Мы попали в самый разгар какого-то собрания или совета. У ступенчатого возвышения с троном стояли люди, но мой взгляд выцепил из толпы двоих — Рюдзина и Нериса. Единственных, на чьих лицах не читалось ни капли удивления.

— А… Ананта? — беспомощно оглянулась я, ища Рэймо.

— Я же говорил держать друзей за руку, — хмыкнул чародей, потрепав меня по волосам.

В отличие от меня и Варши, он переместился нормально, поэтому стоял на ногах. Подцепив мыском сапога выроненный мной посох, Рэймо подкинул его, ловко поймал и оценивающе постучал по фонарику, свисающему с навершия. В ответ на его жест внутри слабо замерцал синий огонёк. Удивительно, как во всей этой суматохе стекло не треснуло? Хотя, может, зачарованное?..

— Отойдите пока в сторонку, — попросил Рэймо, чуть сморщившись. — Предстоит один из сложных разговоров. Акт первый, скажем так. И… Шад, можешь больше не скрывать меня. Кажется, ты очень нужен своей хозяйке.

Возникший из его тени фамильяр сохранял ледяное спокойствие, будто ничего такого не произошло. Подумаешь, из пещеры где-то на востоке нас перенесло… во дворец фей?.. Что ещё это могло быть за место, если, помимо Нериса и Рюдзина, здесь были сплошь прекрасные и утончённые лица, при взгляде на которых дух захватывало?

Отличалась только женщина на троне, в которой я с удивлением узнала ту, кого уже видела на празднике в Рашхшудуре. Тогда на ней были вороные доспехи, но сейчас — роскошное белое платье, сотканное словно из лунного света. Чёрные волосы волнами ниспадали до талии, серые глаза смотрели с недовольством, но — недолго. Из образа выбивалась латунная корона с зелёными камнями, которую королева тотчас же сняла со своей головы. Спустившись с престола, она встала на колено перед Рэймо, и следом за ней на колени рухнул весь фейский двор.

Не упали вместе со всеми только Нерис с Рюдзином, а Варше и мне Шад помог подняться. Когда его рука взяла мою, всё перестало быть таким странным и страшным. Пришло понимание, что здесь мы можем быть лишь наблюдателями — время задавать вопросы ещё не настало. Но и прогонять нас Рэймо не собирался, потому что скрывать ему нечего.

— Счастье — лицезреть вас, — скромно склонил голову Рюдзин, когда чародей подошёл ближе.

— И не сомневался в своём плане? — рассмеялся Рэймо, легонько пихнув ученика в плечо. — Ты здорово вымахал, даже как-то неловко теперь… Неужто специально?..

— Мой король, — напомнила о себе черноволосая красавица.

Стоять на колене, держа на вытянутых руках корону — приятного мало. Но, значит, это — жена Рэймо? Раз уж она королева. Но их взаимоотношения не назвать тёплыми, на первый взгляд уж точно.

— Хорошо тебе сидится на моём месте, да? — беззлобно спросил чародей и взял из её рук корону. — После предательства и своеобразного переворота никаких волнений не было, все приняли твоё правление? Или кого-то нужно наказать?

Несмотря на слова, звучали они нисколько не враждебно. Будто Рэймо и правда переживал о том, как двор фей воспринял королеву, пришедшую на смену пленённому королю.

— Ваше Величество, — она склонила голову ниже, — моё сердце радуется, заслышав о Вашем беспокойстве…

— Ну-ну, не принижай себя. — Надев корону на кисть на манер браслета, чародей наклонился к женщине. — Кому я ещё мог доверить своё? Ты отлично справляешься.

— Вы… не злитесь? — Она медленно подняла голову, осмелившись посмотреть на Рэймо.

— На что? — дёрнул плечами чародей. — Твоё участие в перевороте? Так, мелочи. Не ты, так кто-нибудь другой стал седьмым концом той звезды. Встань. Не люблю все эти коленопреклонные позы, ты же знаешь. Да и ты — всё ещё моя. А всё, что твоё — моё. Забыла о своей клятве?

Странное отношение к той, кто, судя по всему, принимала участие в заточении великого чародея. Впрочем, Рэймо же говорил о том, что в мире нет ничего надёжного? Не потому ли он так легко прощал предавшую его женщину?

— Нет, Ваше Величество, — улыбнулась она и поднялась.

— Можешь обнять меня, Клэг, — дружелюбно оскалился Рэймо и раскинул руки.

Вместо этого женщина выпрямилась так, словно проглотила палку, и обвела ледяным взглядом собравшихся.

— Все. Вон, — коротко приказала она.

Никто не шелохнулся. Надо полагать, слова предназначались придворным, а не драконам или нам.

Варша обратила ко мне вопрошающий взор, и я качнула головой, мол, не двигаемся. Подруга с лёгкостью поняла, что имелось в виду.

— Вы не слышали, что сказала ваша королева? — удивился Рэймо, так и не опуская раскрытых для объятий рук. — Вон. Жи-во. Кроме детишек, разумеется. Детишкам стоять.

Зал опустел за долю секунды.

От обращения чародея я непроизвольно дёргалась, но привыкнуть, видимо, придётся. Да и справедливо называть нас «детишками», если он куда старше. Сколько ему вообще?..

— Всё такая же строгая, — скривился чародей, когда черноволосая красавица так и не обняла его.

— Я не смею, мой король, — склонила голову она.

— Твоё право, — несколько расстроенно произнёс Рэймо и повернулся к Нерису. — Извини, что испытываю твоё терпение, но пока у меня есть время, я буду использовать его так, как пожелаю.

Властелин Севера, наблюдавший за всем с небывалым спокойствием, покачал головой и тихо сказал:

— Не важно, что за представление ты задумал, финал не изменится.

— Зачем тогда ты заявился сюда, если не чувствуешь никакой угрозы? — хохотнул чародей. — Признайся, где-то в Корбенике висит огромный колокол, который трезвонит всякий раз, когда я чихаю как-то не так. Или тебя Рю позвал наблюдать его триумф?

Нерис раздражённо цыкнул и отвернулся. Я видела его суровым, мягким, весёлым, в ярости, но эта лёгкая взбешённость отличалась от всего, что доводилось наблюдать. Вероятно, Рэймо обладал уникальной способностью выводить из себя всех драконов.

Кроме, пожалуй, Рюдзина. Но тот был на стороне чародея.

— Терпение, — поднял раскрытую ладонь Рэймо, и от резкого движения корона крутанулась на его руке. — Скоро всё разрешится.

Это предназначалось Шаду, который осмелился открыть рот, но задать вопрос — не успел.

Рэймо уселся на ступени трона, снова раскрутил висевшую на руке корону, но уже специально, и кинул куда-то за спину. Металл звякнул о мраморный пол и тут же стих, укатившись куда-то в кусты. Подумав немного, чародей отложил посох, снял шляпу и скучающе откинулся назад, стуча пальцами по коленке.

— Задерживается, — вздохнул он.

Ровно в этот миг в центре зала полыхнула молния. Зажмурившись от неожиданности, я не успела вовремя прикрыть глаза, поэтому была ослеплена. Шад успокаивающе сжал мою руку и сдвинулся вперёд, заслоняя собой от неведомой опасности, однако я догадывалась, что мне, ему или Варше бояться нечего. А драконам — тем более.

— Второй акт, — ухмыльнулся он и встал.

В синих глазах горел азарт.

Смерть пришла за Рэймо.

Она выглядела как человек, вернее — женщина. Не назвать красивой, но и уродливой — тоже. Обычное, овальное лицо и едва различимые веснушки, бледные губы и тень улыбки на них. Женщина была высокой, в белых одеяниях и плаще, похожем на тот, что и у Рэймо, разве что цвет его бы синий. Светло-русые косы, лежавшие на её плечах, словно припорошил серебристый снег, однако, приглядевшись, я различила седину — не такую, что видела у бабушки, и не ту благородно-белую, что была у Нериса. Один её глаз был светлым, серо-голубым, а другой — по-совиному жёлтым, с чернотой вместо белка.

За её спиной возвышался словно сотканный из самой тьмы дух, на голове которого висел лосиный череп с рогами. Проглядывались очертания одежды и висевших на ней амулетов, когда дух чуть двигался — то ли дышал, то ли дрожал в нетерпении, когда же его спустят с поводка. Если таковой вообще был.

Я сразу догадалась, что это — та Джордйель, заклинательница Смерти, о которой говорил Ананта. А за ней, вне всяких сомнений, дух Смерти — властитель царства мёртвых, Эрлик. Обведя всех взором, женщина стукнула посохом — тот выглядел как переплетение заиндевевших ветвей с кристаллами льда на обоих концах. Когда лёд ударился о мраморный пол, послышался хрустальный перезвон, из-за которого Шад дёрнулся назад и прижал уши. Машинально я сжала его ладонь.