Признавая за церковью безусловный в идеологической сфере авторитет, майордом Австразии и Нейстрии Пипин II Геристальский, тем не менее, вернул право королей контролировать назначение претендентов на ключевые посты в епархиях и всемерно сам им пользовался. Однако высказывать особое недовольство правлением Пипина клирики не торопились, т. к. строительство новых храмов и поток дарений в пользу церкви не прекращался. Кроме того, Пипин законодательным образом решил проблему организации приходов, что было важно в рамках августиновских принципов единства, единообразия и порядка. Приход, как церковная организация, способствовал распространению и укреплению веры, а также регламентации образа жизни каждого его члена.
Объединение христианского мира в границах франкского королевства, обеспечение спасения каждого его гражданина (по терминологии Августина) и во времена майордомов продолжало двигаться по пути насильственной христианизации германских народов (при Пипине II Геристальском — фризов, алеманнов, тюрингов). В это время миссионерскую работу в германских землях проводил нортумбрийский монах Виллиброд. Его заслугой перед церковью было и то, что с просьбой о посвящении в сан епископа он обратился к римскому папе — впервые со времен понтификата Григория I и правления меровингского короля Хлотаря II. С этого момента и до конца существования Франкской империи ее правители будут ждать освящения своей власти и оправдания своих действий именно от Рима, колыбели католической веры, центра распространения христианского учения.
Среди франкских майордомов особое место принадлежит Карлу Мартеллу. В силу объективной исторической необходимости он стал инициатором проведения бенефициальной реформы, предполагавшей секуляризацию значительного числа церковных владений. Кроме того, он стал использовать практику совмещенных церковных и светских должностей, что в конечном итоге привело к искоренению широкого круга епископских привилегий. Но учитывая все эти обстоятельства. Карла Мартелла трудно упрекнуть в том, что он нарушил свой долг служения вере и церкви, т. к. именно Карл остановил арабо-мусульманскую агрессию, одержав убедительную победу при Пуатье в 732 г. Он также продолжал способствовать обращению в христианскую веру германских народов, строительству новых храмов и монастырей с целью расширения границ христианского мира и его объединения. В этой области единомышленниками Карла были Виллиброд, а также его активный помощник Винифрид, более известный в истории под христианским именем Бонифаций, которое он получил от римского папы Григория II, посвятившего его в епископский сан; следующий папа Григорий III передал ему полномочия папского легата в германских землях. Бонифаций стал не только связующим звеном между римским престолом, франкскими королями и церковью в период правления Карла Мартелла и его сыновей Карломана и Пипина III Короткого, но, по сути, и родоначальником так называемого Каролингского ренессанса. «Германский» собор 743 г., организованный Карломаном при непосредственном участии Бонифация активизировал политическую деятельность, направленную на реформацию франкской церкви и общества в целом. Со времен Григория Великого впервые так остро была поднята проблема приоритета духовной власти, необходимости реконструкции церковного иерархического аппарата и определения роли и функций общественных сословий в рамках государства с целью реализации принципов мира и порядка. Воплощению в жизнь августиновского принципа единства и единообразия должны были способствовать решения прелатов, касающиеся регулярного проведения церковных соборов и централизованного введения в монастырях бенедиктинского устава. Бонифаций также остро поставил вопросы, относящиеся к сфере морали и регламентации образа жизни как представителей духовного сословия, так и мирян, поскольку это непосредственно затрагивало проблему искупления и оправдания. Заботил папского легата и низкий уровень образованности среди представителей духовного сословия, что препятствовало унифицированной трактовке догм христианского вероучения, а также возможности грамотного ведения церковной службы.
Решения «германского» собора были практически полностью одобрены и поддержаны ассамблеей франкских аристократов, состоявшейся 3 марта 743 г. в Суассоне. Такое согласие между клириками и представителями светской власти вполне соответствовало теософии Августина и, в частности, его учению о Граде Божьем.
Восстановленное единство церковной и светской власти стало той основой, которую использовал в полной мере Пипин III Короткий, добиваясь королевской короны и требуя освящения своей власти от римского папы. Пипин III пожелал, чтобы акт миропомазания относился не только к нему самому (посвящение и коронация состоялись в 751 г.), но и к его сыновьям; таким образом, он законодательно обеспечил правомерность наследования власти представителями новой восходящей династии Пипинидов (Каролингов). В 754 г. папа Стефан II собственноручно миропомазал на царствие Карломана и Карла, в будущем великого франкского императора и верного защитника церкви. Пипин III, исполняя государственную функцию служения церкви, совершил два похода против лангобардского короля-арианина Айстульфа, результатом которых было создание священного владения пап, получившего в истории название «Пипинов дар». В плане реализации августиновского принципа единства в период правления Пипина III также было закреплено регулярное проведение церковных соборов, введение в монастырях бенедиктинского устава, проведение службы по римскому образцу (первый помощник Пипина в этом деле — мецский епископ Хродеганг). Кроме того, чувство солидарности внутри все расширяющегося христианского мира должна была поддерживать знаменитая церковная «десятина» — новый, впоследствии закрепившийся на века налог в пользу церкви.
В народной среде все более углублялась вера в чудеса, исходящие от мощей и могил святых, что в церковной практике нашло отражение в умножении такого рода святынь в меровингский период, а затем и во времена правления Каролингов; к лику святых также стали причислять авторитетных деятелей церкви и государства. Чудесные деяния святых часто были основой примитивных проповедей малообразованных сельских священников, цель которых, естественно, состояла в укреплении христианских верований всех прихожан. Все более популярной становится практика захоронения христиан возле храма, поближе к Богу, к Его святыням, что как бы сближало мир мертвых и мир живых. Увеличилось и число людей, предпочитающих путь личного спасения. Для данного периода самым показательным примером был уход от мирской жизни брата Пипина III — Карломана.
Наследников франкского королевского двора воспитывали не только как будущих администраторов, правителей могущественной державы, но и как главных защитников церкви, сторонников христианской миссионерской деятельности. Определяя свою роль в обществе Карл Великий в письме к папе Льву III, датированном 796-м годом, писал: «Нам предназначено с помощью Господа охранять святую Христову церковь повсюду от соседей язычников и укреплять ее изнутри через постижение католической веры…» (Charlemagne, 385).
Военно-миссионерские идеалы самого Карла в первую очередь основывались на искаженной интерпретации христианской доктрины войны Августина Блаженного. Как уже было сказано выше, среди богословов первую систематическую христианскую доктрину войны создал именно он. И здесь прежде всего следует отметить, что существование войны, как и государства, Августин признавал только в рамках преходящего земного града, по которому временно странствуют жители Града Божьего: ведь говорить о государстве и войне в Небесном Граде — просто бессмысленно.
Христианское учение называет причиной пребывания человека в граде земном его первичную, а затем и приобретенную греховность. Война является одним из проявлений естественной греховности человека, его обычного состояния во время совершения жизненного пути. Но, несмотря на всю свою неправедность и греховность, человек постоянно находится в поиске истинного мира. Понимание же истинного мира доступно только христианину, поэтому лишь христианин может вести «справедливую» войну, которая в конечном итоге находит свое оправдание в восстановлении гармонии мироздания. Война используется божественным правосудием для наказания неправедных и испытания праведников. Праведник может вести справедливую войну, чтобы исправить ошибки грешных и, таким образом, помочь своим врагам. Побежденные праведником могут пользоваться плодами справедливого мира. Таким образом, Августин воспринимал справедливую войну как свидетельство любви. Давая определение справедливой войне, он писал: «Обычно справедливыми называются те войны, которые ведутся для того, чтобы отомстить за оскорбление, возместить ущерб, понесенный одним народом от другого» (Августин, 171). Конечную цель справедливой войны Августин видел в восстановлении мира и обеспечении безопасности христиан.
