Сорес вошел и обернулся, бросив взгляд на машину. Водитель нажал на газ, и машина уехала. Калитка автоматически захлопнулась, отрезая его от остального внешнего мира. До слуха донеслось легкое потрескивание. Мурашки пробежали по коже. Сорес не понял, что это было, но он привык доверять интуиции, а она шептала, что ничего хорошего. Ворота были под напряжением.

Очередной порыв ветра прошелестел в кронах деревьев по обе стороны подъездной дороги. Они грустно откликнулись шелестом потревоженного спокойствия. В свете ночных фонарей Сорес бодрым шагом направился к возвышавшемуся впереди дому. Шепот деревьев сопровождал его путь. Еще издалека Сорес разглядел одинокую фигуру на пороге, скрытую тенью. Его ждали. Свет от дома, как будто специально, был направлен ему в глаза, ослепляя, мешая разглядеть.

Когда он приблизился на приличное расстояние. Раздался резкий окрик:

— Стой. Не двигайся.

Сорес послушался. Голос казался знакомым.

— Медленно подними руки вверх. Без резких движений поворачивайся вокруг себя.

— Хорошо, — голос продолжал давать команды. — Выкладывай накопители и отбрось их ногой в сторону.

Сорес медленно выполнял приказы. Отшвырнув в сторону кристаллы, он отрывисто выплюнул:

— Дара!

С крыльца раздался неожиданный зловещий смех, и рука протянулась наверх, в освещенное пространство. В тусклом свете блеснул корпус мобильного, засветился экран и включилось воспроизведение записи:

— Отпусти! Не трогай меня, убери руки! Я не хочу! Борис, я сказала, все кончено, — надрывную отповедь Дарины перебил настойчивый голос Бориса:

— Не дергайся, один прощальный поцелуй!

Запись прервалась, издевательские смешки продолжились.

— Примчался, по первому зову! Это просто запись, — кто-то сплюнул в темноте, — Какие же вы наивные. Вам нет места в этом мире. И ваш мир изменится навсегда. Мы заберем то, что вы не смогли сохранить. Пацифисты хреновы. Лучше надо заботиться о том, что тебе принадлежит. В этой жизни побеждает сильнейший. Завтра, после военного совета ни у кого не останется сомнений, что вы не заслуживаете энергии жизни, что у нас есть право забрать у вас все до последней капли. И ничего нам противопоставить вы не сможете.

Сорес не выдержал и сорвался на резкий бег к крыльцу, до боли сжав кристалл в кулаке, активируя его мощность. Прозвучал выстрел. Нога подогнулась, он споткнулся и упал кулем на землю. Чуть выше левого колена разливалось тепло. В аффекте он не чувствовал боли, только пытался вскочить обратно на ноги, но нога не пустила. Свободной рукой он неосознанно схватился за колено и нащупал мокрую и липкую ткань брюк.

С крыльца зловеще спускалась фигура с дробовиком наперевес. Человек вошел в круг света и продолжил ухмыляться:

— Пиф— паф, ой— йо— йо! Умирает зайчик мой.

Немигающие глаза Вилана, полыхающие ненавистью, уставились сверху вниз.

Сорес замахнулся и разжал кулак, направляя поток энергии в ненавистное лицо. Корней быстро среагировал, уклоняясь от прямой траектории. Тем не менее, его задело, он пошатнулся и потерял равновесие неподалеку. Основная часть потока проскользила мимо, прямо к дому, раздался взрыв, разрушив часть крыльца.

Сорес пытался зажать рану руками. Вилан приподнялся с земли на локте и наблюдал агонию мужчины.

— Собаке, собачья смерть, — закашлялся он, — Как удачно получилось. Наверняка, я задел артерию.

Он вытянул руку с ружьем. Сорес сжался в предчувствии смерти. Но Вилан выстрелил мимо него в дерево сзади.

— Предупредительный выстрел, — выплюнул он, — Кто там разберет какой из выстрелов был первый. Скажем, это была самооборона. А ты сам сейчас издохнешь.

Вилан откинулся на землю и расслабленно распростёр руки в стороны. Его задело ударной волной потока, но ведь все поправимо. Сейчас отдышится, дождется, пока гость истечет кровью, благо перебитая артерия –это дело нескольких минут, и позовет Виктора с накопителем.

Сознание медленно покидало Сореса. Картинки из жизни проносились перед глазами. Он думал о том, что жизнь такая короткая, что он ничего не успел, что упустил самое важное. А что было самым важным, он не успел осознать. Темнота поглотила.

— Виктор, — позвал Вилан.

Из тени дома вышла темная фигура и протянула накопитель.

— Пистолет у тебя? –задал риторический вопрос Вилан и кивнул в сторону тела: — Ты знаешь, что делать.

***

Мы подъехали к дому одновременно с Димьяном и Линой.

Передняя дверь была открыта нараспашку и медленно раскачивалась под слабыми порывами ветра. У меня неприятно кольнуло под сердцем.

Тарен кинулся на чердак, мы поспешили за ним.

Мира все-таки провела электричество, и свет был включен. С недоумением и легким чувством облегчения оглядывала я беспорядок на чердаке. По крайней мере здесь не было тела Сореса.

Тарен подлетел к зеркалу и послал вызов наставнику и брату. Его взгляд наткнулся на письмо в подрамнике. Он медлил, разглядывая почерк Сореса. Затем собрался, резко выдернул послание, уселся прямо на пол посреди разрухи и разорвал конверт.

По мере чтения Тарен становился все мрачнее и все больше сутулилась его спина.

Тарен, мальчик мой! Пришло время тебе узнать тайну своего рождения. Если ты читаешь письмо, значит, мне не удалось выжить. Чтобы ты не подумал про меня, я бесконечно люблю наш мир. Пришло время расплатиться за грехи молодости.

Я был упрям, честолюбив и тщеславен. Мир принадлежал мне. Я не допускал даже сомнения, что мне не удастся свернуть горы и достичь поставленной цели, а точнее разбить преграду между мирами. Я положил всю свою жизнь на погоню за миражами.

Не повторяй моих ошибок. Живи настоящим, люби, позволь любить себя, но не отнимай у Дары свободы выбора. Поверь моему старческому опыту: насильно чужие чувства не запереть.

Я добился своего. Граница между мирами нарушена. Мне удалось попасть в этот мир, чтобы лишь осознать всю чудовищность этого поступка. Теперь наш мир в опасности. И мне горько думать о том, какая цена была уплачена в погоне за призрачной целью.

У Владыки Шивы, твоего отца, родился первенец! Свахили почтили нас своим присутствием. И не просто даровали благословение твоим родителям, а одарили танцем молодой жрицы Виарды, предвещая годы долголетия и процветания.

Девушка вышла, приготовилась к танцу. «Не красива», — мельком подумал я, избалованный женским вниманием. Но, стоило ей начать свой танец, красота ее силы заворожила меня. Такая молодая, окутанная всполохами шакти, она буквально парила в воздухе, заманчиво извиваясь, будоража мое воображение и вызывая возбуждение. Я не удержался и послал осторожный импульс, как завороженный, не мог противиться желанию, хотя бы украдкой прикоснуться к этому чуду.

Ее дар был еще в самых зачатках, но уже такой яркий и обещающий ни с чем не сравнимую силу. Не знаю, что меня привлекло больше, исследовательский интерес ко всему неизведанному или страсть, неудержимо набирающая обороты. Я обнимал ее глазами, впитывал каждое мгновение, а сам еле притронулся к ее ауре.

Волна прошлась по всему телу, даря неиспытанные ранее чувства. Весь мир остановил свое движение, замер в этом мгновении, она стала центром моей собственной вселенной.

Она пришла ко мне ночью. Прошло столько лет, а я помню все подробности, как будто это было вчера. Я лежал и не мог уснуть. Перед глазами стоял ее образ, ее танец. Пальцы неосознанно перебирали воздух, вспоминая прикосновение к ауре. Раздался слабый щелчок портала. Я не сразу понял, что жрица Свахили, появившаяся передо мной, не плод моего воображения. Сильна, в очередной раз констатировал я про себя.

Она улыбнулась, наблюдая за моей растерянностью. В комнате раздался мелодичный перелив ее мягкого смеха. Она покружилась, запрокинула голову и расставила руки в стороны, шакти разлетелась брызгами, окатив меня с ног до головы.

Я перестал дышать, боясь ее спугнуть, блаженство разливалось в воздухе вокруг, проникало внутрь и наполняло безграничным счастьем. Она остановилась и легонько прикусила большой палец, смотря на меня с хитрой задумчивостью из— под густых ресниц, продолжая кокетливо улыбаться. Потом легко скинула невесомый шелк ее одежд и мягкой кошачьей походкой подкралась ко мне. Невиданно! Жрица Свахили наклонилась, ожидая поцелуя.