— След на пальце от кольца.

Они вдвоем уставились на его безымянный палец, и, если честно, Широ ничего не увидела. Возможно, там была мозоль, но лапать за руки она позволяла себе лишь Масаки. Ну, вот так нагло. То есть, конечно, сейчас Сутоку вряд ли был бы против, но… Ну уж нет! Слишком уж он ее старше. В отцы годится.

Пожав плечами, она присела на корточки рядом, сквозь полуприкрытые глаза наблюдая за тем, как орудует инструментами Сутоку. Кто бы сказал ей пару месяцев назад, что она будет общаться с этим человеком так просто, она бы ни за что не поверила. Но перед ней и правда стоял он — тот, в чей стол Широ более полугода назад воткнула нож с угрозой расправиться, тот, из-за кого сестра больше не хотела выходить на связь. Тот, кто…

Кто должен быть мертв.

Но он был жив. Лишь оболочка, доспех без призрака.

Он даже не вспомнил ее, когда увидел. Лицо не скривилось от боли, словно ударило воспоминание. Чистый лист, буквально. Потому что, наверное, в отличие от Ямато его воспоминания были уничтожены не в результате сбоя имплантов; во всем был виноват небольшой кусок стали, засевший в виске, осколок. Торчавший, словно сломанный рог у демона. Широ не знала, что именно произошло, но Еши-сан говорил, что Тайтэн погиб в результате падения машины с обрыва… Видимо, это следствие. Потому она и думала — судьба.

Такие встречи просто так не случались.

Лишь шрам на виске выдавал в нем того человека, каким он когда-то давно был. Но, словно у Ямато, воспоминаний о былом не осталось, ничего — новая личность, новые повадки. Широ не знала, хорошо это было, плохо… Ей был ненавистен Тайтэн, но он умер — и сейчас перед ней сидел Сутоку. Это имя дали ему парни, работавшие с ним с самого начала, и, наверное, спасшие. Она подозревала, что изначально они планировали потребовать за него выкуп, ведь от него несло богатым пиджаком, но из-за потери воспоминаний ничего не вышло — а потом он починил им что-то, и они решили оставить талантливую пустышку рядом с собой.

И так родился Сутоку, из пепла.

Должна ли она была его ненавидеть?

Тайтэн был ублюдком. Это было понятно со слов сестры, Еши-сана, даже Охико. Он был жестоким человеком, заточившим свою дочь в опасную разработку, в итоге ставшую ее же могилой. Сходя с ума из-за потери любимой семьи, он делал все больше и больше жестоких поступков… Она хорошо помнила его из их короткой встречи: этот взгляд, этот голос. Тот Хорин Тайтэн был ей ненавистен до глубины души. Сутоку же был… себе на уме, но без этого. Возможно, все дело было в том, что невольно натворил Ямато — убил жену, сына и дочь. Это могло стать причиной окончательно поехавшей крыши. А у Сутоку не было никакой семьи, лишь клиенты, среди которых самый частый — Широ.

Не предавала ли она сестру, водя «дружбу» с таким человеком?

Был ли Сутоку Тайтэном?..

Эти страхи преследовали ее каждый раз, когда Широ переступала порог мастерской.

В начале он пытался надавить на то, что он старше, что он — мужчина, такой «дружбе» было не место, но Широ огрызалась и не слушала. Видимо, так он давил и на свою дочь, но та была послушной, а Широ — нет, поэтому Сутоку быстро сдался. Это было даже немного удивительно, уж ей-то думалось, что он еще поборется или взбесится, но, в итоге, он лишь отмахнулся и просто принял тот факт, что она навещала это место раз за разом.

Рассказать кому-то об этом было страшно. Масаки точно не одобрил бы. Остальные знали о ситуации не так хорошо, а Сен… Они больше не встречались с того раза, но Сен была бы просто в бешенстве, узнай. Оставалось надеяться, что у нее все хорошо, и что весть о таком знакомстве до не никогда не доберется. Еши-сан же… О, нет. Ему точно нельзя было знать. Широ опасалась, что тогда Сутоку пристрелят по-тихому, и у нее были основания так думать. Охико?.. Охико… можно было высказаться, но та была рассудительной женщиной, а потому наверняка доложила бы Еши-сану. Оджун в этом ничего не понимала, она была совсем малявкой, поэтому вариант неудачный.

Вот Широ и сидела в одиночестве. Думая, что же ей делать.

Но ей нравилось сюда приходить. Нравилось слушать его технобред, болтать о всяком. Может, он тоже ощущал себя одиноким, а потому соглашался на ее компанию. Ей трудно было сказать. Тайтэн, которого она знала, не выглядел как человек, которому было дело до других, но Сутоку выслушивал любую ее глупость и пытался дать совет… если мог. До понимания трудностей жизни богатых нимфеток ему явно было как пешком до луны.

Она опустила глаза вниз, но затем резко встала.

— Я сделаю чаю?

— Если хочешь.

Этот человек, напомнила себе Широ, включая чайник и доставая вторую кружку с дешевыми пакетиками, был виноват в том, что стало с Сен. Он был виновен в гибели собственной дочери. Из-за него Ямато потерял себя, стал замкнутым и мрачным. Не лучше ли будет убить его прямо здесь и сейчас? Это будет милосердно. Тайтэн точно никогда не проснется, Сутоку умрет тихой быстрой смертью, и все будут счастливы.

Отравить его…

На секунду ее взгляд задержался на одной из кружек.

Легко. Быстро. Он просто уснет, но уже никогда не раскроет глаз.

Но, вернувшись назад с двумя кружками, она вновь взглянула на фигуру перед собой: этот человек жил в переделанном наспех заброшенном помещении, существовал на сущие гроши и питался исключительно консервами, половину из которых забесплатно притаскивала ему сама Широ. В старом свитере, с очками на глазах… Он совершенно не напоминал того же человека, что красовался в интервью по двадцать третьему каналу, и какой смеялся ей в лицо после попытки угрожать ножом.

Плюс все равно она не сможет его убить… Широ могла кичиться храбростью сколько угодно, но она знала свои пределы. Искалечить — легко. Но убийство? Может, Масаки мог. Масаки готовили к тому, чтобы стать боевиком в семье якудза, той, где состоял его отец, раз уж уродился такой талантливый, но не старший. Но не Широ уж точно. Она многое могла, но даже у нее были свои границы разумного. И, к ее величайшему сожалению, убийство туда не входило.

Присев рядом с ним и поставив рядом на низкий стульчик его кружку с чаем, она покосилась в окно — вечерело. Зажигалось больше огней. Пальцы обхватили теплый от кипятка пластик, и она понуро уставилась на плававший в мутной жидкости пакетик. Лучше бы она никогда не находила это место. Лучше бы она жила в неведении, что Тайтэн все еще жив. Но теперь она должна была следить за тем, чтобы он ничего не вспомнил, чтобы никогда больше не выбрался из маленькой тесной клетки на окраинах Эдогавы. Ведь если он вернется… Никому в «Хорин» это не понравится.

— Слушай, там опасно будет ночью, я уеду с утреца?

Вообще-то, не вопрос.

— Если задержишься, то спать будешь на стуле, — суровым тоном отчеканил Сутоку, и Широ широко распахнула глаза.

— Ну уж нет! Если я тут, то никакого сна! Сыграем во что-нибудь! Я помню, видела у тебя набор для маджонга!

— Вдвоем? Как ты себе это представляешь?

— Ой, пожалуйста, всегда можно найти в Сети правила для такого…

Она громко отхлебнула из кружки, уже воображая, как проиграет — потому что Сутоку пусть и был другим человеком, но что-то в нем не менялось. Это все еще был Тайтэн, где-то там, глубоко внутри. Хотя бы в знаниях, но он проявлялся. И пусть воспоминания были мертвы, сущность иногда приоткрывала глаза. И уж то, что он победит — было очевидно. Ну… Она хотя бы знатно повеселится, выбешивая его отсутствием толковых знаний игры.

Она шумно отпила из кружки и откинулась на спинку, продолжая наблюдать за работой Сутоку. Тот так ловко все вытворял, что Широ подумалось: лучше бы он никогда не становился гендиром, а был кем-то из простых сотрудников. Может, так он был бы счастливей. Может, так все были бы намного счастливей.

Глазами она поводила по сторонам.

— Кстати, у тебя остались те самые бобы?.. Мне так понравились…

— Широ, пожалуйста. Ты ребенок из обеспеченной семьи. Поужинай дома. А жрать консервы на помойке… — на секунду Сутоку отвлекся, смотря на нее с тем же родительским недовольством, какое она обычно видела только у Охико или Еши-сана. — Фу, они же сущая дрянь. Была бы моя воля — не ел бы вообще, но жить-то хочется. Хоть ты питайся нормально.