— Думаешь мне это по душе?! Это не дар, а проклятие! Я раб этих вещих снов, — рычал Хьюго. Сейчас он являлся воплощением истинного безумия, которого не мог обуздать. — Но главное, что я здесь. Благодаря своему недугу. Твоему людоедству — конец.

Таулеран хрипло засмеялся. Лицо его было спокойным, как и он сам. Лишь в темных глубоких глазах играла дьявольская искорка.

— Ты не понимаешь на что обрекаешь людей, — произнес император.

— И на что же?

— Боги сделали тебя пророком. Но много ли из этого вышло пользы? Ведь люди так и считают тебя вестником бед и страданий. Городская ребятня смеялась и била, мещане пугались и винили в колдовстве. Лишь некоторые, скажем так, незаурядные личности, как твои друзья, не страшились твоего дара. А знаешь почему так выходит, парень? Ты предвещаешь беды. Будущее всегда сулит нечто неприятное, а люди не хотят ничего подобного. Люди боятся перемен. Ведь куда проще жить в неведении, чем страшиться будущего. Как правитель я понимаю разум толпы и знаю о чем говорю.

Хьюго молчал. Отчасти такие же мысли нередко посещали и его самого. Со своим даром он обречен разделить судьбу проклятого оракула, того, кого люди смогут обвинять во всех бедах и несчастиях. И так, он встанет в один ряд с чернокнижниками, некромантами и всеми остальными, кто решил уподобится богам. Но разве он сам выбрал этот путь? Ведь за него этот выбор сделал другой человек. Тот самый, который сейчас стоит напротив, сверкая темными глазами.

— Ты убил мою семью, разрушил мой город и посеял горе среди людей. Я видел этих несчастных. И ты считаешь, что народ тебе это простит?

— Для народа я мертв уже полвека. А что до горя, то я уберег всех от большего зла.

— Так пошло могут говорить лишь тираны, скрывающиеся под маской благодетели.

Император разразился сухим смехом, смешавшимся с надрывным кашлем.

— Когда ты правитель империи перед тобой нередко встает выбор между большим и меньшим злом. Оствестию не захватили только потому, что я посеял хаос на Микландских островах, отправил туда легионы чудовищ. Так что судить меня бесполезно, мальчик. Какая разница кем разрушен твой город: нечистью или обычными солдатами?

Хьюго сжал рукоять меча так сильно, что кожа была готова лопнуть на костяшках.

— И тем не менее ты подверг государство хаосу и упадку. Поменял шило на мыло, как последний дурак! Все с чем боролся Культ Вепря вернулось в мир людей. Не думаю, что таким способом ты хотел остановить микландцев. Твоя необъятная жажда власти привела тебя к этой сделке…

— М-да, — Таулеран почесал растрепанную бороду. — Тебе только нотации читать в храмах Древних богов. Подобные вещи говорили мне дворцовые прихвостни, которые тряслись за свои кошельки. Они были против сделки, поэтому их всех пришлось убить. Эти малодушные ничтожества роптали на меня, в то время как деревни провинции Тау горели в огне от набегов микландцев. И в ком же здесь больше лицемерия?

Лицо Таулерана исказилось безумной улыбкой.

— Если война неизбежна, лучше ее начать на территории врага, — произнес он торжественно.

Хьюго качал головой. Он понимал, что в этой битве убеждений и принципов победителя не будет. Болтать дальше не имело смысла. Вскоре все решит песнь клинков. И тогда либо он перестанет быть узником своих сновидений, либо Таулеран III уйдет в историю.

Император задумчиво глядел на Хьюго. Один глаз слегка щурился, а губы плотно сжались.

— Как бы ты поступил на моем месте, парень? — спросил он внезапно.

Хьюго невольно нахмурил лоб. Такого вопроса сейчас он явно не ожидал услышать. Тем не менее в голове заходили хороводы идей, как будто еще что-то можно было исправить.

— Я бы стал защищать свои земли и свой народ. Если богам суждено вершить людские судьбы, то пускай так оно и будет. Но ты захотел уподобится богам и вот, что из этого вышло. Дальше ты не зайдешь…

Таулеран мягко улыбнулся.

— Всегда удивлялся бунтарскому духу церкоземцев. Конечно, дальше ты меня не пустишь. Ты продолжишь мое дело. Такова твоя судьба, мальчик.

Император поднял голову и взглянул на звездное небо. Хьюго чувствовал в этом внешне спокойном поведении какой-то подвох. Таулеран заметил беспокойство парня и трескучим голосом произнес:

— Осталось не так долго.

— О чем ты? — дернулся Хьюго.

— О сделке, конечно же, — улыбнулся старик.

В голове заметались мысли. Что же задумал этот безумец? Как он вообще оказался здесь один с какой-то телегой? Телегой…

Телега, которую просто невозможно столкнуть! И целая горсть имперских марок, упавших на землю!

Казна! Таулеран привез имперскую казну для расплаты. Но с кем же встреча? Почти сразу же Хьюго вспомнил свой сон о Ночном гоне. Воинство Неанадалека, которое якобы скакало за ним. И Курьева тропа. Роковое место для мертвого князя. Получается Ночной гон не преследовал Хьюго, а лишь шел следом туда же куда и он!

Разбитая на тысячу осколков, картина сложилась. Однако радости это принесло не много. Каков прок узнать мерзкий замысел в самом конце, когда все решено?

Таулеран понял, что Хьюго обо всем догадался. Обескураженный вид юноши говорил сам за себя.

— И какова же цена? — спросил Хьюго.

— Моя судьба, — Таулеран торжественно развел руки.

Что за безумие? Хьюго опять ничего не понимал.

— Но зачем тогда это? — парень вытянул из кармана черную марку. Потертая монета черным блином лежала на раскрытой ладони.

Император усмехнулся.

— Я думаю, ты и так догадался, что это плата. Номинал стирается после брошенной монеты. Чем меньше становится марок, тем больше их ценность для мира богов. Простая экономика. Никакая война не ведется без денег, парень.

Таулеран вновь залился скрипучим смехом. Затем Хьюго увидел, как император достал из кармана марку и закинул в рот.

Глаза старика окрасились черным, руки стали изгибаться, словно в судороге. Безумца затрясло. Кажется Хьюго услышал, как затрещали кости его деда. Затем парень увидел, как прорезались два острых клыка. Человек, что некогда правил Оствестийской империей исчез. Вместо него стоял кровожадный вурдалак с хищным оскалом. Вот она, цена за могущество. Человек осмелился зайти дальше богов.

Парень замахнулся мечом, но старик резко бросил ему в лицо монету. Марка рассекла лоб Хьюго, и темная струйка быстро поползла вниз. Этого хватило, чтобы юноша опешил, а вурдалак отскочил назад. Затем парень услышал утробное рычание.

Таулеран быстро налетел на парня, но острое лезвие уберегло Хьюго от длинных клыков. Хьюго пытался делать резкие неожиданные выпады, тем самым не подпуская к себе безумного старика. Пока что ловкость и молодость брали свое. Хьюго отгонял императора все дальше.

Отходя назад Таулеран залился раскатистым хохотом. Затем старик скинул с себя плащ и вытащил, таящийся в ножнах меч.

Долго себя ждать Таулеран не заставил и тут же совершил резкий выпад. Хьюго парировал удар. Пятясь назад, он пораженно глядел на коварного старика. С виду немощный бродяга, а скорости и сил хоть отбавляй. Правда теперь, после того как Таулеран скинул свой плащ, Хьюго увидел на нем темно-синий дублет дорогого покроя. Нынче таких уже не шьют, но и человек перед ним стоял из далеких лет.

Так они и кружились в смертельном танце, обмениваясь ударами. Лишь одинокий месяц печально глядел на жестокую схватку в глубоком овраге. Кровь заливала глаз Хьюго, и парень уже интуитивно подставлял клинок под коварные удары императора. Спасало его то, что он был ловчее и выносливее врага. Да и уроки Юлиуса не прошли даром. Именно они сейчас спасали Хьюго жизнь. Удары Таулерана обрушивались один за другим. Старик наносил их с гневным рыком, пытаясь загнать юношу в тупик или заставить ошибиться. Он понимал, что со своей повязкой, да к тому же в ночном лесу, Хьюго едва ли мог что-то увидеть. Ошибка юнца — это дело времени. Император знал, что делает.

А Хьюго ничего уже не видел. Красная пелена затмила его взор, отдав тем самым на растерзание судьбе. Парень отступал назад. Ноги были ватными и не слушались. Он чувствовал, что скоро все закончится. Резкая боль пронзит какую-нибудь часть тела и свет окончательно померкнет. Что ж, он попытался. Жаль, что Вестник не показал ему исход его жизни.