезностью: у меня нет больше на вас ни минуты!

— Но это неправильно! — снова заупрямилась противная левшачка. — Как же я возьму, если вы уже заплатили? Необходимо все выяснить…

— Хорошо, но выясняйте без меня, пожалуйста! Если моя версия подтвердится, что ж — оставьте эту мелочь себе. Считайте ее своими чаевыми.

— Здесь слишком много для чаевых!

— Впервые с вами согласен. Однако не забывайте: вы не одна — у вас целая команда. Нужно ведь еще Игорька в люди вывести…

— Простите, но я должна установить истину! Это быстро… — упрямица взялась за телефон и, невзирая на мои воздетые к небу руки, принялась все выяснять и во всем разбираться. Впрочем, закончилось это и правда довольно скоро: Полина выразила кому-то пару нелицеприятных нареканий и пообещала отразить инцидент в документах. — Вот все и разъяснилось, — вернулась она ко мне. — Вы были правы: вопрос с оплатой закрыт. Произошла досадная ошибка. От лица нашей компании приношу вам, Дмитрий, искренние извинения.

— Виновные будут наказаны? — уточнил я для полноты картины.

— Даю вам гарантию! Я лично прослежу…

— С виновными решили, — заметил я, разворачивая кипу наличных в широкий красно-зеленый веер. — А что насчет отличившихся? Как, по-вашему, должны они получить по заслугам?

Полина посмотрела на деньги и в замешательстве весьма сексуально закусила нижнюю губу, сделавшись похожей сразу на два моих любимейших постера, тонко раскрывавших глубину женского образа и украшавших в юности мой кабинет на правах рекламы эксклюзивных мотоциклов. В девушке отчаянно боролись противоречивые чувства: праведное отвращение к моей одиозной личности и какое-то другое: допустим, желание купить кулон хоть чуточку лучше того, что обретался сейчас в отважном вырезе ее сарафана, омрачая своей банальностью вполне замечательный по всем прочим параметрам экстерьер.

— На ваше усмотрение, — выдавила наконец из себя Полина и, кажется, осталась недовольна своим ответом, поскольку тут же добавила. — Я готова принять вашу благодарность, если тем самым вы даете оценку мне и качеству моих услуг, а не пытаетесь откупиться от своей совести. Вы были не на высоте, Дмитрий. Будь вы более сговорчивы, наше сотрудничество могло принести удовлетворение нам обоим.

— Жесткое условие, — признался я. — Однако в данном случае препятствием оно не станет: я хочу оценить персонально вас, и оценка моя будет такой…

С этими словами, будто заправский судья после безупречного выступления фигуристки, я поднял вверх крайне лестную для Полины купюру.

— Очень щедро, — отметила она. — И если вы делаете это от чистого сердца, Дмитрий, то я, пожалуй, не откажусь.

— Сердце тут определенно в деле, не сомневайтесь. Но у меня тоже имеется одно условие.

— Какое? — девушка перевела взгляд с купюры на мое лицо, которое, судя по всему, нравилось ей гораздо меньше.

— Эту милую бумажку я должен положить в ваше декольте. Такие уж у меня привычки.

— Вы опять за свое? — возмутилась Полина. — Именно об этом я и говорила!

— Я не услышал «нет», — справедливо заметил я. — Да, я таков, как есть. У каждого свои особенности, которыми, как известно, не следует пренебрегать. Не вы ли меня этому научили? Так что предложение остается в силе. Вот деньги, вот декольте — вам решать…

На секунду мне показалось, что владелица отвратительного кулона колеблется, поэтому я счел своевременным прийти ей на помощь и повысить ставки:

— А эти две бумажки я могу положить в ваши трусики. Ничего такого, чего бы я не делал раньше. А вы?

— Мерзавец! — Полина невольно прижала к бедрам куцый подол своего сарафана. — Еще одна такая выходка, и вы попадете в черный список нашей компании. Больше я с вами не разговариваю! Прощайте!

Она развернулась на месте и решительно двинулась прочь.

— Душенька, постойте! — окликнул я девушку голосом, полным внезапного просветления.

— Что вам еще?

— Если все дело в том, что на вас нет трусиков…