— Не мог отобрать у тебя возможность добиться того, о чем ты мечтаешь.

Простой ответ, но достающий всю спрятанную когда-то боль. Руби зажмурилась, прогоняя непрошеные слезы. Алекс крепче прижал ее к себе, оставив нежный поцелуй на макушке.

— Почему не поехал со мной? — Руби вернула внимательный взгляд, боясь услышать ответ и в тоже время желая услышать его. Алекс растерялся. Вопрос действительно неожиданный, — Только ответь честно, прошу. Прошло уже столько времени.

Алекс прерывисто выдохнул.

— Ты ведь знаешь почему.

— Я знаю, что это неправда. Алекс, которого я знаю, сделал бы всё, чтобы поехать со мной. Так что тут есть какая-то причина.

— Логично, — тихо отозвался Кинг. Избегая ее внимательно взгляда. Ведь она права. Тогда действительно произошло еще кое-что. Но нужно ли после стольких лет поднимать эту тему? Стоит ли вообще говорить об этом? Ворошить прошлое хоть и в поиске истины?

Погода за окном уже давно сменилась. Передавая право владению темным тучам и громко стучащему дождю. Тропический дождь — самое удивительное явление природы. Крупные капли, резво ударялись о землю, потоки воды большими ручьями стекали с тротуаров на проезжую часть. А потом все резко заканчивалось. Снова выглядывало солнце, возвращая прежний вид каждой вещи.

— Как Иви и Ноа? — Руби искусно перевела тему, когда молчание слишком затянулось, рискуя перерасти в напряжение. Алекс выдохнул, словно до этого момента не дышал вообще.

— Я и Иви вернулись в Швецию, нельзя было оставлять бизнес без долгого просмотра. Ноа переехал в Америку.

— Вы общаетесь? — тихо спросила Руби. Алекс ухмыльнулся, но без привычной шутки во взгляде. Слишком серьёзно.

— Сначала общались хорошо. Теперь стабильно поздравляем друг друга с праздниками. Когда ты уехала, пропало то, что всех нас держало вместе.

Девушка изумленно открыла глаза, осознавая все им сказанное. Испытывала ли она чувство вины? Нет, уже поздно сожалеть о том, что было сделано. И сделано оно было очень давно. Но отчего-то ком в горле не давал спокойно дышать, а глаза наполнялись соленой жидкостью.

Казалось бы, хотела как лучше. Не хотела ставить их перед выбором, а получилось, что разрушила их дружбу. Перестала быть связующим звеном в их стабильном механизме общения. Но сейчас плакать слишком рано. Есть еще один вопрос, который волнует её не меньше.

— Почему ты не поехал со мной? Почему не позвал с собой?

Руби села на край кровати, закрывая лицо руками. Вытерла несколько капель непрошеных слез. Ответы на эти вопросы казались почти жизненно важными, словно показатели монитора, словно без этой правды она не сможет пойти вперед, выжить, мечтать. Алекс устало опустил голову на изголовье кровати.

Девушка вздрогнула, когда раздался его голос. Полный боли. Сожаления. Страха. От одного только его тона можно было разрыдаться, броситься на улицу, рухнуть на колени, теряя всякий смысл.

— Мама тогда сильно заболела, ей нужна была моя помощь, — проговорил мужчина, чувствуя, как легкие сдавило от желания закурить, — я просто не мог ее оставить.

— Почему ты не сказал мне?

— Ты бы поехала со мной, — он горько усмехнулся, оглядев обнаженную спину девушки, едва прикрытую белым одеялом, — Бросила бы всё и поехала.

— Да! Именно так я бы и поступила! — взорвалась девушка, поворачиваясь к мужчине лицом, — Не оставила бы любимого человека в такой ситуации.

— Я не мог отобрать у тебя возможность исполнить мечту! — повышая голос, ответил мужчина, вспоминая то, как сильно болело сердце от понимания, что выбора особо и нет. И можно было что-то придумать, сделать, решить, но это возможно было сейчас, не тогда. — Ты бы видела, как горели твои глаза, когда ты рассказывала мне о своем плане.

— Участь человека, который любит — разделять участь того, кого он любит.

Зеленые глаза злобно блеснули перед тем, как Руби, вскочив, натянула платье и рванула к двери. Пустой холл встретил ее полной тишиной, не слышно было даже звуков дождя, словно в противовес одолевающим эмоциям, которым уже просто не хватало места. Все уже разошлись по своим номерам, кто-то досматривал десятый сон. А девушка рассерженно переставляла ноги, стараясь как можно быстрее оказаться на улице. Свежий воздух — определенно то, что ей сейчас нужно.

Она толкнула большую дверь, ведущую на задний двор. Крупные капли дождя отбивали ритм по белой мраморной плитке. Она вышла на улицу, нарушая идиллию.

Руби тяжело задышала, подняла лицо к небу. Плевать, что капли причиняли боль, попадая на открытые участки кожи. Вот бы эта вода залила пустоту в ее душе. Вымыла, вырвала с корнем. Больше не доставляя никаких неприятных ощущений.

Поэтому за это время она ни с кем не встречалась. Поэтому из всех она общалась только с Евой. Поэтому все свое время посвящала работе. Во избежание боли. Во избежание чувств. Чтобы не чувствовать ничего.

Руби вглядывалась вдаль, в черноту, которая должна быть морем — полная тьма, словно мир в одну секунду отразил ее душу.

Резкий рывок за запястье заставил ее развернуться, прямо как дежавю, попадание в прошлое. Она подняла глаза лишь для того, чтобы увидеть его. Чтобы снова упасть в бездну без возможности выплыть.

Она буквально упала в его объятья. Он обхватил ее лицо руками, впиваясь в губы поцелуем. Не нежно. Не страстно. Скорее горько. Со всей той болью, которую они прожили. Со всеми чувствами, что испытали за это лето. С теми эмоциями, что им ещё предстояло испытать.

Бабочки в животе девушки скручивались, рискуя превратиться в кокон и оставить ее навсегда. Слишком много чувств. Слишком много всего внутри нее. Слезы застилали глаза. Все то, что она прятала в себе, вырывалось наружу, рискуя смыть привычный уклад жизни, твердость. И даже ни один тропический дождь не сравнится с тем, что сейчас там. Она хваталась за него, словно за спасательный круг. А он держал ее, не давая упасть, рухнуть в омут из боли, вины и сожаления.

Руби, успокоившись, ткнулась лбом в его грудь, проживая все то, что еще прожито не было, давая волю себе настоящей. Алекс успокаивающе гладил по спине, прижимая к себе, словно она самое дорогое сокровище, самое ценное, что есть в мире. И ведь скоро их ждет еще больше боли. Снова переживать расставание. По второму кругу. Ситуация повторяется, а они снова оставляют друг друга.

Руби растеряно бросала вещи в чемодан. Два с половиной месяца лета прошли. Оставляя после себя ощущение, что это все было сном. Чувство, что она просто моргнула и наваждение, "отношения" с Алексом — все это будто происходило не с ней, и в тоже время было настолько реальным, что дарило ощущение чего-то хрупкого, нежного, страстного, что хотелось задержать, оставить на подольше, не возвращаясь в реальность.

Девушка остервенело бросила кофточку на кровать. Достала из бокового кармана белой сумочки пачку сигарет. Щелчок сигареты. Вдох. Выдох. Аккуратная струйка серого дыма уносила вместе с собой переживания, что сейчас теплились в душе девушки.

Конечно, они договаривались. Только два месяца и все. Два месяца отдыха вместе. Потом они становятся лишь партнерами по бизнесу. Изредка встречаются на общих полугодовых совещаниях, учтиво кивают друг другу в знак приветствия и на этом расходятся.

Руби зажмурилась, пытаясь выбросить эту картинку из головы. Ей категорически это не нравилось. Хотелось забрать свои слова назад. Вернуться во времени и надавать себе по голове. Не потому, что она о чем-то жалела. А потому, что ей не хотелось это заканчивать. Не хотелось оставлять частичку своей души и каких-то чувств к Александру на острове. Совершенно не хотелось.

Но придется.

Придется снова вырывать какую-то часть себя. Перестраиваться. Не вздрагивать от его пробирающегося под кожу голоса. Отвыкать от его арктического взгляда, направленного только на нее, будто в этом мире больше и нет женщин. Поправка. Таких женщин, как она.