— Пришлось закупиться самым мощным анти-токсином, чтобы вывести ту гадость, что тебе пускали по венам. Плюс не считая пересобранных внутренних органов, и прочего, прочего… Болевой порог у тебя теперь явно не в порядке, — помолчал немного. — Мне жаль, что такое дарование, как ты, полез в такую темень. Корпы, друг, они везде. Никуда ты не денешься.

— Это мы еще посмотрим, — угрюмо пробормотал Юкио.

Раньше люди спокойно существовали не под гнетом корпораций, но под властью императора, избранного богами. Никакой ублюдок вроде Накатоми Тамасабуро не мог присвоить себе звание нового светила, но он пока лишь начинал… Но Юкио был дальновидным; и видел, во что это могло вылиться.

Сейчас он был все еще никем, но знал, за какие ниточки дергать. И имел достаточно средств для этого. А то, что забрал Хорин Тацуя… было лишь малой частью имевшегося, копией. Он спрятал куда больше.

Он вытянул руку вверх, словно стараясь дотянуться до своего идеала, столь далекого, кажущегося невозможным… но все же достижимого. Сумели ли больше сотни лет назад вернуть власть императору; чем он хуже? Нужно лишь собрать нужных людей, знать, куда бить. Но действовать осторожней, не решать все кровью. Все это… еще успеется.

Фудзимото, видимо, решил, что он опять бредит; схватил его за руку, но в ответ Юкио крепко сжал пальцы и взглянул на него с благодарностью. От такого полицейский быстро смутился. Потупив взгляд, он едва слышно пробормотал:

— И не жалко? Врать брату?

— Кен все поймет. Он умный малый. Мы друг другу будем просто перекрывать кислород.

— Зря, — цокнул Фудзимото.

Однако, это было последнее его возражение. Поднявшись, он еще раз опасливо взглянул на Юкио, бледного, едва живого, и потер затылок, словно окончательно не решаясь.

— Ты, если что, зови, — наконец выдавил из себя он. — И придумай себе новое имя, что ли. Ну так, на досуге. А пока отдыхай: не хочу еще раз возиться с тобой в бреду, орешь ты только так…

И ушел.

Юкио же вперился взглядом в потолок.

Что ж, начало положено. А имя… Фудзимото точно не стоило об этом беспокоиться. У него уже было одно на примете: то, каким он представлялся в подполье, доставая информацию. В конце концов, Ода Юкио умирает от руки Хорин Тацуи. Сейчас же на дорогу ступил Окамура Тэнсай.

Ямато выслушал эту исповедь молча.

Значит, тот полицейский, Фудзимото, подделал смерть Юкио, чтобы дать дорогу Окамуре под новым амплуа. Вот как оно было. Неудивительно, что он не явился на похороны Оды Кенжиро: из воспоминаний было ясно, что Окамура отсек от себя все прошлое, чтобы достичь мечты, а такая слабость могла доказать ему самому, что где-то в глубине души он все еще оставался тем самым журналистом из «Гендзи», которого тянуло изменить мир. Но Окамура явно сожалел о том, что не мог побороть свой образ и явиться.

Он тоже был жертвой клетки успеха.

Нэнокуни была для них двоих памятным местом. Тут Тайтэн пытался вернуть к жизни Цубаки; тут же Ода Юкио умер. Ничего удивительного, что старика потянуло именно сюда.

Свалка грез.

— Вы довольны? Того, чего добились в новой жизни?

Окамура скосил на него взгляд с легкими нотками иронии.

— С чего вдруг такие вопросы?

— Я просто подумал… Я ведь тоже бросал прошлую жизнь, — Ямато не отрывался от края свалки, вспоминая и вспоминая свой диалог с Тайтэном, его мольбы дочери остановиться, бешеный взгляд белого зверя… — И мне было очень тяжело с ней проститься. Но меня вынуждали, приходилось подстраиваться. Сначала амнезия, потом вся та ситуация со смертью Цубаки. Нехорошо тогда вышло. Но у меня почти не было настолько близких связей, а Вы так легко простились с родным братом. Да и, уж простите, не сказать, что Вы особо преуспели. «Накатоми» как процветали, так и цветут.

Последняя реплика, вопреки опасениям Ямато, была воспринята смешком.

— Конечно же я жалею, Такигава-кун. Но даю себе совсем немного времени на это, иначе можно окончательно потонуть в тоске. Стоит размышлять о будущем, а не о том, что ушло. Оно неизменно. Как не молись ты Будде, но совершенное уже не вернуть. Поэтому я предпочитаю больше думать о том, что грядет. Ну а маленький прогресс… — хихикнул. — Поверь. Так и должно быть, с виду. На деле мои связи простираются гораздо дальше, чем ты можешь себе представить. Скажем… у меня уже есть план по тестированию задуманного, но для этого один мой старый друг крайне далеко должен дать добро, что будет безопасно это опробовать.

— Не расскажете?

— Прости, но даже тебе — не решусь. Иначе Симадзу меня точно сожрет.

Окамура легко рассмеялся, будто он говорил о чем-то повседневном, а не крайне преступном. Впрочем, Ямато решил об этом не думать. Он отвернулся от свалки и обернулся назад, на город, размышляя: можно ли было изменить эту махину мирно? Такое место… Иногда ему казалось, что желание Окамуры осуществимо лишь с помощью огня. И им придется разрушить Эдо до основания, чтобы воздвигнуть новый.

Когда он развернулся, Окамура курил уже новую сигарету. Внимательно смотрел в глаза.

— Но ты ведь тут не за простой болтовней, верно?

Ямато повел плечом, кивая.

— Я пришел к Вам посоветоваться.

И рассказал все, что услышал от Ханзе: про принцессу и потомка императора, про то, что тот планировал использовать его происхождение в качестве основного оружия против имевшегося наследного принца, как человека подневольного. Окамура слушал его внимательно, изредка хмурясь, и, в самом конце, когда Ямато честно спросил — что лучше делать при таком знании — задумчиво провел рукой по подбородку, словно все еще обдумывая.

— Значит, потомок императора?..

— Верно.

Весь его вид говорил о том, что он сомневался, но один простой факт — то, что эту информацию нашел именно Ханзе, бывший сетевой самурай — давала достаточно поводов поверить в истинность этих слов. Во всяком случае самому Ямато. Нетраннеры его класса умели доставать информацию откуда угодно, ничего удивительного, что он сумел достать подобный лакомый кусочек. На всякий случай Ямато поинтересовался, что именно было не так, и в ответ Окамура лишь сухо потряс головой.

— Все так. У меня есть связи в правительстве, и мой информатор действительно доносил информацию о том, что такой «потомок» действительно существует в базах данных, и за ним украдкой наблюдают. Возможно, он — запасной план по использованию его в случае, если Тамасабуро захочет откусить свой кусок от власти не помпезно, а просто посадив на трон верную марионетку, но это лишь догадки. В принципе, зная Ханзе, не слишком странно, что он обладал подобным знанием, и при своих планах вышел на тебя. Однако…

— Однако?

Окамура странно на него взглянул.

— У меня была немного другая информация о личности потомка.

Мог ли Ханзе ошибаться?

Или, может, просто нашел дополнительную информацию? В конце концов, у детей отрекшейся принцессы тоже могли быть не одни потомки, а несколько, и родословная ветвилась, ветвилась… пока не получился Ямато. По его мнению, Ханзе не было смысла врать, потому что в таком случае это был бы слишком явный обман, но…

На душе беспокойно скребли кошки.

Может, все же вранье?

Но Ханзе ни разу не соврал ему. И даже помогал. Может, это у Окамуры ошибочные данные?..

— Первая информация совпадает, плюс, по моим сведениям, живых на данный момент потомков несколько, — задумчиво проговорил Окамура, словно пытаясь найти объяснение изречениям Ханзе. Он задумчиво глядел куда-то в землю. Потом вскинул голову. — Проще, впрочем, не гадать. Либо информация Ханзе-куна неверна в деталях, и, может, именно твое родство он додумал сам, как предположение, либо мне сообщили неполную информацию, выдав лишь данные по одной ветви. Проще всего проверить. У «Накатоми», точнее, одной из их мелких дочек, имеется архив, в котором наверняка есть данные об этом. Может, не напрямую, но под кодовым именем «Мэйдзи».

Как реформа?..

Они еще помолчали.