— Ладно, — процедила сквозь зубы. — Раз с твоим розыгрышем закончили, что теперь? Узнал то, что хотел, и? Что дальше-то?

— Я исполню его желание и стану твоим защитником, — Рамон пощекотал пером ухо кота, и Шад случайно боднул меня. — Ровно до того момента, пока он не вернётся к этой роли сам.

— И для этого нужно было выводить меня из себя? Почему нельзя было просто…

— У всего есть своя цена, — тонко улыбнулся Бусина и, спрятав перо в рукаве, передвинул повязку.

Теперь на меня смотрел рубиново-алый правый глаз, а камень в украшении на повязке сменил цвет с красного на серый. Вздрогнув, я отвернулась. Сколько ни пытайся, к проявлениям магии так просто не привыкнешь.

— Значит, так вы исполняете желания, да? — немного невпопад прошептала я и сделала новый глубокий вдох. — Ведите тогда, где там у вас кухня. А то с голодухи могу начать кидаться приказами…

К замку и здешним порядкам я привыкла быстрее, чем предполагала. Удобства начались с новой комнаты — той, что раньше принадлежала Шаду. Её не трогали с того дня, как Шад покинул Корбеник, поэтому я ожидала увидеть слои пыли, но наложенная когда-то давно магия исправно держалась. Бусина мимоходом поведал, что чары накладывал сам Шад, в качестве одного из домашних заданий.

Маленькая комнатушка, где от постели до письменного стола всего пять-шесть шагов, а сплавленное из цветных осколков окно не больше пары ладоней в высоту. Кровать пряталась внутри приземистого шкафа, за плотной занавеской, но это выглядело и безопасно, и теплее — ночью не дует, а в случае чего можно спрятаться. Шкафы были утоплены в стенах и закрывались на хитрые магические замки — если кто-то посторонний полезет, не зная особенностей заклинания, то внутри всё мигом превратиться в пепел. Шад рассказал мне об этом через Рамона, и сначала мне показалось это странным и немножко параноидальным, но через какое-то время я разгадала намёк. Скорее всего, среди спрятанных записей могло быть что-то полезное для поисков великого чародея. Но пока Шад не вернёт себе человеческий облик, а вместе с ним и магию, разобраться с заклинанием мог лишь кто-то посторонний. И, сколько бы сильно я ни верила Варше, мой телохранитель придерживался иной точки зрения. А значит, нужно немного потерпеть.

Располагалось моё новое место жительства куда ближе к центральному залу, от которого с лёгкостью можно было выбраться куда угодно — хоть до башни Нериса, хоть до трапезной, хоть до главных ворот. Достаточно было запомнить дорогу до этого зала, чтобы выбраться из любого угла Корбеника. Конечно, существовали возможности срезать через внутренние дворики, смежные галереи, крохотные залы и лестницы, но пока я не освоилась, более долгий путь казался мне куда надёжнее. Бусина тихо посмеивался, когда от его помощи отказывались, а вот Варша отнеслась с пониманием — подруга охотно составляла мне компанию, стоило ей заметить, как мне не совсем уютно один на один с Рамоном.

Впрочем, одна я практически не оставалась — Шад крутился поблизости с былой верностью телохранителя. Осознание его как кота быстро нагнало меня, и брать друга на руки стало неловко. Однако от неловкости и смущения получилось избавиться, видя, как другие то таскают бедного зверька за шкирку, то гладят во всех доступных местах, отчего котик счастливо жмурился.

— Этот облик куда ближе к тому, какой он есть на самом деле, — хмыкнула Варша, когда ей надоело видеть мои терзания, и всучила кота. Тот мгновенно забрался на плечи и улёгся воротником. — Зря стесняешься. Или меня тоже будешь избегать, если я другое обличье приму?

— А ты… ты тоже так умеешь? — удивилась я.

— Не в кошку, но да, умею, — кивнула подруга.

Вечерами мы устраивались с ней в комнате Шада и разговаривали. О Корбенике, о владениях её отца и самом Юйлуне, о её детстве и каким был Нерис… Хотя, Властелин Севера из воспоминаний Варши не сильно отличался от того, каким я успела его увидеть — холодный и суровый на первый взгляд, на самом деле он был довольно мягок.

— В Корбенике многие нашли приют, скрываясь от имперской жестокости, — грустно усмехнулась Варша. — Даже не имея возможности вмешаться, дядя не может закрыть глаза на чужие несчастия.

Шад внезапно запрыгнул на стол и громко зашипел, выгнув спину. В ситуациях, когда поблизости не оказывалось никого, кто смог бы озвучить мне его слова, он пытался донести что-то через кошачьи повадки. Сейчас переводчиком могла выступить Варша, но каких-то слов, видимо, было недостаточно.

— Знаю-знаю, — вздохнула подруга, — он мог бы сделать больше. Но хоть что-то лучше же, чем ничего?

— Шад как-то говорил, что империя Тиё похожа на лавину, сметающую всё на своём пути, — нахмурилась я. — Вы сейчас об этом, да?

А ещё Шад считал, что великий чародей — единственный, кто способен остановить эту лавину. Если уж драконы ничего не делают, то вся надежда на него одного. О великом чародее и по совместительству короле фей и альвов я знала до обидного мало, а расспрашивать о нём страшно. Пока, исходя из чужих слов, Валто считали опасным и могучим, когда он был человеком, но когда он превратился в альва…

Вот, кстати, как это произошло? Схожим образом Рюдзин стал из духа — драконом? Как и я, из человека — тоже в дракона?..

Однако сейчас куда важнее узнать про империю Тиё. С чего всё началось? Почему драконы, ратующие за равновесие и порядок, так долго не вмешивались и запустили ситуацию? Если духов ловят и обращают в рабов, о каком равновесии может идти речь?

— Долгое время на маленькое островное государство никто не обращал внимания, — Варша зябко поёжилась, но не от сквозняка, а будто вспомнила что-то неприятное. — Мой отец… отец почувствовал угрозу, но Властелин Запада сказал, что опасаться нечего. Подумаешь, люди воют с духами и подчиняют их. Когда было иначе? Для магов волшебные народы — источник их силы, ведь не все умеют черпать силу за Гранью.

— Погоди-погоди, — подняла я руки. — Насчёт магии я не особо в курсе, не могла бы ты просветить меня? За Гранью же находится только тьма, разве нет?

— Для хширасс — да, там находится тьма. Но для магов она — чистая энергия. Ничто, из которого можно сотворить что угодно. Духи рождаются из этой чистой энергии, мы связаны с Гранью, и способны творить чары без усилий. — Варша пошевелила пальцами, и между ними пробежала лиловая молния. — Но Грань зыбка и неустойчива. По легендам, когда был создан наш мир, тьму отогнали за Грань. И тогда же появились хширасс — те, кто должны хранить равновесие. Когда хширасс было много, люди, духи и магия — всё находилось в гармонии.

— Но хширасс стало меньше, и равновесие пошатнулось, — подхватила я, пытаясь не хихикать от того, как пафосно это звучало.

— Да, — хихикнула подруга, с лёгкостью различив мои скрытые эмоции. — А сейчас, чтобы решить эту проблему, Рюдзин создал драконов. Но их суть не только в том, чтобы восстановить равновесие. Рюдзина не заботят проблемы хширасс, он же…

— Первый дракон, самая высокомерная задница и бла-бла-бла, — зафыркала я. — Стой! Если его не заботят проблемы хширасс и безумие на него не свалилось, значит…

— Драконы не подчиняются тому закону, которому должны следовать хширасс, — кивнула Варша. — Об этом не распространяются, но все, кто прошёл через трансформацию Рюдзина, сохраняют чувство порядка как… как компас — ему можно следовать, а можно идти наперекор. Никакого наказания не последует.

Я бы присвистнула, если бы умела. Болотный гад определённо творил не самые возможные вещи, тут и разбираться во всей этой магии-шмагии не надо, чтобы понять. Он обходил всё то, что незыблемо стояло веками. Сами хширасс, вероятно, об обходном пути даже и не задумывались, в силу их вечно направленного по ветру носа. А Рюдзин, изначально не привязанный ни к каким правилам и традициям, смотрящий на происходящее под другим углом… подстроил всё так, чтобы ему было как можно удобнее.