Во мне поднялся протест:

— Вам не нравится Борис! Мама, ты всегда не одобряешь мои действия и мой выбор, — не выдержала я.

Она вопросительно изогнула брови:

— Когда?

— Волосы! Зачем ты мне их стригла все время? –я убрала выбившиеся из косы пряди за уши. Теперь у меня была грива до пояса.

— На то были причины, — уклонилась она от ответа.

— А мое увлечение цветами и моя работа! Ты всегда была против. Только папа был на моей стороне, — горько произнесла я, — Я всегда не оправдывала твоих ожиданий. Но у меня есть своя жизнь и свои ожидания, — я с вызовом посмотрела прямо ей в глаза.

— Все совсем не так, как кажется, милая. Мы успели как раз вовремя, — серьезно сказала мама. –Тебе было очень плохо, и врачи не помогли бы, — она отвела глаза.

Я зацепилась за мамин комментарий по поводу врачей:

— Как это врачи не помогли бы? А кто помог? Я неплохо себя чувствую.

— Сейчас тебе лучше, — мама многозначительно кивнула головой, сделав акцент на слове «сейчас».

Она еще раз пристально на меня посмотрела, неосознанно перебирая воздух пальцами правой руки. Я мельком перескочила на внутреннее зрение и охнула. Вокруг ее кисти вертелся ручной клубочек светлых нитей. Она мастерски им управляла, частично раскручивая и скручивая обратно, как бы успокаивая нервы послушной игрушкой.

Мама прищурилась, заметив мое пристальное разглядывание.

— О, я вижу дар не только проснулся, но ты еще и успела научиться видеть. Похвально.

Я сморгнула от удивления, картинка исчезла. Я в недоумении перевела взгляд на папу. Он не казался удивленным. Спокойно потянулся за блинчиком, положил его на тарелку для меня и смазал маслом.

— Меда? –спросил он будничным тоном.

— Папа, ты что не слышишь, о чем она говорит? –прошептала я, как будто мама могла нас не слышать.

— Слышу, детка. Все в порядке. Я тоже в курсе событий.

— И? –ситуация стала еще более странной.

— И думаю, вам с мамой предстоит серьезный разговор.

Он придвинул блинчик ко мне поближе, а мама передала теплую кружку киселя.

— Кушай, тебе нужно набираться сил, — увещевал отец, — И обещай, что приедешь к бабушке на новый год. Мы собираемся погостить у нее.

— Семейные традиции, — протянула я, — Мы приедем с Борисом к ужину первого числа.

А сама мысленно попыталась предугадать, как на это отреагирует мой парень.

— Вот и замечательно, — повеселел папа и подложил мне очередной блинчик.

Я наелась до отвала и откинулась на спинку стула.

Мама смотрела на меня с умилением:

— Прямо как в детстве, доченька. Какой тебе замуж, — вздохнула она, помогла мне подняться и дойти до кровати.

Она уложила меня и присела на край, как часто делала в детстве.

— Дара, при рождении я поставила печать на твоей ауре, которая не позволяла все это время пробудиться дару. Он такой чистый и светлый, даже не могу представить, как такое могло возродиться в этом бездушном мире. Ты в большой опасности, — она вздохнула и исправилась: — Мы в опасности.

— Мама, что это за тайны? Что все это значит? Источники открыли не так давно, а известно о них стало на днях. Откуда ты все знаешь?

Мама замахала руками:

— Столько вопросов. Не все сразу. Я объясню, надеюсь, ты мне поверишь. Впрочем, а что тебе еще остается.

— Что со мной было?

— У тебя произошло опустошение резерва. Сначала ты перенапряглась, а потом полностью выложилась. Такие действия приводят к выгоранию, и не всегда дело заканчивается просто лишением дара, чаще остаются необратимые последствия на физиологическом уровне вплоть до смертельного исхода.

Мама приняла строгий вид и начала меня отчитывать:

— Это безответственно с твоей стороны –вытягивать огромное количество силы и выплескивать ее. Тем более в таком энергетически ограниченном пространстве! Нельзя безрассудно пользоваться тем, чем не умеешь.

— Борис. Ему было плохо. Я испугалась, что он может умереть, — лепетала я в свое оправдание и потом перешла к обвинениям: — Раз ты все знала, не надо было блокировать мой дар, а надо было учить меня пользоваться им!

— Я хотела тебя защитить. Нет дара –нет проблем. И волосы стригла по той же причине. Они помогают накапливать женскую силу, что способствует пробуждению дара.

До меня стало доходить:

— И цветы?

Она утвердительно закивала головой:

— Да, цветы, как и все живое, особенно чувствительны к энергетическим проявлениям. Они способны к обмену энергиями и тоже могли спровоцировать ослабление, а то и срыв печати.

— В бреду я видела тебя сквозь всплески светлой энергии. Это ты меня вылечила?

— Я вовремя успела, еще бы немного и начались необратимые разрушения на физическом уровне. Мне понадобилось много энергии, гораздо больше, чем тебе удалось вытянуть из пространства. Хорошо, что у меня всегда есть с собой запас, — она достала из кармана жесткий диск и помахала им передо мной.

Я нервно хихикнула, представив маму, долбящей по клавиатуре, увлеченную компьютерной игрой. Она снисходительно улыбнулась.

— Это накопители — новейшая разработка ученых. У меня еще остался доступ к нескольким хиленьким источникам по всему континенту. Слабые потоки трудно отследить по спутникам, они не попали в поле зрения «Соломона», по крайней мере пока. Извлечение энергии из этих источников занимает кучу времени, но оно того стоит. Я постоянно занимаюсь пополнением запаса. Время от времени мне нужна подпитка.

Я протянула руку и взяла накопитель, начала вертеть его, попыталась рассмотреть внутренним зрением.

— Он пуст, — прокомментировала мама, — а тебе надо многому научиться и лучше пока не пользоваться даром. Как видишь, это может вызвать печальные последствия.

— Я не брошу Бориса умирать, — упрямо стояла я на своем, — ты можешь мне помочь, или я буду пытаться сама.

— Ты дала ему сегодня слишком много. Во— первых, этого хватит для поддержания его стабильного состояния в ближайшее время. Во— вторых, ты не подумала о том, что это может вызвать подозрения на осмотрах в «Соломоне»? И, в— третьих, чтобы его подпитывать требуются совсем небольшие усилия, тем более после твоих сегодняшних вливаний.

— Ты объяснишь мне, что делать?

Мама опять горестно вздохнула:

— Теперь, когда печать сорвана, конечно, я покажу. Только обещай, не пользоваться энергией самостоятельно.

Она ждала от меня ответа. Я скрестила пальцы под одеялом и подумала, что, если я буду пользоваться под присмотром Тарена, это нельзя назвать самостоятельно. С чистой совестью я торжественно произнесла:

— Обещаю!

— Кстати, о разблокировке, — она внимательно посмотрела мне в глаза, — что произошло?

— Не знаю, — честно ответила я.

— Сильный эмоциональный взрыв, возможно, с эротическим подтекстом, — задумчиво протянула мама, скорее обращаясь сама к себе, потом резко перевела на меня взгляд:

— Кто это был?

— Что кто? –растерялась я, а передо мной опять всплыл горящий взгляд, и я буквально ощутила нежные прикосновения из сна, так похожие на воспоминания из реальности.

— Это был не Борис. Вы с ним уже несколько месяцев, и ничего не происходило. У тебя был кто-то еще.

Я начала злиться скорее на себя, мысленно отогнала наваждение, не выдержала и сорвалась на повышенный тон:

— Я не такая, как ты. Я встречаюсь с Борисом, он сделал мне предложение, я выйду за него замуж. У меня никого нет и не будет. У него тоже. Точка.

— Ты так уверенна насчет него? –мама в сомнении пожевала губами.

— Не лезь в мою жизнь! Я не хочу быть такой, как ты.

— От природы не убежишь, — вздохнула мама, — Ты моя дочь.

— Но еще я дочь своего отца. Если он не показывает, что ты причиняешь ему боль, это не значит, что он ее не испытывает. Я никогда не заставлю близкого человека страдать.

— Доченька, ты так молода и делишь жизнь на белое и черное, а существует множество оттенков серого. Например, Борис так удачно встретил тебя, со своей искореженной аурой. Видимо, даже с печатью на даре, ты приносила ему облегчение. И заметь, ситуация была далеко от критической. А сейчас ты, возможно, спасла ему жизнь. Может, им движет не любовь, а бессознательное стремление быть ближе к источнику?