— И это высоко оплачивается, — добавил Борис.

— Нам придется подождать официального заявления. Мы не можем обсуждать эту информацию. Но, я тебе первой расскажу все, что знаю, — Димьян подмигнул Лине.

— Очень хорошо оплачивается, — продолжал гнуть Борис. — А когда информация выйдет наружу, появится еще большие перспективы. У нашего холдинга налажены связи с компаниями по всему миру. Но, насколько я понимаю, пока что все разработки велись тайно.

Борис свысока мазнул взглядом по Тарену и задержал его на мне.

— Дара, я смогу тебя достойно обеспечить. Ты должна принять решение.

Я заметила краем глаза, как Тарен перевел недоуменный взгляд с Бориса на меня и затем задумчиво уставился в пространство. Все-таки он странный. Опасения на его счет опять зашевелились у меня внутри. И как Мире только удается подцеплять всякие непонятные личности.

— А я работаю в военной структуре. У нас все четко и ясно. Приказали –выполняй, — попытался перевести разговор Гор.

— Скромняга, — пожурил Гора Димьян. –Гор у нас руководитель группы. На хорошем счету у начальства.

Димьян посмотрел с намеком на Ивонну. Она сделала вид, что не видит.

Борис окончательно выключил телевизор и врубил громкую музыку через сабвуфер с колонками, установленные ребятами. Туса закрутилась в ускоренном режиме.

Борис, уже навеселе, наконец-то оторвался от своих друзей и уселся рядом со мной. Я могла примерно себе представить, что это приведет к его навязчивым приставаниям. Его расфокусированный взгляд скользил по присутствующим. Наконец, он собрался с мыслями и выдал очередной пьяный тост, пытаясь полапать меня под столом.

Тарен, разыгрывающий из себя подвыпившую душку большую часть вечера, странно собрался и недобро зыркнул в сторону Бориса. Мне показалось, что смотрел он не столько на моего кавалера, сколько на его руку, пьяно тискающую мою ногу под столом. Никто не обратил внимание на легкое напряжение, исходящее от Тарена. Он встал и со словами:

— Надо проветриться, — покинул нашу компанию.

Внезапно, просидевшая весь вечер, словно пришибленная Мира, дернулась, подскочила ко мне и потянула из-за стола.

— Быстрее, мне надо с тобой поговорить, –шептала она, увлекая меня на второй этаж.

Я еле поспевала за ней. Мира тащила меня, как будто и не производила некоторые возлияния последние пару часов за столом.

— Дарочка! –слезы покатились по ее лицу, когда она впихнула меня в одну из комнат на втором этаже.

— Дарочка, неужели, ты не видишь, это же вчерашний монстр!

— Где? –я рассеянно озиралась по темным углам комнаты. — Это же были твои штучки, игры разума или воображения. Кстати, ты так и не призналась, как тебе это удалось. Ты подсыпала нам что-то? Настоящий крышеснос. О таких вещах, вообще-то стоит предупреждать, и ты же знаешь, я против!

— Дара, милая Дара! Ты не понимаешь, — горько зарыдала Мира. — Все было взаправду. Она потянула рукав свитера, оголив плечо. На плече красовалось странное пятно, похожее на ожог с некими нечеткими очертаниями.

— Дарин, он дотронулся до меня, и осталось вот это. Он имеет надо мной власть. Я не могу ничего сказать в его присутствии, –поскуливала Мира.

— Дара, я в ужасе, я боюсь его! Это он пришел вчера из зеркала.

У меня в голове не укладывались слова подруги. Я растерянно хлопала глазами, открывала и закрывала рот.

Вдруг, дверь резко распахнулась, и на пороге появился брюнетистый нарушитель покоя моей подруги. И, собственно говоря, ее словами, вчерашний монстр. Также резко дверь захлопнулась, отсекая звуки веселья, царившего в зале на первом этаже.

— Так— так… — протянул брюнет. — Что мы здесь имеем?

По лицу Миры продолжали катиться слезы. Она беззвучно сглатывала, ее глаза умоляюще метались от меня к Тарену, плотно прикрывшему дверь.

Я в ужасе смотрела на воплощение нашего ночного кошмара, не в силах поверить, что такое возможно в реальности. Тарен был реален — не плод моего воображения, не очередное безобидное увлечение Миры. Тарен –ночной кошмар в реальности. Не зря Ивонна предупреждала.

Мурашки пробежались по телу, комок застрял в горле. Я в ужасе уставилась в бездонные глаза, которые начали тлеть, постепенно разгораясь, разрастаясь в поле моего зрения, занимая все пространство –два красных уголька, прожигающие меня насквозь. Все ближе, все жарче. Не глаза, это мне вдруг стало жарче.

Сознание беззастенчиво подсунуло утренний образ Тарена — босого, с влажными после душа волосами; Тарена, скользящего пальцами по руке Миры; Тарена, пристально смотрящего мне в глаза. Пальцы Тарена на Мириной руке… и, о…нет.. пальцы, которые я до дрожи в коленях, хотела почувствовать на моей руке, его прикосновения— нежные, его касания— возбуждающие самые скрытые глубинные желания!

Его имя –Тарен –практически, было готово сорваться с моих губ. Я бы отдала все на свете за то, чтобы ощутить его дыхание рядом, тепло его тела на близком расстоянии, Тарен… Но, в глубине сознания бдила моя совесть, а как же Борис? Борис!

Тарен словно прочитав мои мысли, протянул низким утробным звуком:

— Плохая девочка, Дара! Уууу, плохие мысли, запретные желания… — он облизнулся, и продолжил двигаться в мою сторону плавным кошачьим шагом хищника.

Завывания Миры усилились и немного отрезвили меня. Страсть начала сменяться страхом, переходящим в ужас.

Тарен, не поворачиваясь к моей подруге, щелкнул пальцами в ее сторону, и Мира затихла, прекратив свои завывания. Теперь он провел рукой по воздуху, и я почувствовала, что не могу двигаться.

Он был все ближе, еще ближе, ууумм. Стах начал растворяться. Какой, собственно страх? Желание начало подниматься из самых глубин моего естества, страсть туманила разум. Я жаждала ощутить дыхание на моей коже. Сердце пропустило удар, дыхание перехватило. «Пожалуйста, ближе, хочу вдохнуть твой запах, дотронуться рукой, почувствовать прикосновение твоей кожи».

Шаг, еще один, нас ничего не разделяет. Я, наконец, чувствую тепло его тела— буквально. Он еще не касается меня, но я ощущаю его дыхание и жар. Мысли бьются в голове. Надо сопротивляться. Это неправильно. Так нельзя.

Я пытаюсь отстраниться, но тело будто парализовано. Я не могу сдвинуться ни на сантиметр. Я пытаюсь сказать что-нибудь. Но губы тоже неподвижны. Только запертые мысли мечутся в сознании. Я все понимаю, но ничего не могу сделать.

Злость от бессилия перекрывают инстинкты и голое, дикое, первобытное желание. Протяжный стон вырывался спазмом из неподвижного горла, я почувствовала едва заметное касание ключицы тыльной стороной его ладони, его отяжелевшее дыхание на шее.

Он втянул воздух полной грудью, вдыхая меня, мой запах, мое возбуждение, тихо порыкивая, слегка, едва заметно прикусил мое ухо. Блаженство разлилось по телу, захватывая разум. В голове все смешалось.

Его губы приблизились к моей шее, язык провел дорожку от ушка к впадине на шее и ниже, по ключице на грудь, пальцы оттянули ткань и губы опустились на грудь. Острая волна желания пронзила меня, и, я с ужасом почувствовала, как его пальцы расстегивают мою ширинку и проникают в меня.

Волна наслаждения накрыла и унесла меня… Оргазм длился несколько секунд и одновременно, сквозь пелену сладострастных ощущений, я вернулась в сознании к осколкам реальности… В неге наслаждения я видела себя со стороны. Смущение и стыд волнами накатывали, смывая наваждение возбуждения. Совесть мучительно заявляла права. Мысли о Борисе сводили меня с ума. Что со мной происходит? Так нельзя!

Слеза все-таки скатилась по лицу. Тарен отстранился, с сожалением посмотрел на меня, ухмыльнулся с некоторой досадой.

— Мдяяя, — ехидно пробормотал себе под нос.

Сначала скатилась слеза. Потом части тела пришли в движение. Я смотрела на Тарена в немом изумлении. Надо было что-то сказать, но у меня не было слов. Надо было отстраниться, но Тарен уже умудрился застегнуть мою ширинку и отступить на пару шагов. Я вспомнила про Миру. Мира стояла с отрешенным стеклянным взглядом, направленном куда-то мимо меня. Она не двигалась.