Козима, по-своему странная, была моей защитой и моим умом. Возможно, ее не призвали защищать меня телесно, но ее дух был моим щитом, даже когда она отсутствовала со мной многие годы. Она была моим источником вдохновения как в том смысле, что мной двигала потребность снова быть с ней, так и в том, что я восхищался ею больше, чем кем-либо еще. Никто не был таким красивым, таким выносливым и таким любящим, как моя красавица.

Показательный пример: она утешала меня, одновременно раскрывая подробности жестокого избиения, которому она подверглась от рук Ноэля.

— Когда он тебя забрал?

— Как раз перед тем, как я нашла тебя, чтобы попрощаться.

— Как это могло быть правдой? Я трахал тебя у стены… — Я прочитал воспоминание о боли в ее глазах и повернулся к бетону. — Ты, черт возьми, шутишь? Я трахал тебя у стены, пока у тебя была разорвана спина? Спина, разорванная моим собственным отцом менее чем в ста ярдах отсюда, в моем собственном доме в день нашей гребаной свадьбы?

Она вздрогнула.

— Ксан, что бы ты сделал? Меня только что избили, а он угрожал мне не только моей жизнью, но и твоей! Я не могла придумать ничего лучше, чем подчиниться. Ноэль только что показал, насколько глубоко невменяемым и необычайно безжалостным он может быть. Я не собиралась проверять это дальше.

— Кто твой Мастер? — потребовал я.

— Ксан…

— Нет, Topolina, перед кем ты, блядь, отвечаешь?

Я был достаточно близко, чтобы увидеть, как ее зрачки распахнулись, черный цвет разъедал золото, пока оно не превратилось в тонкую рамку для ее тьмы.

— Перед вами, Мастер.

— Правильно, передо мной. Если бы ты задумалась хотя бы на мгновение, что я бы не поверил, если бы ты рассказала мне, что произошло, что я бы не ворвался в темницу, не подвесил бы этого монстра и не содрал бы с него шкуру заживо для тебя, не соткал бы эту плоть в гобелен, который ты можешь использовать его для чертовых дротиков, ты безумно ошибаешься. Сделал ли я когда-нибудь что-нибудь, чтобы заставить тебя поверить, что я не буду убивать ради тебя? Даже умереть за тебя?

Она прикусила свою мягкую нижнюю губу, так аккуратно вдавив розовую плоть, что мне захотелось сделать то же самое.

Так я и сделал.

Я сильно прикусил эту губу, пока запах ее крови не ощутился на моем языке. Я проглотил ее вздох изо рта, а затем отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Угроза против тебя — это угроза против меня. И я думаю, ты уже это знаешь, Bella, но никто, абсолютно никто не угрожает Дэвенпорту и ему это не сходит с рук.

— Даже такой же Дэвенпорт? — спросила она устало.

— Особенно тогда, — поклялся я. — Я собираюсь избавить наш мир от его демонов, моя красавица, и тогда я покажу тебе, какую именно жизнь мы можем прожить вместе. Безопасная жизнь, наполненная не только твоей красотой, но и красотой, которую мы можем создать вместе.

— Это кажется невозможным, — призналась она. — Хотя я хотела этого много лет.

— Самые лучшие сны, о которых стоит мечтать, ужасны своей чудовищностью, — согласился я, обхватив ее лицо руками, зная, что держал в ладонях самую лучшую мечту, которую я когда-либо видел, чувствуя, как она резонирует в моей груди, как ударная волна. — Я настолько близок к тому, чтобы иметь достаточно членов Ордена Диониса, чтобы уничтожить их. Все, что мне нужно, это способ узнать дату следующего аукциона.

— Используя Яну и ди Карло?

— Да, хотя я знаю еще двоих, которые могли бы помочь. Я зайду к ним, чтобы узнать, где завтра вечером может состояться игра в покер ди Карло. Мне не нужно, чтобы ты в этом участвовала, — начал я, а затем заставил замолчать протест Козимы, прежде чем она успела его озвучить, вставив сталь моего Доминирования в мой тон. — Я не хочу, чтобы ты была вовлечена в это, потому что это может быть опасно, но я также знаю, что ты достаточно сильна, чтобы справиться с этим, достаточно способна помочь мне с этим. Итак, моя красавица, возможно, впервые все зависит от тебя.

Я видел, как что-то драгоценное и теплое скользило по ее лицу, пока она впитывала мои слова и наслаждалась своим выбором. Мы оба знали, что она выберет, потому что она была той же самой атавистической итальянской девушкой, какой была, когда приехала в Перл-Холл и плюнула мне в лицо, но пауза перед ответом доставляла нам обоим удовольствие.

— Чтобы убить наших демонов, сначала мы должны их одолеть, — сказала она в ответ.

— Не говори мне, что ты сейчас пишешь печенье с предсказаниями, — поддразнил я.

Она моргнула, а затем сильнее прижала свою грудь к моей груди, выгнув шею назад и громко рассмеявшись в потолок. Я держал ее, пока она смеялась, чувствовал, как ее радость пронизывает мои кости, и знал, что в конце всех ужасов нашей жизни мы будем наградой друг для друга.

Козима

— Мейсон, пожалуйста, поверь мне. Ты можешь перестать беспокоиться. Я в порядке, — сказала я с нетерпеливым раздражением, бросив тушь обратно в косметичку, распушив волосы, а затем вышла из ванной с телефоном в руке, чтобы одеться на день.

Утро началось так, как не было уже много лет: тело Александра сплелось с моим, его тяжелый вес успокаивающе давил на мой торс, его дыхание трепало волосы на моем виске. Я беззастенчиво наблюдала за ним, пока похоть, возникшая между моими ногами, не заставила меня провести языком по его мягкому спящему рту. Действуя осторожно и медленно, я пробралась вниз по его длинному, широкому торсу, целуя края его V-образной фигуры, проводя языком по квадратным вырезам его живота, проводя носом по четкой струйке волос, ведущей от его груди до паха, где я вдохнула опьяняющий сладко-соленый мускус.

Только когда мой язык скользнул по его твердеющему члену, Александр проснулся с глубоким гортанным стоном. В следующую секунду его руки вцепились в мои волосы, его бедра дернулись вверх, пронзая мой рот горячим скольжением его члена.

Я стонала рядом с ним, наслаждаясь вкусом его разгоряченной плоти, соленой жидкостью на его кончике, над которой я работала, вращая языком и сильно потягивая губы. Поначалу он держался неподвижно, настолько неподвижно, что я забеспокоилась, что не доставляю ему удовольствие. Но когда я подняла глаза сквозь ресницы, чтобы посмотреть на него, его глаза потемнели от мрачного удовольствия.

— Я радую вас, Мастер? — спросила я, нуждаясь в подтверждении, дрожа от напряжения.

Он лениво моргнул и убрал руки с моих волос, чтобы скрестить их за головой. У меня потекли слюнки над головкой его члена, когда я изучала, как выпирают его мышцы под всей этой золотой кожей, пучки льняных волос под массивными руками и как напрягается его пресс, когда я дергаю его член. Струйка влаги потекла по моему бедру, и я извивалась, а глаза Ксана следили за тем, как моя задница покачивалась в воздухе.

— У тебя все хорошо, Topolina, — похвалил он мягко, как недовольный начальник. — Но если ты не заставишь меня кончить в ближайшие две минуты, мне придется тебя наказать.

Мои соски сжались так сильно, что я чувствовала тяжесть каждого удара пульса в набухшей груди.

Я начала работать.

Язык кружился, руки двигались и скручивались, горло старалось принять его длинный, толстый член глубоко внутрь, где я могла бы сомкнуть губы вокруг его основания и сосать так сильно, что у меня заболел рот.

— Тридцать секунд. — Голос Александра пронзил мою чувствительную кожу болью кнута. В его словах не было ни пауз, ни хрипоты, которая выдавала бы, насколько хорошо я его обслуживаю.

Его бесстрастность действовала на меня как катализатор, зажигая мою и без того пылающую плоть пламенем от такой сильной похоти, что я тряслась от нее. Мои бедра тряслись в воздухе в поисках любого трения, когда я снова прижала рот к его пульсирующей плоти.

— Замолчи, — приказал он. — Если ты будешь хорошо себя вести, мне не придется зажимать твою киску и шлепать тебя, пока ты не заплачешь по мне.