— Хорошая кандидатура, — согласился я.

Через несколько дней мы снова встретились в той же комнате. Я обрадовал Иванова, что мы сможем проникнуть в приют. Такс, правда, во время разведки долго ворчал, что практически всю энергию из себя выкачает и будет несколько дней восстанавливаться, но я успокоил его тем, что после смерти двух Магистров ещё и девать её будет некуда.

Когда план операции был полностью составлен, я было хотел уже уходить, но следователь остановил меня и протянул металлическую колбу на пару литров.

— Зачем?

— Сразу видно, что до хорошего сыскаря тебе ещё, Максимка, расти и расти. Ты знаешь, за сколько времени сворачивается кровь?

— Примерно представляю.

— Твоё «примерно» может стать несостыковкой для следствия. Держи. Наполнишь, как грохнешь Шешковского. Потом разольёшь на месте преступления. Часа полтора в этом сосуде кровушка будет наисвежайшей. Этого времени должно хватить.

— Чувствую себя вампиром.

— Нет, барон, — не принял серьёзный следователь моей шутки. — Мы с тобой охотники на вампиров… Точнее, на упырей в человеческом облике. Скоро узнаем, кто сильнее: мы или они…

До начала преступной акции я вместе с Таксом изучал подробные планы дома Шешковского и приюта. То, что следователь был прав в своих подозрениях, выяснилось очень быстро. Сиротки явно работали в секс-индустрии. Причём не по своей воле. Дородная смотрительница приюта, полноватая женщина с доброй улыбкой деревенской бабулечки и жёстким взглядом убийцы, держала малолеток в страхе. Дети и подростки до четырнадцати лет были психологически сломлены и полностью подчинялись любым её приказам. Как удержался, чтобы не убить эту тварь, сам не знаю. Ничего! До неё обязательно дойдёт очередь!

А у Шешковского оказалась в подвале хорошо замаскированная пыточная, оборудованная по последнему слову маньячной моды. Несмотря на то что потайная комната в подвале была пуста и сияла чистотой, в ней, по словам Такса, витал тяжёлый дух смерти. Он такие вещи хорошо чувствует.

Узнавая всё больше и больше о своих будущих жертвах, к моменту начала акции я уже был на таком взводе, что готов их растерзать просто так, для собственного удовольствия. Таким мразям нельзя жить. Звонок Иванова о том, что пора действовать, прозвучал для меня прекрасной музыкой.

— Такс! Отправляй письмо Иннокентию Бугурскому!

— Ты в нём дату и время встречи не проставил, — тут же пояснил он.

— Блин! Совсем забыл от радости.

Достав заветную бумажку, ещё раз пробежался по тексту.

' Дорогой граф!

Приятно, что Вы откликнулись на моё предложение: букет в руках вашего человека, любовавшегося памятником, был очень хорош. Но оставим лирику в сторону и перейдём к делу.

Предлагаю встретиться ( пропуск ) в одном хорошо известном Вам месте. «Частный сиротский дом барона Мухина» подходит для неё как нельзя лучше. Ровно в ( пропуск ) жду Вас на третьем этаже в той самой комнате с бордовыми шторами. Она защищена от прослушивания, и там нет видеокамер, так что утечки информации не произойдёт.

Несмотря на то что это Ваша подконтрольная территория, я с лёгким сердцем приду на неё, так как уверен, что от моего предложения Вы не откажетесь, и мы сможем очень продуктивно подружиться. Видите, насколько я осведомлён о некоторых тайнах Вашей семьи? Думаю, что Вы оценили мой жест доверия.

Оставьте охрану внизу. Я тоже ценю приватность, поэтому не хочу светиться перед охранниками, часть которых работает на Вашу родственницу.

Как сам туда попаду? Этот вопрос не должен волновать. Примерно так же, как были доставлены мои письма к Вам.

До скорого свидания. Признаться, с нетерпением жду его.'.

Немного поразмыслив, дописал в пустующие места « сегодня» и « час ночи». Мариновать падлу Кешку долго не стоит, а то ещё сорвётся и понаделает ошибок, находясь на нервах.

После этого, отправив Такса, спустился в гостиную, где Достоевская с Ворониным мило ворковали за чашечкой чая.

— Макс! — приветливо улыбнувшись, воскликнул Савелий. — Давно тебя не видел. Ты прямо как старик стал. Живёшь затворником и на людях практически не появляешься.

— Дела, господин полковник. Ещё учёба и тренировки с группой Аксакала. Приближается время экзаменов и отбытия на Рубежи, поэтому почти полностью посвящаю себя подготовке.

— Правильно, — серьёзно одобрил он. — Самоуверенные лентяи погибают первыми. Насмотрелся…

— Судя по выражению лица Максима, — подозрительно зыркнула на меня Юлия, — сейчас его мысли далеки от дел Чистильщиков. С такой мордой он обычно втравливает в различные приключения.

— Нет-нет, — замахал я руками. — Просто хотел предупредить, что если кто-то неожиданно спросит, что я делал будущей ночью, то стоит всем рассказывать, что я спал дома. Или ещё лучше, находился в вашей компании. В карты играли, например.

— А что ты будешь делать на самом деле? Хочу знать, во что мы с Савелием можем вляпаться.

— Ага, — кивнул полковник, — и подстраховать не только болтовнёй, если прижмёт.

— Если прижмёт, то даже пикнуть не успею, но спасибо. Подробности пока вываливать не буду. Поутру сами всё узнаете из газет и новостных порталов.

— Нет! — резко встала графиня. — Я не хочу, чтобы в случае твоей неудачи были проблемы у Достоевских и Ворониных! Либо ты рассказываешь нам всю подноготную, либо… Я сорву ночное веселье одному барону Гольцу. Тотчас же явлюсь к следователю Иванову и…

— Он будет очень недоволен твоим визитом, так как сам попросил о помощи, — перебил я её. — Дело в том, что мы именно с Михаилом Сергеевичем ночью будем тайно ловить двух высокородных маньяков. Любая утечка информации на сторону приведёт к тому, что осторожный следователь откажется от операции. Слишком всё… э-э-э-э… незаконно. Там такие люди замешаны, что легче закрыть глаза на преступления, чем попасть под месть их родов. Для этого и прошу алиби.

— Хочешь привязать Иванова к себе? — после небольшого раздумья, сделала вывод Юлия. — Не боишься, что сам угодишь в силки Следственного Комитета?

— Не в этой ситуации.

— Хорошо. Значит, играли в карты. Сейчас разложим партийку-другую и будем её описывать, если возникнут у кого-то подозрительные вопросы. Всё должно быть натурально. Но ты же понимаешь, что должен теперь не только Достоевским, но и Ворониным? Когда-нибудь долги придётся отдавать.

— Мой долг перед вами исключительно дружеский. Поверьте, его ценю намного сильнее различных расписок.

— Хорошо сказал, — одобрил мои слова полковник. — Надеюсь, Жан Бельмондо этой ночью не будет шляться с тобой по злачным местам столицы?